Зачем нам враги

ллен. — Продали бы. Им сейчас нужны эльфы. Много-много эльфов. Небеса, хотела бы я знать зачем».

— Вы полагаете, он...

— Я не понимаю, — будто не слыша ее, повторил Глориндель. — Пусть даже он только на четверть эльф. Никто, в ком течет эльфийская кровь, не позволит так с собой обращаться. Прежде он убьет любого, кто к нему прикоснется. А потом перегрызет себе вены, если не будет другого выхода. Но уж точно не станет стоять и...

Он вдруг поднялся так неожиданно, что Эллен, запоздало поняв, что думал он вовсе не о том, о чем она, лишь изумленно вскинула голову.

— Куда вы?!

— Я должен посмотреть.

— Сядьте! — взмолилась она, вцепившись в его рукав. На них уже оборачивались. Глориндель не сел, но и не двинулся с места: его взгляд все так же был прикован к осужденному. Внезапно он опустил глаза и встретился взглядом с Эллен.

— Знаешь, что на его табличке написано?

Она только мотнула головой, все так же цепляясь за его руку.

— Там написано: «Тот, кто пойдет назад, избежит этого, а тот, кто пойдет прямо, займет его место».

Эллен только недоуменно моргнула. Взгляд Глоринделя отяжелел.

— Он здесь вместо путевого камня. Олицетворяет запрет пересекать границу. Поняла теперь?

— Так он... ничего не сделал?! Он здесь просто для устрашения?

— Не знаю. Не важно. Он терпит это. — Глориндель стряхнул ее руку и наконец оторвал взгляд от ее лица. — И, проклятие, я намерен выяснить почему.

— Милорд, нет!

— Ваш заказ, добрые господа, — сказала служанка. Очень странно сказала. Так, будто это уже не имело значения.

Эллен поняла, что она слышала их, и эльф, без сомнения, понял тоже, но даже не взглянул на тальвардку.

— С нами нельзя так поступать, — сказал он. — С вами можно, а с нами — нельзя.

И быстрым шагом вышел прочь.

Эллен встала, чувствуя, что вот-вот откажут ноги под пронизывающим взглядом служанки и примолкших посетителей. Вышла вслед за эльфом. Еще не дойдя до порога, перешла на бег, чувствуя, как медленно поднимается к горлу спертый ком мучительно щемящего предчувствия. Но самое удивительное, что это предчувствие не было дурным.

Эллен выбежала за порог, бросила взгляд на Глоринделя, шагающего к виселице, на осужденного, на человека, идущего к виселице с другой стороны площади... и на светловолосую девочку, которая бежала за ним, а потом застыла — так же, как напротив нее застыла Эллен.

Глориндель остановился, не дойдя до виселицы пять шагов. И на том же расстоянии от нее остановился мужчина, на которого он теперь смотрел. Эллен знала этого мужчину. Она часто видела его во сне. И еще чаще им была. Не только в снах.

Они — все четверо — замерли, будто насаженные на единую ось, а центром этой оси был то ли человек, то ли эльф, имени которого они так никогда и не узнали, потому что он выполнил свою роль в их жизни, и это уже было не важно.

Натан стоял посреди дороги, крепко прижимая Рослин к себе. Ее маленький острый подбородок впивался в его предплечье почти до боли. Она не пыталась вырваться — а