Страдание (ЛП)

— Один из них сейчас внутри, — сказала я. — Мы все поступаем так в подобных случаях. — Я отстегнула ремень.

Дев развернулся в кресле, освободившись от ремня, и ответил:

— Я понимаю его друзей и коллег. Но на некоторых тачках — не местные номерные знаки. Там есть один даже из Вайоминга.

— Отец долгое время был шерифом округа, — сказал Мика. — Он знаком со многими людьми.

Но именно Натаниэль верно подметил:

— Там будут полицейские, которые и не знакомы с шерифом Каллаханом, потому что, когда разносится известие о пострадавшем офицере, они приходят убедиться, что у семьи есть все необходимое и он никогда не остается один. Они круглосуточно дежурят.

Джулиет повернулась на сидении так, чтобы видеть Натаниэля.

— Откуда тебе это известно? Твой папа тоже коп?

— Нет, но столько лет прожив с Анитой, я успел побывать в больнице, когда она попадала в переделки, и навещал с ней других раненых офицеров.

— И они принимали тебя как члена семьи? — спросила Джулиет.

— Большинство местных копов.

— Они вроде бы привыкли к тому, как устроена моя личная жизнь, — вставила я.

Джулиет так сильно покачала головой, что ее кудряшки запрыгали.

— Ну, не знаю, как другие полицейские, но наша семейка, вероятно, может устроить вам сущий ад из-за того, как устроена ваша личная жизнь. Так что заранее приношу свои извинения — и покончим на этом.

— Примем к сведению, — сказала я. Мика сжал мою руку, и я ответила ему улыбкой. — Если я тебя поцелую, то тебе придется вытирать помаду.

— Я готов рискнуть, если мы будем аккуратны, — ответил он, улыбаясь.

Мы нежно поцеловались, и это оставило красный след в центре его губ.

— С огромным энтузиазмом поучаствовал бы, потому что долгое время мне не перепадет вас целовать, — вздохнул Натаниэль.

Мика повернулся к нему в тесноте заднего сиденья:

— Прости.

— Все нормально. Мы не можем целоваться на публике в куче мест. Я знаю, что вы меня любите, даже если мы не можем проявлять наши чувства.

Мика прислонился к нему, и Натаниэлю с его долговязым телом, было достаточно лишь слегка наклониться. Это был нежный поцелуй, как и у нас, но потом Мика обнял Натаниэля за талию, и скользнул руками под пиджак, по теплой мускулистой спине, и лишь тонкая ткань рубашки отделяла его кожу от кожи другого мужчины. Мне нравился этот скрытый под пиджаком жар, поэтому знала, что делает Мика.

Натаниэль ответил, его руки обвились вокруг Мики и поцелуй стал более глубоким. Я знала, что у меня на лице — широченная счастливая улыбка. Люблю смотреть на них вместе.

— Ты действительно не против, не так ли? — сказала Джулиет.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она обращается ко мне. Я взглянула на нее, не желая прекращать любоваться двумя своими мужчинами.

— Не против? Я люблю их, и обожаю видеть их вместе.

— Я предполагала, что ты это терпишь, но посмотрев на твое лицо только что… ты выглядела счастливой.

Я хмуро уставилась на нее. Мика оторвался от поцелуя, а Натаниэль проворно свернулся вокруг него, устроив голову на плече Мики, так что его лицо было скрыто за ним, и он не видел Джулиет.

— Я счастлива, — сказала я.

— А с чего бы Аните не быть счастливой, наблюдая за нашим поцелуем? — спросил Мика, легко и привычно обнимая другого мужчину.

Джулиет хватило такта выглядеть смущенной.

— Не знаю; думаю, я бы ревновала, или… я бы не хотела видеть двух мужчин вместе.

— Это заставляет тебя чувствовать себя неловко, — сказал Мика, тихим, почти нейтральным голосом.

— Мне жаль, но да, немного. Я не знала, что тебе нравятся парни.

— Нет, не совсем, но я люблю Натаниэля.

— Поверь мне, — подключился к разговору Дев, — целая вереница мальчиков вернулась домой с разбитыми сердцами, сожалея, что наш замечательный Мика любит мужчин меньше чем им того бы хотелось. Печально, когда мужчина убежден, что он однолюб в плане мужчин. — Дев надул губы, словно пятилетний ребенок, но потом по его лицу медленно расползлась улыбка. Я хотела нахмуриться, но эта чертова ухмылка Чеширского котяры каждый раз срабатывала со мной. Как мог кто-то такой большой и взрослый быть таким проказником?

Мика взглянул на Дева:

— Дома есть еще один или двое мужчин помимо Натаниэля, на которых я обращаю внимание. — Его голос был очень мягким.

Улыбка Дева по углам немного померкла, а в глазах появилось очень задумчивое выражение. Можно было практически увидеть, как он перебирает в памяти все сцены общения Мики дома с другими мужчинами. Именно поэтому Мика так сказал, чтобы сбить с толку нашего дьявола.

Я отвернулась, чтобы скрыть свою собственную усмешку.

— Вы поддразниваете друг друга словно друзья, — сказала Джулиет.

— Мы и есть друзья, — сказал Мика тихим мягким голосом.

— Близкие друзья, — сказала она, сделав акцент на слове «близкие».

— Дев — бисексуал, так что готов на все, но я уже говорил тебе, что мы не любовники. — Он поглаживал волосы Натаниэля, который все еще его обнимал.

— Если бы мы ими были, я не стал бы это скрывать.

Она посмотрела на Натаниэля, разглядывая его.

— Думаю, не стал бы.

— Тебя обеспокоил наш поцелуй, — подметил Мика.

Она посмотрела вниз, нахмурилась, затем подняла голову и кивнула.

— Мне жаль, но это так. У меня не было предубеждений, до тех пор пока…

— Мы поцеловались в машине, потому что у тебя более широкие взгляды, чем у некоторых из нашей родни. Схожие взгляды не только в нашей семье, но в полиции, почти на каждом шагу. Как мужчины мы должны быть более осмотрительны, иначе можем закончить как и другие мужчины в нашем лице.

— Да, мне бы не хотелось защищать вас от копов. Это может оказаться юридически… неудобно, — сказал Дев, в конце концов.

— Ты был бы обвинен в нападении, — сказала я.

— Так что же ты от меня хочешь? Полиция, как и многие мужественные мужчины болезненно реагируют на геев.

— Но ты же бисексуал, — сказала Джулиет, и с ее стороны было довольно смело сделать это различие.

— Для большинства людей, ты или натурал или гей, — сказал Дев. — И если парень трогает другого парня, то он гей, и точка.

Натаниэль отстранился от Мики, чтобы сказать:

— Как и большинство геев считает прикасающегося к женщине мужчину, недостаточно геем. Они думают бисексуальный значит, что ты еще не определился или не хочешь признать правду.

— Серьезно? — удивилась Джулиет.

Он кивнул:

— Геи могут быть такими же узкомыслящими, как и натуралы.

— Никки на подходе, — оповестил Дев.

Я глянула поверх припаркованных машин в темноту, лишь слегка освещаемую электрическими фонарями, но никого не увидела.

— Я слишком низкая, чтобы его увидеть с заднего места?

— Угу, — сказал Дев.

— Я его вижу, — сказала Джулиет, — но не замечала его до того, пока твой охранник не сказал про него.

— Как только сюда подойдет Никки, — предупредил Дев, — если на парковке все еще никого не будет, то я выйду первым, после чего дам вам сигнал и тогда выйдет Анита.

Джулиет посмотрела на него:

— Ты наблюдал за парковкой все это время?

— Почти не переставая, — ответил он и потянулся к дверной ручке.

— А почему Анита пойдет следующей?

— Потому что после меня, она лучше всех управляется с оружием.

— С холодным оружием, — поправила я.

Он усмехнулся, глянув через плечо:

— Ага, но у меня тоже имеется собственное холодное оружие. — Дев выскользнул из машины и оглянулся, все еще держа дверь открытой.

— Что он имел в виду, говоря, что у него тоже имеется собственное холодное оружие? — спросила Джулиет.

— Он вертигр, — ответила я.

Никки стоял с моей стороны машины. Он глянул вниз и слегка улыбнулся мне, а затем вернулся к наблюдению за парковкой. Сегодня в первую очередь они были телохранителями, и только потом — друзьями и любовниками. Дев прикрывал правую сторону автомобиля и Натаниэля, Никки левую и меня. Мика сидел посередине и мог выйти с любой стороны, и какую сторону он бы ни выбрал, охранник этой половины будет следить и за ним тоже. Никки открыл мою дверь, а это значило что я, наконец, могла выйти, без упреков со стороны телохранителей.