Обет колдуньи

– Это у тебя-то слабые возможности? – усмехнулась Аланна. – Мой отец – всего лишь виконт, а твой был принцем, а мать – принцессой.

– Это куда важнее в Астранте, чем в Райте. А семья моей матери считала меня бастардом. Аланна фыркнула:

– Калтуаны – варварский народ, ты уж не обижайся. Твоя мать была намного выше своих соотечественников. Келейос, сама наполовину калтуанка, не могла точно сказать, комплимент это или нет, но на всякий случай ответила: – Благодарю, Аланна.

– Я не утверждаю, что понимаю пути эльфов, но в Астранте ты не была бы среди низких.

В окно вплыла фигура Белора, похожая на призрак, – сквозь неё были видны предметы.

– Уже бегу, – шепнула Келейос. И стала натягивать сброшенный с вечера жилет.

Изящные губы Аланны слегка покривились, и на лице промелькнула гримаска отвращения.

Келейос остановилась с жилетом на вытянутых руках. Аланна имела основания кривиться. Она открыла сундучок и стала в нем рыться. – Я же ещё даже зверей не покормила. – Я покормлю.

– Не забудь канарейке покрошить петрушку. Будто в ответ, птичка испустила пронзительную руладу. Аланна сказала:

– Я прослежу, чтобы собака попала к Фельтану, а Миссис Потия будет обедать на кухне под моим неусыпным наблюдением. – Спасибо тебе.

Золотые длинные ресницы опустились и поднялись снова:

– Поторопись – и это будет моей единственной наградой.

Келейос стояла, держа в руках изрядно линялый бледно-зелёный жилет. Скорее тесноват, чем удобен, но сойдёт. Других чистых, кажется, не было. Кошка вертелась у колен. Келейос подхватила её и погладила.

– Аланна тобой займётся. Не возражаешь, Поти?

Кошка не возражала, может быть, потому, что в Аланне самой было что-то кошачье. Они отлично ладили. Собаку она предупредила: – Не шали, а то Аланна превратит тебя в кролика. Пёс вильнул хвостом, будто заранее извиняясь. Келейос опустила кошку на поли быстренько пробежалась расчёской по волосам, потом стала заплетать косу. Аланна шагнула вперёд: – Дай-ка я.

Быстрые деликатные руки заплели темно-золотистые волосы в косу. Пальцы пробежались по слегка заострённым ушам.

– Как было бы красиво, если бы ты носила серьги! – Спасибо за идею, но они и так хороши. Келейос схватила короткий меч с перевязью и пристегнула Счастливца.

– Может быть, Келейос, ты пойдёшь сегодня прямой – Прямо? – Она пододвинулась к окну. – Ты имеешь в виду левитацию? Я бы не стала.

– Ну полно, Келейос, ты ведь подмастерье чародея. Конечно, ты смогла бы левитировать во двор.

– Дело не том, могу или не могу. Я не хочу попусту тратить магию. Аланна фыркнула:

– Я тебя сама телепортирую, если ты так дрожишь над своими заклинаниями.

Келейос, вздохнув, отказалась. Она коснулась окна, снимая заглушающее звуки заклинание. На дворе сталь звенела о сталь.

Жёлто-зелёная канарейка прыгала с жёрдочки на жёрдочку, и деревянная клетка мягко покачивалась. В ответ на вопросительное чириканье Келейос улыбнулась:

– Будь хорошей птичкой, Шотцц, и тётя Аланна сделает тебе подарок.

Астрантийка засмеялась, будто ветер пошевелил праздничные колокольчики. Чтобы так смеяться, она наверняка долго тренировалась. Келейос замялась, глядя вниз во двор, и у Аланны лопнуло терпение. С удивлённым вскриком Келейос исчезла и появилась на мощёном дворе внизу. Увидев, как изящные руки закрывают её окно, она поморщилась, но не посмела привлекать к себе внимание. Каррик не любил магических штучек около своей тренировочной площадки. Вздохнул летний ветерок, пошевелив её волосы.

Она стояла посередине одного из гигантских каменных квадратов. Эти глыбы доставили сюда магией и магией закрепили на месте. В центре каменной поляны была в разгаре тренировка. Большинство учеников сидели широким кругом, а внутри круга широкими шагами расхаживал Каррик, одетый в безрукавку и мешковатые штаны, заправленные в сапоги до колен. Это был крупный, мускулистый мужчина. С виду он казался медлительным, но впечатление это обманывало. Келейос слишком часто испытывала на себе его молниеносные удары. Мышцы прятались в бесформенном, казавшемся толстом теле. Волосы на лысеющей голове были острижены ёжиком. Быстрые карие глаза ловили любую ошибку. И палка в его руке ныряла, тыкала, колола так, что каждый тоже тут же свою ошибку понимал.

Двое бойцов танцевали друг вокруг друга. Вместо деревянных мечей у них в руках были тупые стальные – раза в три тяжелее обычного оружия. Один из сражающихся был Тобин, другой – светловолосый охранник.

Тобин был невысок, но ему только-только исполнилось шестнадцать, и он ещё не перестал расти. Волосы у него были цвета красной меди, и на коже вспыхивали золотые искорки. В роду у него были феи, что не редкость для мелтаанцев. Полотняная рубашка была выпущена поверх ярко-красных штанов. Чёрные сапоги ярко сияли, и, поскольку Зельн считал, что в обязанности слуг это не входит, Тобин их чистил сам. Он был наследником целой провинции в Феррейне. Он был принц и когда-нибудь станет королём.

Охранник высился над ним, как башня, и доставал вдвое дальше, чем парнишка. И силы у него было неизмеримо больше. Но Тобин кружил вокруг него, маневрируя. Он широко раскинул руки, подставив Дариусу грудь и живот, как мишень. Дариус махнул длинной рукой – такой разрез должен был бы выпустить кишки. Но Тобин со змеиной быстротой просунул меч под рукой и ударил в сердце, на доли дюйма уйдя от смертельного удара. Это был эльфийский трюк, и Тобину много пришлось попотеть, наращивая нужную для него силу кисти. Быстрота была не эльфийская, но близкая к тому.

Келейос подошла почти незаметно, только Белор бросил на неё быстрый взгляд. Она скользнула на своё место.

Каррик не обратил внимания, когда она появилась и скользнула между Тобином и Белором. Медные волосы Тобина тёмным овалом окружали лицо. Он улыбался, сверкая глазами. Побеждать Дариуса ему до сих пор не случалось.

Белор скривился в её сторону. Он был готов что-то сказать, но не осмелился – мастер был слишком близко.

Через пять человек слева от неё сидел Лотор, без рубашки, покрытый потом, и глядел на неё своими странными серебряными глазами.

Она отложила в сторону Счастливца и волшебные кинжалы. У себя на тренировках Каррик не допускал заговорённого оружия. Владельцы такого оружия тренировались после полудня или вечером. Приходили охранники и смотрели, а потом стали сами кое-какое магическое оружие использовать. В конце концов Каррик согласился поручить Белленоре, своему заместителю, руководить этими занятиями.

Следующая встреча завершилась быстро – один из охранников попался на приём и едва не лишился носа. Каррик, чернее тучи, повернулся к Келейос. Ей захотелось сжаться и юркнуть за чужие спины, но она сидела прямо и гордо встретила взгляд разгневанных глаз.

Глубокий, насыщенный чувством голос хлестал каждым словом, как плетью:

– Зельн заставил меня допустить ко мне на тренировки волшебников. Я говорил, что учить тех, кто не в страже, – пустая трата времени. Он тогда решил, пусть они будут стражами по совместительству. Он велел, я повиновался. Но я говорил, что заклинатели не бывают хорошими солдатами – их слишком легко отвлечь. Для них магия важнее стали. Но я воспринимаю вас, волшебников, всерьёз. Я вас учу, и вы будете учиться. Вы у меня поймёте, что тренировки важны и должны быть на первом месте. Он выкрикнул её имя. Келейос встала. – Белленора, в круг! – позвал он.

Белленора, высокая и широкоплечая, вступила в круг. В её каштановой косе проглядывали седые нити, хотя ей ещё и тридцати не исполнилось. Одета она была так же, как Каррик, в коричневую куртку без рукавов и штаны. На обнажённых руках виднелись шрамы. Лицо её было обыкновенным, пока она не улыбалась, а тогда становилось красивым. Но светло-карие глаза смотрели на Келейос без улыбки.

Каррик дал каждой щит и меч. Щит был укреплён для боя, а меч заточён. Заточенное оружие в качестве наказания не было необычным. Это был даже своего рода комплимент. На тренировке заточенное оружие давали только лучшим бойцам. Глаза Каррика блестели – он ожидал от Келейос протеста, просто нарывался на него. Но она смолчала, хотя Белленора и была лучшим бойцом. Они будут сражаться короткими мечами со щитами – любимое оружие Келейос, – и Белленора выиграет. Это должно было научить Келейос скромности. Каррик объявил: