Кедровый лохотрон (СИ)

Поэтому, раз там под стенами Сатино ещё стоит рыцарское войско, то значит, во-первых, там есть кому стоять. А во-вторых, они на что-то надеются.

Но, надеяться он могут на что угодно, хоть на чудо, а скорее всего они понимают, что сами ящеры их оттуда просто так не выпустят.

Тем не менее, — вдруг резко оборвал его Сидор. — Раз они не дубоголовые сопляки, как считаю я, а весьма умные и предусмотрительные товарищи, как считаешь ты, то, по-твоему, на что они надеются? И чего они ждут.

— Ждать они могут только одно, — недовольный тем, что его перебили, сердито буркнул Корней. — Окончательных договорённостей с амазонками по поводу найма их войска. Как я уже сказал, дураков среди шляхты нет. Поэтому, к сегодняшнему дню в рыцарском войске уже разобрались, что городские власти Старого Ключа их подставили. Тебе они присягать не будут, можешь не сомневаться. А…

— Почему? — с любопытством посмотрел на него Сидор. — Ну, — хмыкнул он. — Я тоже, в отличие от Беллы считаю, что именно мне они присягать не будут. Хотелось бы знать, почему ты так думаешь?

— Потому что ты купец, а они родовая шляхта, — мрачно буркнул Корней. — Наняться к купцу в охрану они могут, а вот принять вассалитет — нет. И жаль, что Белла этого не понимает и на что-то ещё надеется. Напрасно. Это — самообман. Если ещё до прибытия сюда у поречной шляхты по отношению к де Вехторам и были какие-то иллюзия, то попав в Старый Ключ они полностью рассеялись.

— Именно поэтому, помирать за просто так, за какой-то мальчишеский спор, за пустые обещания и чужие интересы, они не будут. Рыцари — не дураки.

— А раз не дураки, то и понимать должны, что пути обратно у них нет. Не взяв Сатино-Татарское, возвращаться обратно в Старый Ключ они не могут. Их туда просто уже не пустят. Единственный оставшийся для них путь — спуститься по Чёрной речке к устью, до Лонгары.

— А там — Амазония, ведущая войну. И амазонки, везде, где только можно, нанимающие себе наёмников. И такой жирный кусок прямо у себя под носом, те точно не пропустят. Поэтому, голову даю на отсечение, штурма Сатино-Татарского никакого не будет. В лучшем случае будет имитация.

А пока что они сидят и ждут те самые лодьи, что получили от нашей компании для эвакуации в Амазонию на новый фронт. Но что более вероятно, они ждут, когда у амазонок дела совсем станут швах, и чёртовы бабы уже не будут так скупиться, как это за ними постоянно водится.

Думаю, на сегодняшний день это единственная причина, по которой они ещё не на Правом берегу, а застряли под Сатино. Поэтому, и нам с тобой спешить особо не след. Пусть посидят под стенами и научатся лучше думать, куда и к кому можно, а главное, нужно совать свои дубоголовые головы, чтоб ещё иметь потом возможность вытащить их обратно.

Поэтому, решать мы будем не проблему рыцарей, а свои собственные, целиком и полностью связанные с нашими озёрами.

А нам главное что? — ухмыльнулся он. — Максимально ослабить местных ящеров. Потому как если мы этого не сделаем, они нас съедят.

— И отнюдь не в фигуральном смысле, — согласно кивнул головой мрачный Сидор.

— Поэтому, делаем так, — продолжил Корней.

Вместо твоего длинного, обходного пути, ударим строго на север, вниз, прямо на равнину, самым кратчайшим путём до Сатино.

Это логично. Как говорит наш профессор: "Кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая". И самое быстрое. А время — главное, что нам сейчас требуется. Если амазонки перехватят наших рыцарей — вся затея с твоим походом теряет смысл, и мы просто выставляем сами себя перед всеми на посмешище. Пришли спасать — а нам помахали ручкой и убыли восвояси.

Поэтому мы должны не только спасти твоих рыцарей, но ещё и не дать им возможности оставаться там и дальше на месте. Не оставить им ни малейшей возможности сидеть и спокойно дожидаться эвакуационных кораблей амазонок.

— Зашибись, — флегматично заметил Сидор. — И как мы это сделаем? Пока что я вижу только то, что мы спускаемся с террас с озёрами на равнину, и упираемся прямо в спину чернореченской группировке пограничных племён ящеров, охраняющих границу с нами в верховьях притоков Чёрной речки. И можешь не сомневаться, там нас уже радостно ждут. И схарчат они нас в пять секунд. Независимо от того сколько нас будет. Две тысячи, три, пять, десять — всяко меньше, чем воинов в тамошних племенах.

Думаю, что к тому времени, когда мы спустимся на равнину, они уже разберутся, сколько нас всего, и выставят всё, до чего только смогут дотянуться. А смогут они много больше, чем нам бы хотелось. И это не есть хорошо.

Тут в предгорьях, на террасах с озёрами они нас не трогают, фактически плюнув на эти земли, поскольку они им не нужны, а вот там, на равнине, там их дом. И спокойно смотреть, как по их землям шляются посторонние, они не будут. И там нам сразу наступит кирдык.

— Во-о-т, — довольно ухмыльнулся Корней. — Если так думаешь ты, то так наверняка подумают и сами ящеры. Что нам и надо. Поэтому, спустившись на равнину, вступать в сражение с ожидающими нас на равнине пограничными кланами мы не будем. Чай, не дураки.

Резко сворачиваем вправо…,

Куда? — изумился Сидор

На восток, — флегматично ответил Корней. — И быстро двигаемся по краю равнины вдоль всех предгорий, частым гребнем выжигая всё по пути и все попавшиеся деревеньки. Всё, что находится в пределах суточной досягаемости.

Вот для этого нам собственно и понадобятся наши амазонки. Но немного сотен пять — шесть, не больше. На большее мы лошадей сейчас не наберём. Увы, до сего дня я успел лишь шесть сотен с пастбищ пригнать. Очень тяжела доставка сюда лошадей, — посетовал Корней.

Тем самым мы обезопасим свои озёра. Вот, по-моему, основная цель рейда, а не твои рыцари. Рыцари это так — побочное.

Тем самым мы лишим наших людоедов на озёрах базы и их семей, которых держат там в аманатах. И лишаем людоедов смысла войны. Нет семей — нет войны. Нет тыла — некуда возвращаться, нет оружия — ничего нет.

— Зато есть новая цель — месть, — флегматично продолжил его мысль Сидор. — Оч-чень мило.

— С глаз долой, из сердца вон, — отрезал Корней. — Ты плохо знаешь ящеров, хоть и много времени среди них проводишь. Поэтому не знаешь, что мстительность для них нехарактерна. И к семьям у них чисто утилитарное отношение. Есть — хорошо. Нет — и ладно.

— Ну-ну, — скептически глянул на него Сидор. — Твоими б устами, да мёд пить. Но ладно, что дальше? Слушаю.

— Дальше? — Корней некоторое время задумчиво рассматривал карту, будто надеялся что-то новое на ней высмотреть. — Дальше двигаемся вот до этой точки, — ткнул он пальцем куда-то в центр склейки. — До речки Трубёж.

Дальше начинаются уже собственно внутренние земли подгорных. Поэтому спокойно ждать и смотреть, как мы разоряем их деревни они не будут. Дальше идти нам не дадут. Думаю, это понятно. Уже у этой речки нас и будут ждать. Меньшее войско, надеюсь, — мрачно пробормотал Корней, — но для нас, думаю, вполне достаточное.

Тут опять. Не вступая в сражение, по высокому левому берегу Трубежа, оставляя между нами и войском ящеров эту болотистую речку, делаем резкий рывок вдоль реки на север, к большому озеру Плещеево и по ней спускаемся к городу Луганску, расположенному на его берегах. Бывшему Луганску, — мрачно поправился Корней. — Как он ныне у ящеров называется — одному Богу известно. У меня же свежих данных на сей счёт нет.

Почему к Луганску, а не сразу левым, высоким берегом мимо, не останавливаясь — поясняю. Луганск — племенной центр всего того приозёрного края и там кругом сосредоточены крупные запасы зерна в племенных зернохранилищах, которые традиционно у ящеров сосредоточены в каком-нибудь одном месте, для удобства защиты. Таковым центром для всего того края как раз и является наш Луганск. И если мы разорим хотя бы часть тех складов, то обеспечим ящерам крупные проблемы с питанием. И если от голода помрет, хоть какая-то часть ящеров, нам тут на озёрах станет намного легче.

Поэтому мы потратим на уничтожение хлебных складов Луганска столько дней, сколько потребуется, чтоб нанести максимальный ущерб. Потом…