Кедровый лохотрон (СИ)

— Они всегда так воняют?

— Всегда, — мрачно отозвался стоящий рядом Корней. — А летом ещё сильней. Так что на свои татарские порошки можешь больше не тратиться и к нам сюда не присылать. Побереги деньги, лишний расход. Не помогают. Что-то такое есть в яде этих шипов, что вызывает образование этого устойчивого трупного запаха у мёртвых. Другие так не пахнут, — пояснил он.

Не трогай, — предостерёг он Сидора, склонившегося к вывернутой совершенно необъяснимым образом ноге ящера. — Мышечная судорога. Ломает все кости. Так что если вскрыть, внутри всё переломано.

И касаться шипа голой рукой не стоит. Опасно. Наколешься — ничто не спасёт. Была у нас пара прецедентов. Погибли хорошие ребята, как только схватились за шипы.

Сейчас могильщики с баграми подойдут и на костёр оттащат. А то тут недавно прибыла очередная партия новеньких, ещё не учёных. Так того и гляди вздумают трупом полакомиться. Собирай потом очередных покойников, — недовольно проворчал Корней.

— Что так? — поинтересовался Сидор.

— У трупов каким-то образом и мясо их отравляется.

— А чем — выяснить не пробовали?

— В город надо тащить, — неохотно проговорил Корней. — В лекарскую Академию Ящеров или в лабораторию к нашему профессору. А они не сохраняются. Два дня и слизь одна остаётся. А воняет — мочи никакой терпеть нет.

— Потерпи уж, — сухо проговорил недовольно нахмуривший брови Сидор. — Пусть или профессор, или наши ящеры разберутся, что это за яд такой хитрый. Я в городе сколько ни спрашивал — никто ничего сказать не может. Что-то новенькое.

Так что, придётся немного потерпеть и понюхать эту гадость. А вот если они и там, в городе не разберутся, тогда и говорить с лекарями будем по-другому, что надо бы здесь на месте посмотреть, пока свеженькие.

Не хотят ехать, — Сидор мрачно посмотрел на понимающе ухмыльнувшегося Корнея. — Ящерам наша война с подгорными — по барабану. У них свои дела какие-то, и отвлекаться на всякие мелочи, как они говорят, у наших сверх занятых ящеров, видите ли, нет времени. Тем более, чуть ли не на неделю. Два дня сюда, два обратно и три дня здесь, пока хоть в чём-то не разберутся. Вот неделю как корова и языком слизнула.

Пошли отсюда, — безнадёжно махнул он рукой на труп. — Насмотрелся уже.

Давай, показывай дальше своё хозяйство, а заодно и поговорим по проблеме, из-за которой я сюда притащился.

— Смотри, флегматично хмыкнул Корней. — Всё перед тобой. Раз уж в кои-то веки удалось тебя сюда на стройку затащить, то смотри, любуйся на своё детище. А меня уже от одного вида всего этого тошнит.

Стоя на краю высокой насыпи будущей плотины, Сидор с интересом глядел на нечеловеческий муравейник у себя под ногами. С высоты десяти метров открывался прекрасный вид на всю стройку. Прямо под ними далеко вперёд простиралась обширная вырубка с небольшим участком расчищенного от пней места будущей плотины, на одном из отсыпанных участков которой они как раз и стояли. Слева и сзади, и далеко впереди, на другом конце будущей плотины, виднелись высокие дубовые ряжи будущих острожков, ещё даже не заваленные камнем и не засыпанные землёй. И везде, куда только доставал взгляд, виднелись сторожевые вышки охраны с лучницами амазонками, и с копошащимися у их подножья маленькими отсюда фигурками людоедов.

Стройка была в самом разгаре, и, судя по царящей кругом деловой суете, каждый здесь знал что делать.

— М-да, — довольно заметил Сидор. — Дело двигается. Смотришь — и сердце радуется.

— У тебя может, и радуется, — глухо проворчал Корней. — А у меня эта твоя стройка давно уже в печёнках сидит. Так что, чтоб меня не раздражать, лучше поговорим о проблеме, с чем ты сюда припёрся.

Первое, и главное, — мрачно ухмыльнулся он. — Это для тебя оно проблема. А лично мне уже давно ясно, что делать. С самого первого раза, когда прочитал обстоятельный доклад Беллы по рассказу Кольки Молчуна.

Сразу уточню. Словам нашего Молчуна, передавшего рассказ Стёпки Немого, я склонен верить на все сто. Подставила городская Старшина ваших пореченских рыцарей, крепко подставила. Фактически обманула и бросила на убой. И то, что те дураки как бы сами шею свою подставили, их не оправдывает. Или мозги есть, или их нет.

И тут у тебя невелик выбор. Либо ты их спасаешь от смерти, сам взяв крепость штурмом, либо бросаешь их всех там умирать. Иного не дано. Выбор за тобой, — внимательно посмотрел он на задумчивого Сидора.

Помолчав, вдруг совсем уж задумчиво добавил:

— Есть, правда, ещё и третий вариант. В который я совсем уж не верю.

Разбив свои дубовые лбы о стены крепости чередой бесполезных и бессмысленных кровавых штурмов, реально один, два, не больше, оставшиеся в живых рыцари резко поумнеют и попытаются бросить всё. Бросить — значит, вырваться оттуда.

Только в этом случае, думаю, уже сами ящеры их живыми оттуда не выпустят. Чай, не дураки. Вцепятся мёртвой хваткой и постараются извлечь из сложившейся ситуации всё что возможно. И первым делом — вдосталь потренироваться на молодых дураках.

Уж сложить-то дважды два они сумеют. А сложив, поймут, что молодняк тот не просто так там под стенами оказался, и заведомо дурным делом занялся. И что никто на помощь залётным рыцарям из местных матёрых бойцов не придёт.

И если мы правы, а мы правы, и если уже подросла новая генерация ящеров, а она подросла, как говорят наши имперские ящеры, то вождям подгорных кровь из носу необходим боевой опыт для своей молодёжи. И тут нашим рыцарям, твоим рыцарям, — с коротеньким смешком поправился Корней, — для подгорных ящеров цены нет.

А раз так, то они устроят пореченскому рыцарству показательную порку. Очень уж это для них удобно. Да и понимают они, что рыцаря лучше уничтожить сейчас, пока он ещё мал, туп, глуп и соплив, чем когда он заматереет и ты его уже за просто так, как сейчас, не возьмёшь.

Бросать рыцарей на произвол судьбы, даже если мысль такая у тебя и была — не советую, — прямо взглянул он Сидору в глаза. — То, что парни уже погибли или погибнут — это одно. И тебя оно не касается. А вот то, что ты, зная, что доверившиеся тебе люди в беде, им на помощь не пришёл — вот это совсем другое. И вот этого отцы этих парней тебе ни в жизнь не простят. Так что и выбора у тебя нет. Или ты им сейчас помогаешь, или про баронство своей жены забудь! Раз и навсегда! А заодно и про жену.

Выбор за тобой.

— Тогда о чём спич? — пожал плечами Сидор. — Потеряю баронство — жены мне не видать. Белла ничего такого мне прямо не говорит, но это и так понятно. Баронство мне и нафиг не сдалось, а жену я люблю. И теперь, чтоб не потерять жену, придётся спасать ещё и этих молодых щенков. Так что, у меня нет выбора.

Сидор с совершенно бесстрастным видом демонстративно безразлично пожал плечами.

— Никаких или-или.

Но и подыхать, за просто так, или даже за любовь, мне совсем не охота. Чем помирать, лучше я буду жить долго, счастливым и любимым. С любящей женой и в окружении многочисленного счастливого потомства.

Потому я к тебе и приехал в надежде на то, что ты за прошедшее время хоть какой-никакой хитрый план, а всё же измыслил. Потому как лично у меня ничего иного кроме как простого кавалерийского наскока в голову не приходит. А боюсь, наскоком тут не получится. Даже не боюсь, а твёрдо знаю, что в лоб тут ничего не сделаешь, — мрачно проворчал он.

Это Сатино-Татарское — как тот медведь в берлоге. Залезть-то туда в берлогу к медведю легко, а вот вылезти — поди, попробуй. Вот это единственное меня пока и останавливает.

Вкратце, план мой таков. Берём амазонок и наших егерей, сколько ты считаешь нужным или возможным без ущерба для дела отсюда с маршрутов снять, и быстро выдвигаемся к Сатино. Там, объединяемся с остатками рыцарского войска, если там есть еще, кого спасать, а нет, так можем и без них, если тем что-то в наших планах вдруг не понравится или спасать уже некого. И методично, как тараканов или клопов, травим сонными газами всех, кто на тот момент находится в крепости.