Торлон. Война разгорается. Трилогия

Ниеракт вскочил на ноги и снова заглянул в сани. Арбалет друга лежал на месте. Большая часть оружия, которое они прихватили с собой из запасов Каура, тоже. Что за бред! Дикари никогда не оставили бы после себя ничего железного.

Он натолкнулся на остановившийся взгляд Ахима.

— Беда, — сказали морщинистые губы. — Мы опоздали. Я не смог этого предвидеть и остановить.

— Исли! — крикнул Ниеракт. — Исли!

— Там он, — кивнул старик за сани. — Живой, кажись…

Жизнь в толстяке едва теплилась. Он полусидел в неудобной позе, привалившись спиной к изгибу полозьев. Глаза были прикрыты, но большой живот то и дело приходил в движение, вздымался на мгновение и снова опадал.

— Исли! Исли! Это я, Ниеракт. Очнись! Что с тобой? Что произошло?

Отяжелевшие веки приподнялись, спекшиеся губы приоткрылись, и из уголка улыбнувшегося рта потекла струйка крови.

— Я пропустил самое интересное, — пробормотал Исли. — Не стал оглядываться, когда почуял неладное. Больше не совершу такой ошибки…

— Тебя ранили. Все обойдется.

— Нет, гончар, меня убили. Он ударил меня в спину. Чем-то очень острым, понимаешь. Оно все еще во мне. Трудно дышать…

Ниеракт обнял друга и с ужасом наткнулся левой рукой на нечто твердое. Еще один кинжал. Прошел сзади под ребро. Если его вынуть, Исли умрет сразу. Если поспешить, можно попытаться его спасти.

— Ахим! — крикнул Ниеракт. — Исли нужно везти к лекарю.

— Не нужно, — сказал над ухом спокойный голос толстяка. — Квалу…

Он не договорил. Ниеракт отпрянул и увидел, что все кончено: глаза закатились, рот открыт, дыхание остановилось.

— Тэвил!!! Ахим! Он умер!

Ниеракт поднялся на ноги. Он потерял варежки и теперь не чувствовал от холода, как сжались в кулаки побелевшие пальцы.

Старик уже оставил ту, которую только что оплакивал, и стоял в санях в полный рост, что-то высматривая.

— Нам надо идти за дикарями, — процедил Ниеракт сквозь зубы. — Нам осталось найти Гийса и этого Симу.

— Не найдем. — Ахим легко спрыгнул на снег. — Если ты еще не понял: никаких дикарей не было. — И добавил, опережая удивленный вопрос: — Покажи мне хоть один след, уходящий в лес или выходящий оттуда, кроме наших.

— Но…

— Это Гийс. Это он их всех убил и выручил вашего пленника.

— Гийс???

— Вот глубокие следы лошадиных копыт. Верхом сидели двое. Отправились туда. — Он махнул в сторону невидимых отсюда изб. — Уже далеко. Не догоним.

— Как… Это невозможно… Гийс…

— У меня были подозрения, но я никогда никому о них не рассказывал. Надеялся, что ошибаюсь. Я даже не мог предположить, что вы на него наткнетесь. Не предупредил Т’аману. Если бы я знал…

— Что знал?..

— Гийс рвался к власти. Ему мешал отец, и он убил его. Ему мешал твой друг Хейзит, и он добился его доверия и чуть не расправился прямо в таверне, но тогда ему помешали. Я слышал эту недавнюю историю. Понадеялся, что кто-то перехитрил злодея и его самого взяли в заложники.

— Я видел их обоих, — пролепетал Ниеракт. — Они были приятелями.

— В том-то и беда. Теперь этот Гийс знает все: где прячется Хейзит, где лежит тело Демвера, что я — это я. Думаю, возвратиться обратно я уже не сумею. Так что меня ты, можно сказать, спас. Правда, пока не понимаю, какой теперь с этого толк. Когда они обшарят мою бедную сторожку, у них в руках окажутся утерянные доспехи Дули. Незадолго до твоего прихода я получил их обратно.

Ниеракт не понимал половины того, о чем говорил старик, и думал почему-то о простуженном Шилохе, своем юном помощнике. Теперь враги придут и к нему в мастерскую. Ведь Гийс действительно слышал по дороге сюда все их разговоры. Если он не моргнув глазом порешил собственного отца и недавних попутчиков, ему ничего не стоит расправиться с теми, кто так или иначе с ними связан.

— Но Хейзит… при чем тут Хейзит?

— Это долгая история, — почесал корявыми пальцами нос Ахим. — И лучше тебе ее не знать. — Эй, ты куда это?

— Пойду предупрежу его. — Ниеракт уже шел прочь, глядя себе под ноги. — Дойду, высплюсь и пойду к своим. Что мне теперь еще делать?

— Постой, говорю!

Не обращая внимания на оклики, он брел дальше и остановился лишь тогда, когда с ним поравнялись сани.

— Садись, — бросил новый возница. — Нам по пути, гончар.

Ниеракт вздрогнул. С козел ему протягивал руку не Исли, а недавний сторож. В санях лежало тело одного только Демвера.

— Я надеюсь, Т’амана простит меня. Если все обойдется, я обещал заехать за ней, забрать и похоронить по старому обычаю. Ты ведь знаешь, гончар, что раньше наши предки никогда не оскверняли землю трупами. Они сооружали большой костер и сжигали тело, помогая его частичкам вернуться к первоначальному Свету. К предкам. И глаза вытри. Не время и не место слезы лить. Пусть небо их оплакивает. Кто был нам близок, тот еще вернется. Не зря же тот древний обычай назывался кродированием — возвращением к роду!

Словно в ответ на его слова снег повалил с неба непроглядной пылью, и скоро лошадь, сани и два тихо переговаривающихся о чем-то своем седока утонули в белом тумане.