Вторжение драконов. Последняя битва

От одного кончика крыла существа до другого насчитывалось более сотни шагов, причем тело было чуть менее чем в половину короче хвоста. С центра нижней части существа свисали щупальца, с помощью которых Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, высвободился из своего кокона. Их было гораздо меньше, чем у собирателя облаков, но они были не менее длинными и сильными. Многие щупальца заканчивались крючьями или шипами, состоявшими, судя по внешнему виду, из костей.

Глаз у изменившегося собирателя облаков Коля не заметил. Нижняя часть Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта, была тусклого белого цвета, слегка с желтизной.

— Клянусь всеми богами, — произнес Набор, — это же... — Судя по всему, до него дошло, что он только что совершил страшную ошибку, по крайней мере, он закрыл правой рукой рот, словно надеясь, что может, запихнуть вырвавшиеся слова обратно в глотку. — То есть, я хотел сказать, клянусь богиней, — поспешно поправился оц. —Клянусь богиней! Это все изменит. Теперь эти существа не будут плыть по ветру, они сами смогут определять направление полета.

Но пока что Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, не стал пробовать крылья. Он летел по ветру, и только его массивный хвост нервно метался из стороны в сторону, словно существо пыталось выяснить, какой от него может быть толк.

Он медленно скользил на фоне алого заката на запад. Он удалился уже почти на милю, когда расправил огромные крылья и взмахнул ими, а затем повернул на юг и полетел прочь. Без них!

Козел отпущения

— Это все ты! — вырвалось у Коли. — Ты оскорбил его! Когда помянул наших прежних богов!

— Но... — Набор поднял руки, защищаясь. — Нет, я...

— Это ты виноват, что он нас бросил. Ты с самого начала не верил, — Коля не был уверен в собственных словах, но ему нужен был козел отпущения. Пока еще выжившие члены команды были словно парализованы ужасом, но это продлится недолго, а потом им понадобится тот, на кого можно будет выплеснуть всю свою ярость. И Коля решительно неЯотел становиться их жертвой. Несмотря на то, что он мог постоять за себя, но тогда придется убить некоторых из них, а сейчас, когда они оказались одни во льдах, каждый человек будет на счету. Возможно, им еще придется строить этот чертов ледяной парусник.

— Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, не такой, — настаивал Набор. — Он не настолько обидчив. Он знает, что я посвятил ему себя. Что я ничего такого не имел в виду...

— Что в этом существе еще напоминает тебе Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта? — резким голосом поинтересовался Коля. — Все изменилось! Он — творение Нангог! А ты в час его рождения говоришь о наших богах, тупоумный болван.

— Я оговорился. Я не хотел... — заламывая руки, настаивал Набор.

— Я тебе не верю! — Коля обернулся к членам экипажа. — Кто вечно протестовал против того, чтобы приходить сюда? Кто притащил одного из духов на борт, в облике своей обезьяны? Кто постоянно говорил о том, что Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, мертв? Набор! В глубине души он так и не отрекся от прежних богов, и поэтому он делает все, чтобы наша миссия была обречена на провал, — по мрачным выражениям лиц членов команды Коля понял, что убедил их.

— Это все он, —прошипел парусный мастер с отмороженным носом. — Все наши беды из-за него.

— Нет, Корба! Мы же так давно знаем друг друга, — в отчаянии обратился к мужчине Набор. — Нет! Ты же знаешь, что я не такой! Коля говорит неправду.

— Я несколько раз видел, как он осенял себя знамением отвращающего рога, — заявил теперь и Марко, мастер-укладчик, массивный парень с густой черной бородой и кустистыми, немного нависающими на глаза бровями, из-за которых он постоянно казался меланхоличным. — Этот знак оскорбляет Великую мать. Кроме того, я не видел, чтобы он искренне молился ей.

Все происходило именно так, как и предполагал Коля. За свою жизнь он создал уже не одного козла отпущения.

— Нужно помириться с Великой матерью, — серьезным голосом произнес он. — Мы не можем больше терпеть в нашей команде такого человека, как Набор.

Лоцман посмотрел на него широко раскрытыми, от ужаса глазами.

— Нет! Вы не можете так поступить! Вы не имеете права просто бросить меня! Я ваш лоцман. Без меня вам конец!

— Лоцман чего? — возмущенно завопил Корба, указывая на пустой кожаный мешок и разбившийся корабль. — Это твоя работа, Набор. Ты убил нас всех своим неверием, а теперь думаешь, что мы пощадим тебя?

— Хватай его! — приказал Коля.

Набор почти не сопротивлялся. Он сломал его. Коля видел это по глазам старика. Быть оклеветанным теми, с кем он полжизни бороздил небеса Нангога — это было слишком для него.

Марко и Корба схватили его за руки.

— Что с ним делать? — спросил Марко.

Коля обернулся и направился к кратеру.

— Идите за мной!

Слышен был лишь скрип их шагов на снегу. Даже ветер утих.

В воздухе повисла давящая тишина, когда в последних лучах заходящего солнца они подошли к огромному ущелью, тянувшемуся до самого сердца мира. Туда, где почти с самого начала времен спала Нангог.

— Принесем жертву богине. Подарим ей сомневающегося, чтобы она смягчила свой приговор.

— Ты не можешь так поступить, — в отчаянии возмутился Набор и умоляюще поглядел на Колю. —Ты же знаешь, что все эти упреки совершенно необоснованны. Я никогда не восставал против богини. Я люблю ее. Я восхищаюсь ее творением с самого первого дня, как ступил в ее мир.

— Если это так, тебе нечего бояться, — он обернулся к Марко и Корбе. — Берите его за руки, за ноги и с размаху бросьте вниз. При жизни он любил летать. Чтобы он не ударился о выступ скалы, пусть у него будет долгий последний полет.

— Вы ошибаетесь, — настаивал Набор. Теперь в его голосе снова слышался плаксивый тон. — Я вам еще пригожусь. Я ваш лоцман. Без меня вам никогда не найти дорогу назад.

— Нас поведет Великая богиня! — Друсниец оглянулся. — Есть ли кто-то, кто хочет вступиться за Набора? Хотя бы один человек? Если вы поручитесь на него, то он переживет эту ночь и завтра предстанет перед судом богини, — он по очереди оглядел всех членов экипажа. Почему он раньше об этом не подумал? Возможно, лоцман им еще действительно пригодится? — Ну, что? Никто не вступится за него?

— Зачем? — фыркнул Марко, и его кустистые брови сошлись на переносице, образовав сплошную линию. — Мы едины в своем решении. Он предал наше дело!

Коля осознавал, что возврата больше нет.

— Тогда вниз его!

Марко наклонился, подхватил ноги старого лоцмана, который, перестав сопротивляться, протянул руки Корбе.

— Я буду молиться за вас, — произнес Набор, и голос его дрожал от страха, несмотря на то что он пытался храбриться. — Пусть богиня простит вас и проведет домой безопасной дорогой.

Марко и Корба подняли лоцмана и начали сильно раскачивать его из стороны в сторону.

— Сейчас! — приказал Коля.

Описав широкую дугу, лоцман полетел в кратер. Он раскинул руки, словно собираясь обнять их всех из глубины.

— Я буду молиться за вас! — крикнул он срывающимся голосом. А затем исчез во мраке бездонной пропасти. — Я буду молиться за вас! — донеслось уже из глубины. Они услышали его крик трижды, а затем на группу опустилась тишина.

По подавленным лицам членов экипажа Коля видел, что гибель лоцмана произвела на них впечатление.

— Пусть Нангог будет к нему снисходительна! — твердым голосом произнес он. — Возвращаемся на плот! Завтра решим, что делать дальше.

Друсниец с удивлением заметил, что Марко снял свою толстую шерстяную шапку и смущенно принялся мять ее в руках. Губы мастера-укладочника бесшумно двигались, словно он возносил про себя молитву. Именно он, который ему помогал.

Коля в последний раз бросил взгляд в пропасть, а затем отвернулся. Остальные члены команды пошли за ним, как гусыни за гусаком. Он осознавал, что завтра все может обернуться против него, если не придумать хороший план. Воин вздохнул. Незадолго до того, как они дошли до плота, на южном горизонте показалась туча, затмившая свет звезд и вскоре заслонившая и меньшую из двух лун-близнецов, Она двигалась в их сторону, несмотря на совершенно безветренную погоду. Вскоре у нее появились контуры.