И придет новый день

Шана посмотрела на меня с некоторым сочувствием, словно раздумывала, говорить или нет, потом все-таки решилась.

— Люди боятся, что в случае проигрыша Годрун разграбят первым. Ты исчезла, поползли слухи, что тебя похитили, многие испугались. Поэтому люди уходят в дальние поселения в надежде спрятаться. Но некоторые остались. Они в нижних пещерах. Прикажешь всех собрать?

— Нет. Ты тоже уйдешь?

— Я поклялась Хондару охранять тебя, если найду. Я не могу нарушить слово.

— Хорошо. Кто все-таки остался в городе?

— Дети моего народа. Воины не берут семьи в бой. Если только какой-нибудь малолетка сам не сбежит. Запретить жене драться воин не может. Это ее выбор. Все, кто принес Хондару клятву, будут сражаться.

— Город останется без прикрытия?

— Двое стражников у портала и двое у рудника. Завтра вечером воинов в городе не будет. Вместе со мной пятеро.

— Невероятно! Нас же можно взять голыми руками.

— Один воин может решить исход битвы. Каждый меч на счету. Так веками велись битвы. Это путь к победе.

— К чьей победе? — более бредового военного плана я еще не слышала.

Война меня никогда не интересовала. Даже теоретически. А уж на практике с ней сталкиваться не было ни малейшего желания. Я вообще не могу себе представить, чтобы хоть одни здоровый на голову человек мог желать войны. Что это еще за способ выяснения отношений? Как убийство, грабеж, разрушение всего, что создается с таким трудом и накапливается веками, может примирить спорщиков и разрешить конфликт? Разве сила является доказательством правоты? В драке может так на первый взгляд и кажется. Кто сильнее, тот и прав. А по сути? Здоровенные кулаки — не признак ума и справедливости. Просто говорят о хорошей физической форме и колорийном питании. Ничего больше. В здоровом теле — здоровый дух. Да совсем наоборот! Здоровый дух — гарант здорового тела. Но что толку от слов, если жизни сотен людей зависят в эту минуты от грубой физической силы. Орки могут защитить себя хотя бы на время от нападения. Даже оркские дети, могут прикрыться щитом от наносимого удара. Неважно, что действие такой защиты ограничено по времени. Все-таки это шанс. У людей его нет. Что человек-воин может противопоставить нелюдям против огненного смерча и невероятной скорости, с которой орки движутся, если бы вдруг такой безумный храбрец среди людей нашелся? Ничего. Ни малейшего шанса. Пушечное мясо и только.

— Если на нас нападут, мы не сможем оказать сопротивление. Может лучше закрыть портал, и тогда до нас не доберутся?

Шана посмотрела на меня странным взглядом и совсем тихо ответила:

— Портал нельзя закрыть. Он может больше не открыться. Мы окажемся отрезанными от мира. И город придется покинуть насовсем.

— Зачем я тогда заучивала заклинание на древнеоркском? Если портал нельзя закрыть, к чему все эти артефакты в шкатулке?

— Просто традиция. Уже давно никто ничего не меняет. Порталы всегда существовали. Кто их создал теперь неизвестно. Заклинание передается вместе с Одом и Гоу от одного хозяина города другому, но на моей памяти их ни разу никто не использовал.

— Ты еще слишком молода. Как можешь такое помнить?

— Может я и молода. Зато ты не принадлежишь моему народу, и магии в тебе нет. Не смей лишить город единственной связи с внешним миром. Даже если тебе удастся закрыть портал, шанс, что ты откроешь новый, просто ничтожен.

— Хорошо, уговорила. Я иду спать. Если верить твои словам, я пропустила пять ночей. Постараюсь наверстать упущенное.

Шана отказалась покинуть свой пост у портала, так что мне в одиночестве пришлось возвращаться в город. Я не могла слышать Хондара, к сожалению. Хотелось бы быть уверенной, что с ним все в порядке. Пришлось удовольствоваться односторонним пожеланием победы. Надеюсь, он разберется в моих мыслях сам. От Хондара сейчас зависела не только моя жизнь, но и жизни многих, кто принес ему присягу в верности и будет сражаться на его стороне. Смысла в происходящем я не видела никакого, но если мое спокойствие и поддержка придаст парню силы, я буду с ним. Больше никаких упреков в свой адрес он от меня не услышит.

У меня нет веры в необходимость битвы, которой просто светится Шана, я вообще не верю в необходимость войны для того, чтобы восстановить справедливость. Может быть я слаба физически, но силы духа у меня хватит, чтобы не допустить страх в свое сердце и не отступить перед опасностью. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что я буду делать, если эта пока чисто умозрительная опасность станет поперек моей дороги? Но я подавила в себе вполне понятное желание убежать или спрятаться в темный угол, чтобы меня никто не нашел. Скорее всего потому, что не верила в поражение Хондара, а еще, что более вероятно, хорошо осознавала, что от орков далеко не убежишь. Я побывала в тебе оркской женщины, и то, что мне удалось почувствовать, не оставляло надежды скрыться от преследования.

Нашла укрывшихся в нижних пещерах горожан. Не больше сотни стариков, женщин и детей. Два десятка мужчин не годились для обороны города против возможного нападения орков. Да никому и в голову не приходило сопротивляться. Из оркского населения остались только пять молодых женщин и десяток детей не старше пятнадцати лет. Они не прятались, просто не покидали своих жилищ. Им не грозила расправа, скорее заставят присягнуть победителю, если город захватят враги. Почему-то мысль о нападении не выходила из моей головы. С ней я и отправилась спать.

"На нас напали!" — было первым, что сорвалось с моего языка, когда меня разбудили. За мной прислали оркского мальчишку. С трудом вспомнила его имя и кто его родители. Дарг из рода Тхорда.

— Нэрин, мне приказали тебя привести. Красноголовые захватили портал, — мальчишка не выглядел испуганным. Скорее был возбужден и весел. Если легкомыслие может быть заразным, то мне передалось его веселье. Первоначальный испуг прошел. Кто нас может захватить? Наверное, недоразумение. Сейчас договоримся. Ведь битва еще не началась. Орки любят порядок и соблюдают традиции.

Быстро умылась и отправилась следом за пареньком. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу за дверью, пока я рассовывала по карманам необходимые мелочи. Уже закрывая дверь подумала, а не прихватить ли мне на всякий случай какое-нибудь оружие? Но вспомнив сколько оно весит, решила не испытывать судьбу. Бесполезная трата сил. Даже для самоуспокоения не поможет.

По дороге Дарг рассказал, что сам он у портала не был, но ему прислала зов Шана и отправила за мной. А его приятели успели уже сбегать к порталу и сообщить ему, пока он тут у двери торчал, что враг применил к нашей охране парализующую магию. Так что до битвы дело не дошло, и портал поэтому не закрылся. Как они это сделали непонятно, только наши воины, считай, что мертвы. Скорее всего нашелся предатель, который провел врагов, выдав их за своих. Мальчишки слышали обрывки мыслей чужаков и выстроили свою собственную теорию. Что меня больше всего поразило — малолетние орки не испытывали страха. Только азарт и возбуждение от опасности. Дарг поймал мой взгляд и поморщился:

— Ты не правильно думаешь. Вы, люди, не умеете ценить битву. Возьми мою смелость и освободи свое сердце от сомнений.

Мальчишка не доставал мне до плеча. Но смог передать свое радостное безумие. Наверное, оркская магия выбрасывала в кровь чудовищные порции адреналина. Даже в глазах посветлело.

Шана ждала нас на центральной площади. Здесь же собрались все орки. Люди прятались. Только несколько мужчин стояли в стороне, не решаясь подойти. Бедняги не знали, как воспринимать происходящее. Я на их месте бежала бы без оглядки, куда глаза глядят. Самое меньшее, что им грозит — это пожизненное рабство. Для тех, кто уцелеет. О нападении успел сообщить один из стражников прежде, чем его окончательно обездвижили. Он послал зов своей подруге, та разыскала Шану и подняла на ноги город. К порталу отправили разведку. Отобрали трех мальчишек, умеющих прикрываться ментальным щитом. Им запретили использовать магию, чтобы себя не обнаружили раньше времени, поэтому пришлось ждать, пока они вернутся, пройдя весь путь пешком. Меня беспокоило немного, как воспримут оставшиеся в городе опасность, но мои страхи тут же отступили, когда я увидела на лицах спокойствие и безмятежность. Орки так же смертны, как и все живущие в этом мире. Почему они не испытывают страха? Как можно верить в миф о перешедших порог, если никто не знает, что там на самом деле происходит? Они живут так, словно за чертой жизни их ждет другая жизнь. Я спросила как-то Шану, боится ли она смерти? Подруга рассмеялась мне в ответ, потом лихо откинула волосы за спину и осмотрела насмешливым взглядом с ног до головы: