Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — Эй, Кром! — окликнул я его.

 В ответ пришел стремительно удаляющийся импульс, полный отчаяния.

 Куда это он так ломился? Или — от кого?

 Потом меня охватила немотивированная тревога. В воздухе подо мной бесшумно мелькнуло нечто серебристое — одна, две, три краткие вспышки. Быстрее, чем удар сердца.

 Потом тревога отступила. Кром исчез вдалеке. Я снова был один в звездном небе.

 Я перевел дыхание и полетел в ту же сторону, постепенно наращивая скорость.

 Не знаю, сколько я летел в полной тьме. Ветер становился все теплее и теплее. Запах миндаля смешался с множеством других — воды, сырой земли, теплых скал и незнакомых цветов, — но все равно тянулся бледно-розовой путеводной нитью. Темнота становилась все гуще. Снова возникло смутное ощущение опасности. Я ничего не видел даже драконьим зрением и летел почти наугад. Нечто беспросветное застило все небо. Что это, грозовая туча? Такая плотная?

 Словно в ответ на мои мысли, в глазах что-то ослепительно вспыхнуло.

 Я очнулся в темноте, с ощущением, словно с разбегу треснулся головой о каменную стену. Обнаружил, что лежу в траве и уже успел переменить облик.

 Кое-как встал, одной рукой держась за голову, а второй опираясь на древесный ствол, не особо понимая, на каком я свете. Так, дерево. Лес… Определенно я уже не в Питере. Это что, в меня молния ударила? Или я в самом деле въехал в какое-то препятствие?

 — Кром! — крикнул я на всякий случай.

 Голос прозвучал хрипло и жалко.

 Я попытался превратиться, но тело реагировало неприятной мелкой дрожью и не слушалось.

 Черт знает что! И где я теперь? Куда меня занесло?

 Вдруг из кармана раздалась трель мобильника.

 — Але! — крикнул я, выхватывая трубку.

 Я услышал в динамике хриплое дыхание.

 — Кром?!

 Перед глазами вдруг возник яркий образ. Теперь Кром был в человечьем облике, в своем обычном рванье, только почему-то без традиционного рюкзака. Он снова куда-то несся — теперь уже на своих двоих, спотыкаясь и озираясь по сторонам, — по темным извилистым улочкам старинного города. На плече Крома болталась очередная бандура в чехле. Видимо, барахло он где-то бросил, а с бандурой не смог расстаться.

 Видение было таким живым и правдоподобным, будто я сам бежал рядом с ним. Я чувствовал, как воняло отбросами из сточных канав, видел серые комки шныряющих крыс и тени на стенах, слышал вдалеке нестройный топот, блеск стальных лат и мелькание огней. Кром вертел головой на бегу — искал, где спрятаться. Но по обеим сторонам были только глухие стены и запертые двери. Вот он бросился в темный проулок и застонал от досады — проулок заканчивался тупиком. Почему он не превращается? Я не выдержал и крикнул ему:

 — Превращайся и улетай!

 Кром стоял, глядя на что-то, чего я не видел, и на лице его застыло откровенно затравленное выражение. Потом он меня, видимо, услышал.

 — Найди Чудова-Юдова! — заорал он. — Скажи ему…

 Что-то просвистело в воздухе; Кром вдруг вскинул руки, споткнулся и исчез.

 Приятный женский голос провозгласил:

 — Смерть дракону!

 Яркую картинку словно смазало мокрой тряпкой. Я проснулся и резко сел, чувствуя себя как спокойно работавший в штатном режиме компьютер, у которого неожиданно выдернули провод из розетки.

 Оказалось, что я уснул на балконе, прямо на бетонном полу, слегка присыпанном опавшими листьями. Видимо, проспал недолго, потому что хоть и замерз, но не насмерть. Вопрос — как я тут оказался, с какого момента явь перешла в сон и летал ли я куда-нибудь вообще — решил отложить на потом как несущественный. Гораздо важнее было немедленно согреться. Лязгая зубами, я вернулся в квартиру и скорее побежал на кухню, ставить чайник онемевшими руками. В голове шумело, организм реагировал на все как будто с легким запозданием.

 Что за фигня у меня творится с поиском? Зачем мне подвернулся Кром, когда я искал Анхеля и вроде бы уже напал на след?

 В итоге след я потерял, зато теперь меня томила тревога за Крома, досада и недовольство собой. Будто я должен был ему помочь, но не сумел.

 Но что я мог реально сделать в той ситуации? Когда все менялось слишком быстро, чтобы разобраться?

 «Скажи Чудову-Юдову», — вспомнил я последние слова зеленого дракона.

 Ага, уже побежал его искать!

 Но с другим лордом определенно имеет смысл поговорить…

 На часах было около шести утра, но я, как только отогрел руки, без колебаний набрал номер Грега. По моему тайному убеждению, Черный лорд — за исключением тех случаев, когда впадал в спячку, — вообще никогда не спал. А мне как раз требовался его совет.

 — Давай рассказывай. Снова экспериментировал на себе?

 В очередной раз поразившись догадливости Грега, я принялся описывать события минувшей ночи, все скопом — и сны, и явь. Все равно я сам не мог отличить одно от другого. Только что Анхеля искал, не признался. Они ведь сказали — ждать.

 — Не знаешь, к чему бы все это?

 Грег думал недолго:

 — У Крома неприятности. Ему нужна помощь. Он позвал тебя…

 — То есть это не просто сны?

 — Конечно.

 — Но почему я? Я же не искал Крома! Я даже не думал о нем с самого июня…

 — Насколько я помню, — сказал Грег, — вас связывают узы. Вот они и сработали.

 — Какие еще узы?

 — Узы долга. Ты его должник, не забыл? Ты же сам рассказывал…

 — Точно, — пробормотал я.

 А ведь и в самом деле забыл. Нет, не в том смысле, что отказался от своих слов, — просто они напрочь вылетели из памяти.

 — Он звал на помощь…

 — Меня?

 — Судя по твоему рассказу — хоть кого-нибудь. Но услышал ты. Однако помочь не сумел…

 — Да я охотно помог бы ему! Знать бы как! Кстати, не знаешь, где Чудов-Юдов?

 — Никто не знает, где Чудов-Юдов. Не в этом мире. Я сам его искал. Он исчез в сентябре и больше тут не появлялся. Как и Анхель, кстати.

 — Надо же! Все драконы попрятались!

 — Это нормально, Алекс, — ответил Грег. — Крупные фигуры до поры ушли в тень. Меня тоже далеко не всякий желающий сейчас найдет.

 — Какое-то затишье перед бурей!

 — Затишье? Как бы не так. Игра уже идет. Ты же занимался кэндо. Не принимай неподвижность за бездействие. Вопрос теперь в том, кто первый допустит промах.

 Я обеспокоился:

 — Так, может, мне не надо было никуда летать?

 — Почему же? Экспериментируй на здоровье. Только потом ничего от меня не утаивай. И рассказывай все, даже если считаешь, что это неважно…

 — А с Кромом мне что делать? Как ему помочь?

 — Не суетись. Положись на узы долга. Они вас сведут рано или поздно.

 Грег помолчал и спросил:

 — И часто тебе снятся такие сны?

 — Какие?

 — Которые не отличить от яви. Где ты встречаешь знакомых? Или, может быть, несколько раз — одно и то же место?

 — Бывает, — осторожно ответил я.

 — Что же ты не рассказывал?

 — А это важно?

 — Конечно!

 Я вздохнул, сел на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза:

 — Ну тогда слушай. Это началось, когда я впервые впал в спячку…

 Рассказ вышел долгий. Сначала тот, первый случай, когда мне снилось, что я валяюсь на ворохе листьев в неизвестном лесу. Потом второй — когда Анхель сломал мою печать восьмилистника. Я тогда выпал из реальности, и мне снилось, как наглый аптекарь в том же самом лесу пытался выбить мне клык. И третий, самый запоминающийся, — когда в яви меня едва не загрыз Моралес, а во сне — снова в том же лесу пытались захватить и поделить светские и духовные власти (если таковыми можно считать чародейку). Именно тогда я впервые заподозрил, что снова и снова возвращаться во сне в одно и то же место — это неспроста.

 Грег выслушал меня, не перебивая, с явным интересом. Я со смехом рассказал, как гонял княжескую дружину из Уважека по лесам и горам, припекая им пятки, и спросил:

 — Ну? Что скажешь?