Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Наглая тварь, ни стыда, ни совести! Что я тебе сделала?

— Ты начала нападать на меня с тех самых пор, как я пришла в клан, — напомнила я ей, повышая голос, но Малисана не смутилась:

— Да лучше бы ты не приходила!

— Малисана, захлопнись, — беззлобно попросил её Тео, продолжая удерживать мертвенно побледневшую Ирму, на что Хельмер немедленно сердито возразил:

— Малисана имеет право.

Ученица Слышащей, недовольная тем что нас прервали, по-змеиному зашипела, и Сона, услышав этот звук, весело фыркнула. Тео ткнул её в бок свободной рукой, призывая не нагнетать. Сам он, впрочем, не нагнетать не собирался.

— Не лезь, — посоветовал Тео Хельмеру.

— Это ты не лезь, — отозвалась Петра. — Сиди в своём приторно-сладком счастье с Соной и не нужно делать вид, что ты хоть что-нибудь понимаешь.

— Эй, ты, кошка ощипанная. Моё счастье оставь в покое. В том, что у тебя нет своего, виновата только ты.

Я не сразу поняла, кто это сказал, и остальные, видимо, тоже, потому что на Сону мы все уставились с равным удивлением в глазах. С лица всегда весёлой охотницы исчезла улыбка, а её светлые глаза в свете кухонных ламп гневно сверкали жёлтым.

Ирма заплакала. Она плакала молча, не издавая ни звука, но слёзы ручьями стекали по её лицу. Я поднялась на ноги и повернулась к Малисане, но не успела ничего сказать: ученица Слышащей начала первой.

— Ты испортила жизнь всем!

— То есть ты хочешь сказать, это я во всём виновата?

— Пока ты не появилась, у нас всё было хорошо!

— Я бы не спешила назвать то, что было, этим словом!

С каждой репликой мы говорили всё громче и злее. Кто-то снова попытался встрять, но нам было уже всё равно. Не обращая внимание на разрастающийся на фоне скандал, мы от души орали друг на друга:

— Ты унижала меня без единой на то причины!

— Без причины? Да ты разрушила мою жизнь!

— Потому что ты пыталась разрушить мою!

— Да я тебе вообще ничего не сделала!

— Ты чуть не увела мою наставницу!

— Ты увела Криса!

— Я за его поступки не отвечаю!

— Почему Финида умерла, а ты сейчас жива, а?

— Я тоже была бы рада видеть Кайру или Онни вместо тебя!

И тут пронзительный визг Ирмы ударил по ушам, заставляя заткнуться нас всех.

Невысокая крепкая девушка стояла на коленях, ладонями прижимая свои енотовые уши к голове, и кричала, кричала, пока у неё в лёгких не кончился воздух. Замолчав, она согнулась и затряслась от сильного кашля.

Тео бросился к сестре, Петра последовала за ним.

— Ирма… Дыши, — пробормотала ученица лекаря, пытаясь помочь той успокоить кашель, но ничего не помогало.

В полном молчании мы стояли, замерев на своих местах, и слушали, как задыхается от кашля единственная среди нас, кто после смерти Онни пытался поддерживать мир.

— Почему вы все такие? — сипло всхлипнула Ирма, как только снова смогла говорить.

Она оттолкнула Петру и Тео и вскочила на ноги.

— Почему вы все так ненавидите друг друга? Как будто нам больше некого ненавидеть. Как будто нам больше нечем заняться! Да как вы вообще смеете упоминать имя Онни теперь? — выкрикнула она, кашлянула ещё несколько раз и совсем отчаянно просипела: — Я не хочу больше вас видеть. Никогда!

Договорив, она стрелой вылетела из кухни, а парой мгновений спустя за ней с резким хлопком закрылась входная дверь. Тео шагнул было вперёд, но остановился, растерянно посмотрев на Сону. Та пожала плечами.

Бледная Петра, веснушки на носу которой сразу стали ярче, окинула нас диковатым взглядом и помчалась вслед за Ирмой. Слушая, как снова захлопывается дверь, на этот раз за ученицей лекаря, я думала о том, что на её щеках я заметила слёзы.

Я неуверенно покосилась на Малисану, и та ответила мне таким же беззлобным взглядом. Шумно вздохнул Хельмер.

— Одну секунду, — тихим и каким-то безжизненным голосом протянула Сона. — Что значит «увела Криса»?

Я сглотнула и мешком плюхнулась на стул Петры, не спеша поднимать свой. Малисана ответила за меня:

— То и значит. Они теперь пара.

Её голос прозвучал горько и безнадёжно.

— Серьёзно?! — удивлённо, но явно радостно воскликнула моя подруга.

Малисана кивнула и отвернулась, Тео медленно и с чувством несколько раз хлопнул в ладоши. Я смущённо развела руками и вдруг встретилась взглядом с едва заметно улыбающимся Тайто. Неожиданно осознание поразило меня так, что шерсть на хвосте встала дыбом: он знал. Крис всё рассказал своему близкому другу, а я не смогла. И наказанием для меня стала необходимость объясняться при всех.

— И давно? — наседала Сона, воодушевлённо сверкая глазами.

— С путешествия, не видно, что ли? — буркнул Хельмер.

Я покосилась на Малисану, и она ответила мне гордым взглядом человека, который признаёт своё поражение, но не сдаётся. «Говори, что уж», — прочитала в её глазах и смущённо возразила:

— Вообще-то нет. Не так давно, на самом деле…

— Смотри, не отрицает, — обрадовался Тео.

Сона согласно закивала.

— А ещё мне что-то говорила о том, что я мало рассказываю!

— Я рассказала бы тебе потом, — передразнила я её и неуверенно улыбнулась.

— Им весело, — отметила Малисана скорбным голосом.

И тут случилось невероятное: Хельмер грустно улыбнулся и засмеялся. Я не слышала его смеха, кажется, с тех самых пор, как мы начали спорить из-за Марики.

— Наверное, это к лучшему, — глубокомысленно проговорил он. — Тебе теперь не на что надеяться, может быть, ты сможешь идти дальше.

Ученица Слышащей застонала.

— Куда дальше?

— К светлому будущему! — пропела Сона.

— Да пошли вы…

— Я не против пойти к светлому будущему, — согласилась охотница, и Хельмер засмеялся снова.

Сона, которая, кажется, просто не могла не смеяться, когда смеялись другие, присоединилась к нему, Тео подхватил её смех, а потом к ним присоединился и Тайто. Я поглядывала на Малисану и думала о том, как было бы здорово, если бы эта ссора стала для нас последней. Если бы мы все помирились и все нашли своё счастье, и не было бы больше никаких войн, и Питер простил бы меня, и Рия вернулась…

Так и оставшаяся незапертой входная дверь хлопнула, пропуская Петру и Ирму. Они держались за руки, смотрели на нас заплаканными глазами и улыбались, и только глянув на них, Малисана вдруг рванулась вперёд и крепко обняла обеих. Несколько секунд спустя они втроём сидели на полу, улыбались, рыдали и обнимались, и прекращать в ближайшее время явно не планировали. Сона благодушно вздохнула и навалилась на Тео, который поспешил её обнять, а мы с Тайто и Хельмером остались разглядывать их со стороны.

— Я такая дура, — рыдала Петра. — Злая завистливая дура. Простите меня, пожалуйста!

Малисана взвыла ещё отчаяннее, Тайто направился заварить чаю, а я вдруг почувствовала, что у меня в глазах тоже закипают слёзы.

Когда на кухню вошёл Крис, толкая перед собой хмурую Дису, его ожидала забавная картина.

Ирма и Петра, привалившись друг к другу плечами, сидели на подоконнике, рядом с ними маячила Малисана с глазами на мокром месте, Тео и Сона обнимались, сидя на полу, а Хельмер разносил всем чай, который готовил Тайто, и бутерброды с сыром, которые нарезала я.

— Кажется, я многое пропустила, — глубокомысленно отметила Диса, а Петра соскочила с подоконника и подошла к ней.

— Прости меня, пожалуйста, — попросила она, чем шокировала беглянку до глубины души. — Я идиотка, я не должна была так говорить о тебе.

— Спорить не буду. С чего такие умные речи? — растерянно брякнула девушка-чернобурка, но Петра только грустно засмеялась, и Диса не стала повторять вопрос.

— И что теперь? — спросила она вместо этого, оглядывая всех нас.

— Ты всё ещё собираешься сбегать на войну? — уточнила Сона, нехотя отлепляясь от Тео.

Диса вздохнула и, вздёрнув подбородок, ответила:

— Вот привязались же… Сбегать не собираюсь.

Она выделила слово «сбегать» голосом, и я сразу догадалась, что теперь будет. Впрочем, едва ли стоило ожидать другого, учитывая, что с ней говорил Крис.