Священная охота

что этот вопрос – риторический; не был он уверен и в том, что случится, если он скажет «да».

– Пусть выбирает Йяда. Я подчинюсь.

– Увы, от тебя требуется большее, чем просто отойти в сторону, воин-волк. – Бог показал на Болесо. – Он не сможет войти в Мое царство, отягченный всеми этими изувеченными духами. Эта дверь – не для них. Изгони их из него, Ингри.

Ингри оглядел животных, заточенных за ребрами Болесо.

– Выпустить их из этой клетки?

– Если ты предпочитаешь такую метафору, то да. – Медные брови бога сошлись на переносице, но в глазах сверкало веселье. Волк и леопард теперь сидели с обеих сторон от стройных обутых в охотничьи сапоги ног и не мигая смотрели на Ингри.

Ингри прочистил горло.

– Как это сделать?

– Позови их.

– Я… я не понимаю…

– Соверши то, что делали твои предки друг для друга, творя последние очистительные обряды Древнего Вилда. Разве ты не знал? Когда они обмывали тело и заворачивали в саван, шаманы занимались душой усопшего. Каждый должен был помогать товарищу, был ли он просто воином, владевшим духом животного, или великим магом, пройти сквозь врата в конце жизни, и каждый мог рассчитывать на такую помощь. Великая цепь – рука в руке, голос за голосом, прошедшие очищение души, возносящиеся непрерывным потоком… – Голос бога смягчился. – Отзови эти несчастные создания, Ингри кин Волфклиф. Спой песнь, которая дарует им покой.

Ингри стоял, глядя на Болесо. Широко раскрытые глаза принца смотрели на него с мольбой.

«Думаю, глаза Йяды тоже были широко раскрыты и умоляли той ночью. Разве проявил ты к ней милосердие, мой никчемный принц? И к тому же я совершенно не умею петь».

Ингри заметил, что Йяда пристально и с надеждой смотрит на него.

«Во мне нет милосердия, леди. Придется мне позаимствовать его у тебя».

Ингри сделал глубокий вдох и потянулся в глубь собственного существа. Потом проследил взглядом за одним вьющимся в клетке из ребер духом и протянул руку.

– Выйди на свободу!

Первый дух пролетел у него между пальцев, испуганный и растерянный, и исчез вдали. Ингри взглянул на бога.

– Куда?..

Взмах сияющей руки обнадежил его.

– Все хорошо. Продолжай.

– Выйди…

Один за другим темные вихри вырывались из Болесо и рассеивались в ночи… или в лучах рассвета. Что бы это ни было, все духи уплывали в какое-то «сейчас» вне времени, как казалось Ингри. Наконец Болесо, все еще безмолвный, был освобожден от всех пятен тьмы.

Ингри увидел перед собой юного бога, сидящего на рыжем жеребенке и протягивающего руку принцу. Болесо с сомнением и страхом смотрел на него снизу вверх, и Ингри услышал, как Йяда судорожно втянула воздух. Но тут Болесо вскарабкался на спину жеребенка позади бога. На лице принца было написано изумление, хотя и не радость.

– Думаю, что его душа все еще ранена, господин, – сказал Ингри с непонятно откуда взявшейся уверенностью.

– Ах, но я знаю великолепного целителя там, куда мы отправляемся, – ликующе рассмеялся бог.

– Господин… – прошептал Ингри, глядя,