Абстрактный мир. Трилогия (СИ)

— Да, — наконец, произнесла Деамала. — Жаль… Да хранят его поля.

Мы помолчали. Я упорно гнала прочь мысли обо всех смертях, коих стала свидетельницей. Казалось, начни я вспоминать о штурме Ям — и разум оставит меня.

— Как вас разместили? — вопрос был задан совсем не к месту, но кевтиянка несколько расслабилась.

— Чудесно. Тепло, чистые простыни, стеклянная посуда, такой плотный ужин, — она помолчала, будто вспоминая о чем-то. — Как в детстве, до войны. Жаль, но тогда орки про нас забыли. Давай я натру тебе спину.

— Секунду, я только перевернусь.

Уже второй день я почти не отцеплялась от полей. Бронежилет спас от пуль, но здорово помял ребра. На столике близ кровати оставили пачку лекарств и огромный тюбик с мазью. Естественно, помогать побитому пациенту никто не стал — на борту находились куда более тяжелые раненые, поэтому я благодарила Свет, что Кель нашел меня. Его мать решила исполнить роль сиделки, а мальчишка снабжал нас новостями. Странное дело, но кроме них, ко мне больше вообще никто не заходил.

— Тебя охраняют, я думаю, — пояснила кевтиянка. — Что? Что ты хнычешь? Больно?

— Я пытаюсь не снимать боль полями.

— Почему?

— У меня из-за этого низкий болевой порог.

— Большей глупости в жизни не слышала. Если не похилишь себя сама, это сделаю я.

— Мам, Анти, — Кельвет хлопнул дверью. — Оркские крейсеры атаковали вышедшие в воды резервации суда эльфов. О, — мальчишка смущенно опустил глаза. — Извини.

Я потянула на себя одеяло.

— Надо стучать, Кельвет, — строго заметила женщина, выдавливая мазь на руку.

— Простите.

— Мы не дома, сын.

— Так что ты говорил про крейсеры?

Мальчишка присел на край кровати, переводя дух. На нем была новенькая теплая спортивная курка и в тон ей штаны. Орки снабдили кевтов одеждой, хотя те очень неохотно, по словам Кельвета, расставались со старыми тулупами.

— Эльфы заявляют, что резервации — это их земли, — пояснил мальчишка. — Но это не так. Я сам видел, как несколько эльфов провалились в земные дыры.

— Что за «земные дыры»? — не поняла я.

— Как озеро, — напомнил Кельвет. — Не увидишь дыру, пока не дотронешься до поля.

— А, аномалии абстракций…

— Эльфы говорят, что теперь это их территории, раз кевты ушли, а орки заняли почти весь лес у Ям и море, где мы раньше рыбачили, — Кельвет вдруг замолчал. — Почему они делят земли, которые им не принадлежат? Где быть нам?

— Думаю, вас направят на Прэнскую гряду, — осторожно предположила я. — К остальным кевтам.

— Ямы — мой дом. Надо было остаться в замке, — Кельвет нервно дернул головой.

— На Прэне есть хорошие дома, ты сможешь ходить в школу…

— Зачем школа, если учил лес?

— Кель, хватит. Иди, погуляй по палубе, — мать кивнула в сторону двери. — Мне нужно помочь Антее.

— Почему ты не пустила демонов на эльфов? Они бы освободили поселок, и мы смогли бы вернуться, — не отставал мальчик.

— Всему своё время. Подожди снаружи, — кевтиянка указала сыну на дверь.

— Слышишь, Антея? Я говорил, что мы — лишь оружие. Так и вышло! — мальчишка бросился к двери и что было сил хлопнул ею.

Его мать опустила глаза.

— Мы платим за грехи наших отцов, — произнесла она, растирая мазь между ладонями. — А дети заплатят за наши проступки. Такова жизнь.

— Деамала, война началась, — глухо произнесла я, уставившись на дверь. — Миротворцы… Вашу мать, как же так… Я же хотела…

— Здесь нет твоей вины, Антея. Таков мир разумных: воины — часть жизни, и ни обойти их, ни предотвратить.

Вечером того же дня я встала с постели и вышла из каюты. Холодный, морской ветер щипал лицо, и со своей палубы я могла видеть только стальное серое море. Линия горизонта терялась в молочной дымке тумана. Рядом с каютой, на скамейке, сидели двое военных и играли в кости. Я покачала головой, когда орки поднялись.

— Вас не велено выпускать из каюты без сопровождения, — произнес один на древнем. — Уведомляю. Я иду с вами.

— Отлично. Я всё равно не знаю корабль, — ответила я на оркском, восточном диалекте, потому что другого не знала.

За все те полтора дня, что я провела в постели, Азар выходил со мной на связь лишь дважды. Первый раз — когда я пришла в себя. Орк спросил, как я себя чувствую, и не мешают ли мне демоны. Монстров я вообще не слышала, даже не ощущала их присутствие. Азар спросил про сестру, и, узнав, что её ранили в ногу, посетовал, что ей не попали в голову, из чего я сделала вывод об очень теплых отношениях в клане Эзрех Хагонов. Тогда же он сказал, что Арельсара нашли (на мой вопрос, присутствует ли Азар лично в замке или действует через демонов, тот ответил лишь, что мне нужно набраться терпения), кевт жив и его уже перевезли на подготовленный для эвакуации корабль. Я спросила про Кэрроу, но Азар о ней ничего не знал.

Второй раз я сама вышла с ним на связь, пытаясь выяснить, что же все-таки происходит — почему орки пришли кевтам на помощь, и не просто пришли, а перебросили большую часть задействованной на учениях техники на море и земли резервации. На что Азар ответил довольно сухо.

«Ты всегда чем-то недовольна. Ты просила помощи, а теперь её для тебя слишком много».

Деамала рассказывала, что к рассвету эльфы стали стягивать к замку военную технику со всех сторон — они взрывали деревья в лесу, расчищая себе путь. Демоны ничего не делали, сидя, как изваяния, на полуразрушенных стенах, и наблюдая за солдатами Компериата, но когда те начали обстрел замка, монстров вдруг стало гораздо больше.

— Я сама видела, как один дракон рассыпался. Из его… тела появилось два других существа, — говорила кевтиянка. — Мы думали, ты ушла, и теперь эти уроды бесполезны. Но они делились вот так, — она разняла сложенные ладони. — Их стало очень много, только размерами поменьше. Они бросились на эльфов, и всё началось заново — демоны переворачивали танки, воровали гранаты и разбрасывали их у рва, где встали эльфийские войска, а когда в небо поднялись самолеты, явились орки.

Рассказы Деамалы не шли у меня из головы. Когда-нибудь, в учебниках истории Компериата напишут, что орки напали на земли, которые эльфы по итогам Первой Индустриальной войны великодушно предоставили кевтам на длительное пользование, и воины Компериата вступили в битву за СВОЮ территорию. А вот оркские школьники будут читать о том, как ССК, возмущенный дискриминационными действиями эльфийских военных, напавших на ни в чем не повинных жителей резервации и находившихся там членов Ордена миссионеров, отрядил туда войска, занятые, как бы между прочим, на крупнейших, со времен объединения кланов, учениях.

И никто никогда не узнает, что всё началось с контрабандной торговли пушниной в обмен на глиняную посуду.

Интересно, что напишут обо мне и орде демонов, что я привела с собой? Кем стану я для будущих поколений? И если кевты называют меня пророком, как назовут эльфы? Ведьмой, напустившей на них чудовищ из Тьмы?

— А где разместили раненых? — нахмурившись, спросила я шагавшего рядом орка.

— В госпитале, на второй палубе. Нужно спуститься на две ниже.

Судно оказалось огромным. Я видела по телевизору авианосцы Эрзамона во время трансляции с ежегодного парада по случаю Дня Войны, когда люди справляли победы во всех известных боевых действиях, которые имели место в истории человеческого государства, стараясь забыть о поражениях. Так вот, «Степной ястреб» был, примерно, такой же длины. Спускаясь по лестнице, я заметила на палубе соты зенитно-ракетных установок и, похожие на трезубцы, пушки, стоявшие вдоль борта судна.

— Куда мы плывем?

— Ждем распоряжения штаба, — уклончиво ответил орк. — Нам направо.

У его ног прошмыгнули две кевтских девочки, верещавшие на все лады про страшных громил с маленькими глазами и острыми клыками.

Что взять с детей — они никогда не видели орков.

— Сюда, — мой спутник шагнул вперед и, позвонив в дверь, замер. Ответивший по громкоговорителю потребовал пароль, и орк, кашлянув, назвал комбинацию цифр. Двери перед нами разъехались в разные стороны и мы, вопреки моим ожиданиям, оказались в небольшой, чистой комнатке, по периметру которой располагалось около десятка мониторов, за изображениями на которых следили три орка. Под потолком прыгала маленькая молния, испуская в разные стороны синие лучи.