Элизиум, или В стране Потерянных Снов (СИ)

— Скажи-ка, — Лили насмешливо сморщилась. — Какой ты важный.

— Скорпиус, — объяснил Ал после короткой паузы. — Вот когда он очнулся, сколько было радости? Что же теперь? Он все еще на костылях, еле ходит.

— Он поправится. Говорит, что очень скоро.

— Он с Рождества так говорит. Только, знаешь? Я думаю, чем так жить — лучше вообще помереть.

— А он тоже так думает?

— Не знаю, не спрашивал. Какой-то ублюдок в школе подставил ему подножку. А ведь раньше Скорпиуса все боялись. И любили. А теперь он как инвалид. Никто не подходит, все только пялятся на его костыли и думают… всякое.

— Ты тоже к нему не подходишь?

— Я его друг.

— И Рози. Вы должны ему помогать.

— Он вовсе не хочет.

— Это пройдет. И, Ал? При чем тут папа и мама?

— При том, что никогда больше не будет ничего хорошего.

Лили выпятила губу и с взрослым, женским очень, осуждением уставилась на брата.

— Ты девочка. Ты не поймешь, — важно пояснил Ал.

Седьмого февраля Гарри Поттер въехал в съемную квартиру на окраине Лондона.

Из вещей при нем был только древний чемодан, на дне которого болтались две чистые рубашки и старые синие джинсы.

Драко смотрел, как Гарри передвигается по двум комнатам, бездумно прикасается к ободранной мебели, расставляет на пыльных полках книги и ищет в кухонном шкафчике чайник.

Гарри выпил чай в мутном закатном свете, в полном одиночестве.

Он лег, не раздеваясь, отвернулся к засаленной диванной спинке и уснул.

Драко сел рядом, потрогал теплую спину, провел рукой по острому широкому плечу. Наклонился и пустыми, бестелесными губами поцеловал пряди на затылке.

Ему стало легче от запаха — простого шампуня на травах и тающего запаха далекого дома. Выпечка, духи Джинни, что-то еще такое — тоска и счастье одновременно.

Невысказанные, несказанные.

Десятого февраля Гарри вывел из гаража Артура Уизли старенький автомобиль. Молли смотрела на него с крыльца, без осуждения, строго и близоруко, как все старики. Артур трусливо прятался в кухне.

Гарри уселся за руль, поерзал, устраиваясь удобнее, и осторожно повел машину к проселку. Он собрал все ухабы на разбитой дороге, а затем выехал на шоссе и принялся разгоняться. Драко сидел рядом с ним и почувствовал, как машину мягко приподнимает над асфальтом.

— Куда это мы, — не выдержал Драко.

Гарри сжал руль, а еще крепче сжал зубы. Он вел машину бездумно, в каком-то беспечном и отчаянном забытьи. Мелькали серые холмы и тусклые, рябые квадраты присыпанных последним снегом полей. Начал накрапывать дождь, превратился в мокрый снег, потом прекратился. Тонкая пленка облаков на небе порвалась, выглянуло бледно-голубое, застенчивое небо.

Машина остановилась. Поттер вышел, слепо и недоуменно оглядываясь. Шоссе было пустым. Драко выбрался за Гарри следом, но на всякий случай — по старой привычке — отстал на пару шагов.

Пройдя немного по разметке, Гарри свернул, перепрыгнул неглубокий кювет и, сминая жесткие стебли мертвой травы, двинулся прочь.

И вдруг остановился, задохнувшись.

Он закричал — коротко, с яростью. Подавился сырым воздухом. Закричал опять. И опять.

Драко отвернулся.

Гарри согнулся пополам, будто невидимая сила ударила его в живот. Он плакал без слез, трясся и не мог успокоиться.

Когда вернулся в машину, Драко сидел, прижавшись щекой к стеклу. Гарри завел мотор, осторожно повел. Лицо его осунулось, скулы заострились, под глазами лежали глубокие тени.

Ты не знаешь, что это такое — быть одному.

Драко услышал мысль очень отчетливо.

И очень ясно, с холодной, чистой злобой, сказал:

— Поверь мне, Поттер. Я — знаю.

Гарри удивленно дернул головой. Он с подозрением поглядел на вытертый вельвет сиденья, на стекло в потеках от дождя. Потом прибавил скорости.

Драко узнал родные холмы. Он был рад путешествию, пусть и горькому. Так часто приходилось ему разрываться между желанием увидеть сына, страхом его потревожить, страхом видеть Асторию и желанием быть рядом с Гарри.

Машина подъехала к крыльцу, Гарри вышел, хлопнул дверцей. По лужайке ковылял мальчик — Гарри видел его неуклюже поднятые плечи и ходунки, укрепленные заклятиями. Скорпиус пыхтел, пот выступил над верхней губой.

— Мистер Поттер? Это вы? — крикнул он, стараясь не упасть, изо всех сил перебирая своими подпорками.

Гарри поднял руку, помахал и быстро зашагал навстречу.

— Успехи?

— Так себе.

— Неправда. Я вижу прогресс.

— Так и передайте Алу. А то он в меня не верит.

Гарри улыбнулся, протянул руку, чтобы поддержать, но тут же отдернул.

— А ты-то сам?

— Стараюсь, сэр.

— Как мама?

— Сидит в гостиной с этим, — Скорпиус скорчил рожу, — мистером Бэгглзом из деревни. Он колдомедик, натуропат, видите ли. Верит в силу медуницы.

Смеясь, Гарри посмотрел на яркие окна гостиной.

— Рад, что вы оба в порядке. Честно.

— Мистер Поттер? Вы ведь не закрыли дело? Это правда? Ал говорит, вы никогда не сдадитесь. Найдете моего отца. Он говорит, вы аврор. Поэтому…

— Я подал в отставку, — тихо сказал Гарри.

Скорпиус остановился.

Они не смотрели друг на друга — мужчина и мальчик. Драко тихо скользнул прочь, чувствуя себя предателем, изгоем, трусом, причиной всех бед.

Вновь закапал мелкий, нудный дождь. Снег в прогалинах таял, обнажая сгнившие травы и проплешины жирной земли.

Птица выпорхнула у Драко из-под ног.

— Дети, тихо. Я сказал, ти-хо!

Гарри рявкнул, уже не скрывая раздражения. Драко обернулся.

Рози и Ал толкались, отпихивая друг друга ладонями, перебирали вытянутыми руками, а Лили Луна, отвернувшись, хихикала в обивку.

— Что такое нашло? Ал, что за фокусы?

— Пап, надо говорить «фигня». Что за фигня, — выдавил Ал, задыхаясь от смеха.

— Я сейчас высажу всех троих, — предупредил Гарри. — Вроде не по пять лет всем. Какого че… Зачем вы рассыпали крекеры?

Лили, будешь чистить обивку, когда вернемся.

— Просто день такой, — Лили Луна обезоруживающе улыбнулась, глянув в зеркало заднего вида. — А на этих двух псих находит, всем ясно.

— Мы едем в приличный дом, — предупредил Гарри неизвестно, кого.

— Где все уже бывали и вели себя в высшей степени при-стой-но, — пропела Рози.

Ее черный свитер и полосатые перчатки делали ее похожей на маленькую злую осу.

— Ну так соберитесь с силами и повторите подвиг, — проворчал Гарри.

Драко посмотрел в окно — и узнал рекламный щит на повороте.

Молодая женщина держала в руках миску со свежим салатом, а семейство вокруг — мужественный тип в яркой футболке и двое нарочито-счастливых детей — свирепо и неподвижно улыбалось пролетающим по шоссе автомобилям.

Сейчас салат в миске поблек, улыбки выцвели. Белый фартук покрылся потеками пыли, щит слегка вспучился от долгой зимовки в безвестности.

Дрожа, Драко повернулся к Поттеру. Лицо у Гарри вытянулось. Он проскочил поворот, дети возмущенно завыли.

— Тише, вы там! Машина не пройдет по проселку, — Гарри вцепился мокрыми пальцами в руль.

— Откуда ты знаешь, пап? — спросил Ал. — Раньше проходила!

— Папа говорит, она умеет летать, — заявила Рози.

— Не среди белого дня, когда вокруг магглов полно, а вы еще и устраиваете бедлам на заднем сиденье.

— Мы не полети-и-м? — завопила Лили.

Гарри ударил по тормозам, автомобиль остановился около серого здания под неоновой вывеской.

— Успокойтесь все. Я кое-что поправлю, и мы доедем в лучшем виде.

— А это что? — Ал с веселым любопытством высунулся в открытое окно.

— Автозаправка. Авторемонт.

— Магазин?

— И он тоже, — неохотно буркнул Гарри. — Ладно, идите, только не торчите там до морковкиных заговений и не устраивайте…

Он не договорил. Дети выскочили из салона и наперегонки понеслись к дверям.

Драко подумал немного и двинулся следом. Он нашел Лили сидящей на корточках перед стойкой с журналами. Ал бродил по отделу шоколадных батончиков.