Воробушек по имени Лиз (СИ)

- Ты мне веришь?

- Да, Седг’ик, верю.

- Флер! – парень радостно обнял девушку. – Пойдем скорей, мне не терпится тебя расспросить.

- Сначала ты мне все г’асскажешь!

- Само собой.

Они быстро удалялись от кладбища.

***

Миссис Диггори приготовила ужин.

- Седрик, сынок, ужин готов, - крикнула она из кухни.

Прошло пару минут, а сын так и не появился.

- Седрик! – позвала женщина. – Остынет же!

Тишина.

Сняв фартук, Азалия Диггори быстро поднялась в комнату парня. Комната пустовала.

- Седрик? – тихо позвала она.

Зайдя в ванную комнату, она не обнаружила там сына. Она с нарастающим волнением проверила все комнаты в доме, но все они были пустыми. Женщина в панике собралась уже послать Патронуса мужу, но входная дверь отворилась, и на пороге появился ее сын.

- Где ты был, Седрик? Тебе нельзя выходить на улицу без нашего с папой ведома…

- Я устал сидеть взаперти! – резко ответил он, пропуская в дом гостя.

- А она что здесь делает? – испуганно вскричала миссис Диггори. – Как она узнала?

- Я рассказал, - просто скачал парень.

- Но…

- Мне надоело прятаться! Мне нужно общение!

- А мы с папой?

- Это не то! Мне нужен друг, человек из внешнего мир, человек, связанный с…

- Ней! – враждебно произнесла женщина.

- Да, - устало проговорил Седрик, - связанный с Лиз.

- Мало бед она принесла в наш дом! – вдруг воскликнула женщина.

- Она спасла мою жизнь! Не забывай об этом! – вскричал парень.

- Навег’ное, я зайду в следующий г’аз, - неловко произнесла Флер.

- Нет, ты останешься, - резче, чем хотел сказал Седрик. – Она мой друг, - показывая на Флер, сказал он матери, - я могу ей доверять. Она ничего не расскажет до положенного срока.

Мать молчала. Она недовольно отступила в сторону, пропуская гостью с сыном в гостиную.

Седрик отвел девушку в свою комнату.

- Извини за эту сцену, - произнес парень. – Мы все устали, вот и срываемся друг на друге.

- Ничего.

- Присаживайся, - пододвигая стул, произнес парень, но девушка осталась стоять на месте.

- Ты жив, Седг’ик! – как бы не веря своим глазам, произнесла Флер. – Как это пг’оизошло? Мы все видели твое тело! Кто еще знает? Почему ты не появился до сих пог’? Лиз с ума сошла бы от счастья!

- Присядь, это долгая история.

***

Через полчаса в комнате Седрика.

- Это неспг’аведливо! – воскликнула Флер. - Дамблдог’ не имел пг’аво так с вами поступать. Как ты дег’жишься?

- Знаешь, иногда я вскакиваю и хочу прибежать к ней домой с криками «Я жив!», но… Дамблдор прав, - горько осекся парень. – Я не хочу стать ее ахиллесовой пятой. Она должна сделать то, что должна. Я не хочу делать ее слабой, а ведь сделаю, стоит мне только появиться. А ведь Волан-де-Морт убьет любого на пути к победе. Чтобы его победить, надо иметь как можно меньше людей, которых боишься потерять… К тому же, Дамблдор взял с меня слово… Когда… война закончится, мы встретимся… обязательно…

Седрик встал, и хромая подошел к окну. Он уже как месяц мог ходить, но правая нога все еще побаливала. Флер посмотрела на его спину и профиль. Он глядел в сторону ее дома и не мог ничего сделать, кроме как ждать окончания этой чертовой, никому не нужной войны.

- Я могу что-нибудь сделать для тебя? Для вас? – грустно спросила она.

Седрик медленно повернулся к ней.

- Приходи сюда и рассказывай о том, что с ней происходит. Я хочу все знать. Не хочу ничего пропустить в ее жизни.

- Хог’ошо, Седг’ик. Я приду завтра, а пока мне надо идти. Я и так задег’жалась. Меня могут искать.

- Конечно, иди.

Парень провел девушку до двери.

- Спасибо, Флер, - произнес он.

- Я г’ада, что ты выжил, Седг’ик. Ты вселил в меня надежду! – она обняла парня и вышла за дверь. Перейдя калитку, она развернулась на каблуках и трасгрессировала.

Седрик постоял еще какое-то мгновение, глядя на то место, где только что была девушка, а затем закрыл дверь.

Это был день накануне Рождества.

***

Каждый день после работы Флер спешила в дом друга. Она рассказывала о рождественском вечере, о новой песне Лиз, рассказывала об учебе в Хогвартсе, о том, что чувствовала Лиз на протяжении этих полутора лет. Она так же приносила новости. Вместе они обсуждали и строили догадки того, почему же Седрик остался жив, представляли, как он появится и все расскажет Лиз, как она обрадуется и расплачется от счастья у него на груди.

Так продолжалось целую неделю. Никто из близких ничего не заподозрил. Даже Лиз, которую Флер настойчиво расспрашивала.

В субботу, рано утром Флер по привычке отправилась к Седрику. В полдень Флер ушла.

- Это очень опасно, - сказала сыну миссис Диггори. – Она может проболтаться.

- Она никому не скажет, - спокойно ответил парень.

- Зачем ты все это затеял?

- Мне это нужно, как ты не понимаешь? Пусть я и живой, но, сидя взаперти который год, чувствую, что гибну. Слушая Флер, я ощущаю себя причастным ко всему, что происходит. Каждый раз ,когда она переступает порог нашего дома, я нахожу в себе силы продолжать…

В эту секунду в дверь постучали. Миссис Диггори жестом указала сыну уйти. Седрик вышел в другую комнату.

- Кто там? – поинтересовалась женщина.

- Это я, миссис Диггори, Флег’. Откг’ойте, пожалуйста.

Женщина открыла дверь. В гостиную вошла запыхавшаяся девушка.

- Где Седг’ик? – сбивчиво спросила она.

- Что случилось, Флер? – обеспокоенно спросил парень, заходя в комнату.

- У нас пг’облемы, - держась за сердце, девушка пыталась восстановить дыхание, - Лиз г’ешила жить дальше.

Внутри Седрика все замерло…

========== Chapter 60 ==========

“Он же любит тебя!” - эхом отдавались слова подруги у Лиз в голове. То и дело поскальзываясь, девочка бежала по обледенелой дороге к дому. Она знала, что слова Флер задели ее, иначе она бы не сорвалась и не сбежала как последняя трусиха, а просто спокойно улыбнулась и перевела бы тему разговора на что-нибудь иное. Но ее задели слова…

Вбежав в дом, Лиз тут же побежала наверх в свою спальню. “Лиз, это ты?” - раздался вдогонку вопрос матери, оставшийся без ответа. Только захлопнув за собой дверь, девочка смогла вздохнуть с облегчением. Здесь она в безопасности… от лишних неудобных вопросов, слов упреков, взглядов жалости… Как ей все это осточертело! Накатившая вдруг волна злости обрушилась на нее со всей своей необузданной силой, отчего Лиз в ярости ударила об стену. Как они смеют ее осуждать! Разве они знают каково это?

Человек, которого она любила, ушел… навсегда… туда, откуда не возвращаются… Она долго не принимала этого… Долго страдала… С нее довольно. Неужели они хотят, чтобы она продолжала оплакивать его? Они хотят видеть ее несчастной? Нет, этого не может быть. Тогда в чем же дело? И… неужели Седрик не хотел бы для нее лучшей участи?