Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)

      «Тебе не кажется, что у нее какие-то трудности с самоопределением? — вмешался Крис. — Или вдали от любопытных глаз надумала пол сменить и теперь тренируется говорить о себе как о мальчике?»

      — Почему ты говоришь «приказывал», а не «приказывала»? — Гарри ощупал пострадавшую лодыжку. Та чуть припухла, но в целом казалась вполне нормальной. Что же делать? Ждать Саашшесс — кто знает, чью сторону примет рептилия. Колдовать — обе палочки где-то вне поля зрения, нечего и думать до них дотянуться. Сотворить морок — он и пары минут не продержится, много времени не выиграешь. Разве что попытаться отползти в сторону под прикрытием иллюзии.

      — А ты еще не понял, Гарри Поттер? — она лениво вертела палочку в руках, остановившись метрах в пяти от него. — Маленькая мисс Уизли — всего лишь инструмент в моих руках. Ведь это она открывала Тайную комнату, она сопровождала Саашшесс и указывала ей на новые жертвы. Кстати, ты принес мой дневник? — вдруг поинтересовалась Джинни.

      — Дневник? — переспросил Гарри.

      — Разумеется. Мой дневник — единственный ключ к Тайной комнате. Раз уж ты здесь, он должен быть у тебя. Хотя я не припоминаю, чтобы говорил кому-либо о… — Риддл скривился и выплюнул: — Crucio!

      Бившись в агонии и ломая ногти о ледяной мрамор, будто тот грозил вот-вот расплыться в темно-багряном мареве боли, Гарри почему-то думал о том, что совсем не чувствует вывихнутой лодыжки. Спазмы волнами прокатывались по телу, заставляя извиваться и вопить. Он никогда раньше не задумывался о том, сколько органов и костей в человеческом теле, пока заклинание не принялось дробить их или рвать на мелкие кусочки. Пытка не продолжалась и минуты, но за это время Гарри успел потерять всякое чувство времени. Он едва мог шевелиться, во рту чувствовался металлический привкус крови, а горло опять нещадно горело при каждом жадном глотке воздуха. Будто и не носил пропитанную заживляющим эликсиром повязку. Тело ощущалось как не свое, казалось, стоит шевельнуться, и оно развалится на части, перестанет существовать. Интересно, Риддлу было так же погано, когда Крис накладывал на дневник ослабленную версию Адского пламени? Вряд ли. Как чему-то, сшитому из бумаги и кожи вообще может быть больно?

      — Дамблдор, — еле слышно прохрипел он, сам еще не очень понимая, что собирается говорить. — Мне рассказал Дамблдор, тетрадь у него… Он не позволит, чтобы еще кто-то пострадал…

      Очки улетели куда-то в сторону, но Гарри в них и не нуждался. Когда ему удалось смахнуть слезы с ресниц и немного приподняться, Риддл наблюдал за ним все с тем же задумчивым выражением. Словно пришел сюда только что и нашел Поттера в плачевном состоянии, а не использовал второе непростительное. Должно быть, вовремя вспомнил, что школьнику не под силу применять мощную боевую магию вроде Адского пламени. А значит, ответить за опаленные страницы придется зарвавшемуся старику директору.

      — Дамблдор, — девочку перекосило, на лоб упала рыжая прядь, которую Риддл немедленно отрезал резким движением палочки. Так вот как Уизли лишилась своих волос. — Его выгнало из школы лишь одно воспоминание о лорде Волдеморте, школьный дневник величайшего мага.

      Гарри, безуспешно пытавшийся выровнять дыхание, со свистом втянул в себя воздух, закашлялся. Том Нарволо Риддл — лорд Волдеморт?! Когда Крис советовал Перси узнать побольше о загадочном старосте Хогвартса, не это ли он имел в виду? Когда не давал подопечному изливать на старые страницы чернила мыслей и слов, не пытался ли уберечь мальчишку от влияния Темного Лорда?

      «Крис, так ты все это время… знал? Но почему скрывал?..»

      «Ты уверен, что хочешь прямо сейчас об этом поговорить?»

      Он, в отличие от ученика, смог перенести непродолжительное круцио без единого звука, но измученный, дрожащий голос сразу же выдал, чего магу это стоило.

      — Ты — Волдеморт? Но… как?! Ты же умер!

      — О да, — Риддл гордо выпрямился. — Я — Темный Лорд. Вернее, воспоминание, тень меня самого — такого, каким я был в шестнадцать лет. Я называл себя Волдемортом еще в Хогвартсе, естественно, лишь среди самых близких друзей. Я не собирался вечно носить имя этого ничтожества, моего маггловского папочки. Я, в чьих жилах с материнской стороны течет кровь великого Салазара Слизерина! Называться именем вульгарного маггла, который отказался от меня еще до моего рождения, обнаружив, что его жена, видите ли, колдунья? Ну уж нет! И я, Гарри, создал себе новое имя. Я знал: наступит день, и это имя будут бояться произносить все волшебники, потому что я стану самым великим магом мира!

      — Тоже мне великий маг, даже с младенцем не справился, — зло огрызнулся Гарри, запоздало подумав, что все-таки не желает получить еще одно круцио, а потому Риддла лучше не злить. Но слова уже вырвались наружу, словно обретя собственную волю: — Самый великий волшебник — Дамблдор!

      На самом деле его мало волновало, кто же является величайшим волшебником. Да хоть африканский шаман мелкого племени, поклоняющегося крокодилам, лишь бы уязвить врага. Риддл побледнел и снова вскинул палочку, но сделать ничего не успел. Откуда-то донеслась музыка. Жуткая, потусторонняя, от ее звуков волосы на голове встали дыбом, а сердце забилось чаще. Когда звук достиг такой силы, что Гарри всем телом ощутил его колебания, с вершины ближайшей колонны рассыпались во все стороны огненные брызги. И неведомо откуда впорхнула под своды ало-золотая птица, будто объятая неистовым пламенем. Феникс опустился на плечо мальчика, сложив огромные крылья. Фоукс был довольно тяжел даже для своих размеров, но, как ни странно, от его присутствия становилось легче. Тепло магии быстро растворяло боль, проникало до самых костей.

      К его ногам упала старая распределяющая шляпа.

      «Это тебе от Дамблдора. А то разлегся тут на холодном полу, хоть шапку надень, чтобы уши не отморозить», — процедил Крис сквозь сжатые зубы.

      Гарри, недолго думая, нахлобучил шляпу на голову, надеясь, что Дамблдор догадался прислать ему портал. Но та, словно оглушенная конфундусом, лишь неразборчиво пробурчала что-то вроде «Слиззрн» и сочла свой долг исполненным. Повторное распределение Гарри Поттера состоялось. А секундой позже нечто ударило его по голове, вызвав еще один возмущенный вскрик и острую головную боль. Из шляпы выпал тяжелый серебряный меч, чиркнув лезвием по уху. Феникс издал сочувственную трель. Ну спасибо, директор! Гарри не знал, что будет смешнее: кинуться на мага с мечом наперевес или попытаться зарубить тысячелетнего василиска. Риддл, похоже, тоже это понимал, поэтому вместо того чтобы атаковать, громко расхохотался.

      — Так вот что Дамблдор прислал в помощь своему соратнику! Певчую птичку и древнюю шляпу! Ах да, и меч Гриффиндора. Не думаю, что ты сейчас способен встать, Гарри, но, пожалуй, я позволю тебе немного помахать им перед смертью. Ты должен быть мне благодарен, ведь я дам тебе возможность погибнуть как герой. Гриффиндорцы это ценят. А уж в твоем положении о большем и мечтать не стоит.

      Гарри благородства не оценил, а только окончательно убедился, что гриффиндорец из него весьма посредственный, но все же схватился за украшенную рубинами рукоять. Другого оружия у него не было, но это вовсе не значило, что он даже не попытается сопротивляться.