Этот выбор - мой (СИ)

- Эй, ты! Покарауль пока пленников. Мне надо связаться с Милордом. Наконец-то мы выследили Забини, – он пнул тело покрупнее. – Ты пожалеешь, Сезар, что отказался от милостивого предложения Тёмного Лорда.

Не сказав больше ни слова, он быстрым шагом направился к дому. Сердце Гарри замерло: «Это Блейз Забини и его отец. Дамблдор говорил, что они в бегах, потому что отказались принять метку. Надо их вытаскивать и снимать наблюдение с этой резиденции. Это становится слишком опасно». Решившись, он быстро наклонился над неподвижными телами, обнял их и, сжав фигурку собаки на шее, подумал «Пустырь в Литтл-Уингинге». Три фигуры исчезли с террасы.

Гарри ещё четыре раза менял пункты назначения сразу после первого перемещения, затем сжал галлеон в кармане и подумал: «Немедленно всем вернуться домой! Меня не искать!» После пятого перемещения, в очередной раз проверив, нет ли Следа, он, наконец-то, сжал фигурку в руке и подумал «Бродяга».

Они материализовались, как всегда, посреди гостиной, вызвав крики ужаса своим окровавленным состоянием. Гермиона бросилась к Гарри:

- Шон, что с тобой!? – в её глазах плескалась тревога. – Ты должен был вернуться три часа назад.

- Со мной всё в порядке, а вот Забини досталось. Блейз сильно избит, но ничего серьёзного, займитесь им. С его отцом дело обстоит намного хуже.

Взмахнув палочкой, Гермиона произнесла «Мобиликорпус» и быстро отлевитировала находящегося без сознания однокурсника в лазарет. За ней решительно шли её родители. Гарри быстро перенёс аппарацией Сезара Забини на операционный стол и начал проверять его состояние. «Плохо. Очень плохо. Сломано восемь рёбер, осколком одного из них повреждено правое лёгкое и плевра, переломы почти всех крупных костей, тяжёлое сотрясение мозга, большая кровопотеря». Применяя свою Силу целителя на полную мощность, он автоматически вливал в рот пострадавшего нужные зелья в необходимом порядке. Костеростом пользоваться было нельзя – от болевого шока при таком количестве переломов волшебник мог умереть, пришлось использовать чистую Силу. Положение раненого начало стабилизироваться. Восстановились рёбра, затянуло разрыв плевры, откачалась кровь из плевральной полости. Забини уже мог свободно дышать. Заживали переломы, срастались кости, залечивались повреждения. Больной погрузился в целительный сон. А Гарри становилось всё хуже и хуже, голова кружилась, перед глазами всё плыло. Руки и ноги не слушались. Но он заставил себя держаться. В последний раз осмотрев Сезара Забини, он наложил на него очищающее заклинание и перенёс на кушетку. Затем повернулся к кровати, на которой лежал Блейз. Тот был в сознании и полными восторга и благодарности глазами смотрел на Гарри. Грейнджеры уже успели всё обработать и заживить, а так же напоить раненого всеми необходимыми зельями. Глаза Забини-младшего неудержимо закрывались, но он ещё сумел прошептать:

- Спасибо вам всем, – и посмотрел прямо в глаза Гарри. – Спасибо за отца, целитель.

Веки мальчишки сомкнулись, и он провалился в сон.

Тут стены вокруг гриффиндорца стали смыкаться, голова немилосердно заболела, всё вокруг закружилось, и наступила ТЬМА.

Сознание вернулось внезапно. Он почувствовал, что лежит раздетый и вымытый на койке в лазарете. Попытался «прощупать» себя. Уфф, всё в порядке, просто слабость. Неудивительно. Он меньше чем за сутки вытащил с того света двоих тяжелораненых людей, перенёс кучу стрессов, не спал, а также … Но об этом он вспоминать не будет никогда. Он больше не боялся Снейпа. «Ну, что же, господин профессор, вы крупно просчитались во мне, и не менее крупно об этом пожалеете, – подумал он, зловеще усмехнувшись. – Я заставлю вас заплатить за всё. По всем счетам». Тут раздался голос Гермионы:

- Он очнулся! – и возле его кровати в лазарете склонились все обитатели дома, включая уже вставшего Блейза. Его отец, ещё отлёживающийся в постели, дружески кивнул головой, улыбнулся немного странной улыбкой и сказал:

- Спасибо, что вытащили нас с сыном. Я ваш вечный должник, – в глазах его светились уважение, благодарность и … что-то ещё, очень глубоко спрятанное.

С другой стороны к постели подошёл Алекс и, проверив реакцию зрачков Гарри на свет, произнёс:

- Ну и напугал же ты нас, Шон. Сначала пропал, не вернувшись утром, затем потерял сознание почти на сутки.

- Сутки?! О, Мерлин великий!

- Что с тобой случилось? – Гермиона была бледной от волнения.

- Я случайно столкнулся с Упивающимися, выдал себя за одного из новеньких и хотел было удрать, но тут появился Воландеморт, а потом пришлось вытаскивать с того света С…. одного мага. Я так и не смог выспаться, а когда всё же вырвался оттуда, то увидел вас (Гарри кивнул Блейзу и его отцу), и у меня появился шанс забрать вас. Я просто переутомился, расходуя свою Силу, не спал и не ел, потому и грохнулся в обморок, как кисейная барышня. Я сейчас встану! – и Гарри начал, было, спускать ноги с постели, но его дружно остановили.

Затем Алекс всех выгнал из лазарета, а сам присел на стул рядом с кроватью. Покосившись на крепко спящего Забини-старшего, он наклонился к мальчику и очень тихо спросил:

- Гарри, скажи, тебя изнасиловали?

- Нет, с чего вы взяли?

- Не надо от меня скрывать, если что-то случилось.

- Ничего не случилось. Они ко мне приставали, но я вырвался (ну, не говорить же правду, в самом деле). Алекс ещё поболтал с Гарри «ни о чём», а затем ушёл, оставив его одного.

А гриффиндорец всё лежал, уставившись в потолок, и размышлял, как ему дальше себя вести со Снейпом. В конце концов, он остановился на решении быть с ним таким же холодно-презрезрительным, как и сам зельевар. Заставив себя «отодвинуть» на задний план свой неудачный первый сексуальный опыт, он начал размышлять о «проблемах», появившихся в доме вместе с ним. И едва не рассмеялся. «Ноев ковчег! Каждой твари по паре!» – это была его последняя осознанная мысль перед сном.

====== Глава 5. Большие манёвры. ======

Гарри проснулся от осторожных нежных прикосновений влажного полотенца к своему вспотевшему лицу. Кто-то аккуратными невесомыми движениями приглаживал его волосы, поправлял сбившееся покрывало. «Гермиона или Джейн», – подумал он, открывая глаза, но из-за отсутствия очков или линз всё вокруг было расплывчатым и нечётким. Чьи-то осторожные руки помогли ему надеть очки. Гарри поднял голову и встретился глазами с улыбающимся мужчиной в синей облегающей футболке и светлых джинсах, длинные пшеничные вьющиеся волосы которого были собраны в небрежный хвост на затылке. С трудом удалось вспомнить, что это – Сезар Забини. До этого он видел лорда Забини только раз, когда тот приехал встречать сына на Рождественские каникулы. Образ лощёного аристократа с холодной улыбкой никак не вязался с этим молодым ещё человеком, так спокойно чувствовавшем себя в маггловской одежде.

- С возвращением, целитель, – он склонился над кроватью и помог Гарри сесть, подложив под спину подушку. – Ты заставил нас всех сильно поволноваться. Двое суток беспробудного сна – это, знаешь ли, чересчур. Сейчас обрадую остальных, а то ходят по дому как пришибленные, смотреть тошно.

Видимо, взгляд Гарри выражал сейчас такое изумление, что, не дожидаясь вопроса, Забини-старший сказал:

- Да, я знаю, кто ты, но никогда не выдам тебя. Если ты хочешь называться Шоном, то делай это на здоровье. И ещё, мы с сыном безоговорочно на твоей стороне, что бы ты ни задумал. Если скажешь идти на поклон к Дамблдору, мы пойдём, но вообще-то… – тут он замялся и отвёл взгляд, – нам бы хотелось иметь дело с тобой, а не с вашим директором.

«Ну, ещё бы, слизеринец – он и в передряге слизеринец!» – подумал Гарри.

Неверно истолковав его молчание, Сезар Забини помрачнел:

- Ты не доверяешь нам?

- Не в том дело, – голос, раздавшийся изо рта гриффиндорца, напоминал хриплое карканье, он закашлялся.

Забини тут же подбежал и, поддерживая мальчика под спину, помог выпить зелье. Гарри, проглотив горьковатый напиток, нахмурился: