Потерянный принц (ЛП)

— Я отвезу тебя домой, — проговорил я, и от облегчения его лицо просветлело. — Но я помогаю тебе в последний раз, хорошо? Теперь ты знаешь, как не подпустить Их к себе — просто делай то, что записал, и с тобой все будет в порядке. И не благодари меня, — сказал я, когда он открыл рот. — Приходи сюда после уроков, я тут буду давать интервью школьному репортеру. Много времени это не займет, после него сразу уедем.

— Школьному репортеру? — в мгновение ока улыбка Тодда растянулась в неприятную усмешку. — Ты о Сент-Джеймс? Так, значит, она и тебя окрутила вокруг своего пальчика? Быстро она.

— Хочешь пойти домой пешком?

— Прости. — Усмешка тут же испарилась. — Я буду здесь. На самом деле мы с Фиалкой, скорее всего, останемся тут до конца всех уроков. Ты давай свое интервью, а мы будем рядом, под столом спрячемся или еще где.

Я мысленно сделал себе заметку перед интервью проверить, нет ли его под столом, и, не говоря ни слова, удалился. В этот раз я не оборачивался.

Проклятые фейри! Ну почему они не оставят меня в покое? Или хотя бы Тодд? Почему они делают невыносимой жизнь тех, кто попался в поле их искаженного зрения? Человек или полукровка, молодой или старый — неважно. Сейчас я так же не защищен, как и тринадцать лет назад, только вдобавок к этому стал враждебным параноиком. Неужели так будет всегда? Неужели я буду постоянно оглядываться и держаться одиночкой, чтобы никто не пострадал? И освобожусь ли я от Них когда-нибудь?

Когда я вышел из дверей библиотеки, все еще думая о разговоре с полукровкой, кто-то схватил меня за плечо и швырнул о стену. Я больно ударился затылком о бетон, из легких вышибло воздух. Перед глазами заплясали звездочки, и я моргнул, чтобы они пропали.

Кингстон яростно глядел на меня сверху вниз, пригвоздив к стене и сжав в кулаке ворот моей рубашки. По бокам стояли его громилы, защищая и рыча, как готовые атаковать псы.

— Привет, засранец. — Кингстон наклонился, обдавая мое лицо горячим дыханием, неприятно отдающим куревом и мятой. — Думаю, нам есть, о чем поговорить.

Турнир, Итан. Держи себя в руках.

— Что тебе нужно? — оскалился я, с трудом сохраняя самообладание. Я мог бы обхватить рукой его шею, заставить согнуться и двинуть коленом по отвратному рту. Или сжать руку Кингстона на своем воротнике, вертануться и приложить его жирной мордой об стену. Так много вариантов дать сдачи, но я оставался, недвижим, избегая встречаться с Кингстоном глазами. — Я ничего тебе не сделал.

— Заткнись! — Он сильнее вжал меня в стену. — Я знаю, что это был ты. Не спрашивай, просто знаю и всё. Но к этому мы еще вернемся. — Он приблизил свое лицо к моему, его губы искривились в мрачной усмешке. — Я слышал, ты разговаривал с Маккензи.

Да вы шутите что ли? Я постоянно твердил ей «уходи», и все равно все окончилось этим?

— И что? — с вызовом ответил я. Кингстон сузил глаза. — Что ты теперь сделаешь? Помочишься на ее шкафчик, чтобы дать всем понять, что к ней нельзя подходить?

Кингстон не улыбнулся. Его свободная рука сжалась в кулак, и я внимательно следил за ней на тот случай, если она взметнется к моему лицу.

— К ней нельзя подходить тебе, — уточнил он предельно серьезно. — И ты запомнишь это, если, конечно, не захочешь получать еду через трубочку. Не говори с ней, не ошивайся рядом, не смотри на нее. Даже имя ее забудь. Понял?

Да с радостью бы, подумал я мрачно. Если бы она сама оставила меня в покое. Но в то же время что-то во мне воспротивилось мысли о том, чтобы никогда больше не разговаривать с Кензи. Может из-за того, что я плохо воспринимаю угрозы, а может из-за незнакомых фейри Тодда, но мне захотелось драки. Я выпрямился и, посмотрев Брайану Кингстону прямо в глаза, сказал:

— Отвали.

Он напрягся, и два его дружка уже готовы были землю рыть ногами, как взбешенные быки.

— Ладно, урод, — проговорил Кингстон, и на его губах снова появилась злобная усмешка. — Значит, хочешь по-плохому. Хорошо. Я все еще должен тебе за то, что пропустил из-за тебя вчера тренировку. А сейчас ты будешь меня умолять. — Он надавил мне на плечо, толкая на пол. — На колени, урод. Тебе же нравится это, да?

— Эй! — разнесся по коридору высокий чистый голос.

Еще бы секунда, и я бы взорвался, наплевав на турнир. К нам приближалась Маккензи Сент-Джеймс, держа под мышкой стопку книг, маленькая, но напряженная и полная ярости.

— Отпусти его, Брайан! — потребовала она, подходя к ошеломленному квотербеку — ощетинившийся котенок, запугавший ротвейлера. — Что с тобой, черт тебя подери? Оставь его в покое!

— О, привет, Маккензи, — почти застенчиво улыбнулся Брайан. Отвел глаза от противника, — подумал я. Глупо. — Какое совпадение. Мы тут с нашим общим другом как раз говорили о тебе. — Он снова шваркнул меня о стену, и я подавил желание вывихнуть ему локоть, ударив по руке коленом. — Он пообещал быть с тобой повежливее в будущем, да, урод?

— Брайан!

— Ладно, ладно. — Подняв руки, Кингстон сделал шаг назад, и его прихвостни тоже. — Не волнуйся, Мак, мы просто дурачимся. — Он издевательски ухмыльнулся мне, и я ответил ему яростным взглядом, подначивающим шагнуть ко мне, схватить меня опять. — Повезло тебе, урод, — сказал он, отступая. — Помни, что я тебе сказал. Когда-нибудь рядом не окажется маленькой девочки, чтобы тебя защитить. — Его дружки заржали, и Кингстон подмигнул закатившей глаза Кензи. — Мы еще увидимся. И очень скоро.

— Придурок, — проворчала Кензи, провожая взглядом неспешно удаляющихся, смеющихся и победно хлопающих друг друга по рукам парней. — Не знаю, что Реган в нем находит. — Покачав головой, она повернулась ко мне. — Ты в порядке?

Я хмуро глянул на нее, смущенный и кипящий от злости.

— Я бы справился с ними, — резко ответил я, горя желанием врезать кулаком по стене или по чьему-нибудь лицу. — Не нужно было вмешиваться.

— Знаю, крутой парень. — Уголки ее губ изогнулись в легкой улыбке, и я не понял, серьезно она говорит или нет. — Но Реган души не чает в этом здоровом дурне, и мне не хотелось, чтобы ты его слишком сильно отделал.

Я бросил в направлении качков гневный взгляд и сжал кулаки, пытаясь утихомирить бушующие во мне эмоции и подавить желание броситься по коридору вслед за Кингстоном и ткнуть его физиономией в пол. Почему я? — хотелось мне грубо спросить Кензи. — Чего ты прицепилась ко мне? И почему вся футбольная команда готова разорвать на куски любого, кто как-то не так посмотрит на тебя?

— Бог с ним, — продолжила Кензи, — ты не забыл про интервью? Надеюсь, ты придешь. Мне до смерти хочется узнать, что творится в твоей угрюмой голове.

— Я не угрюмый.

Она фыркнула.

— Если бы угрюмость была видом спорта, крутой парень, то все стены твоей комнаты были бы увешаны медалями с хмурыми лицами.

— Плевать.

Кензи рассмеялась. Обогнув меня, она толкнула библиотечную дверь и остановилась на пороге.

— Увидимся через пару часов, Итан.

Я передернул плечами.

— Я не отстану от тебя, крутой парень. Пообещай, что не убежишь и не забудешь об интервью.

— Угу, — вздохнул я. Кензи широко улыбнулась, и дверь захлопнулась за ней. — Я приду.

Но я не пришел.

И дело не в том, что не захотел. Несмотря на инцидент в коридоре — а может как раз и из-за него — я не собирался позволять кому-то указывать мне, с кем я могу или не могу общаться. Как я уже говорил, я плохо воспринимаю угрозы, и если уж быть честным с самим собой, Маккензи Сент-Джеймс меня немало заинтересовала. Так что, как только прозвенел последний звонок, я собрал свои вещи, убедился, что в коридоре меня не ждет Кингстон со своими отморозками, и направился в библиотеку.

На полпути к ней я осознал, что за мной кто-то идет.

Я проходил столовую, и коридоры были практически пусты. Несколько человек прошли мимо меня в другую сторону — к парковке и автобусной стоянке. Но, идя по тихим коридорам, я ощутил затылком то самое странное покалывание, которое означало, что я не один.