Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

— Закрой глаза поплотнее, — сказал ему кто-то, шедший впереди. — Пусть темнота станет твоим провожатым.

У Торака как раз хватило времени натянуть капюшон пониже, прежде чем тот, кто шел впереди, обернулся и посмотрел на него, держа в руке горящую сосновую ветку, плюющуюся смолой.

Судя по голосу, это должен был быть мужчина, но Торак, украдкой выглянув из-под капюшона, с изумлением увидел, что перед ним женщина.

Фигура у нее была тяжелой, приземистой, а ноги такие кривые, что при ходьбе она покачивалась и переваливалась с боку на бок. Черты ее лица, впрочем, совершенно не соответствовали могучему телу Лицо у нее было похоже на лисью морду: маленькие блестящие глазки смотрели пронзительно, а своими большими заостренными ушами она напоминала ему летучую мышь. Он так и не понял, к какому племени она принадлежит. Странная остроконечная татуировка у нее на подбородке была ему неизвестна. Но внимание его привлекло не это. На груди у этой уродины висел костяной амулет в форме трезубца: символ Пожирателей Душ!

— Что-то ты больно долго, — сказала она. — Ну что, поймал?

Пряча лицо, Торак протянул ей мешок, в котором слабо завозилась сова.

Пожирательница Душ что-то проворчала, затем повернулась и, покачиваясь, покатилась на своих кривых ногах в глубь пещеры.

Оглянувшись, Торак увидел далеко позади серое пятно — выход из пещеры, — вскинул мешок с совой на плечо и двинулся следом за женщиной.

Она двигалась очень быстро, несмотря на свои кривые ноги, и в неверном, подпрыгивающем свете факела Торак лишь мельком успевал увидеть то, мимо чего они проходили. Неровные красноватые стены туннеля были похожи на разверстую пасть или глотку огромного зверя, а сам туннель казался таким же извилистым, как кишка или пищевод. На стенах Торак то и дело замечал желтоватые отпечатки рук, которые тут же вновь исчезали в темноте. Звук капающей воды разносился гулким эхом по подземелью.

По мере того как Торак, спотыкаясь, уходил все глубже в недра горы, он постепенно начинал осознавать, что, по всей видимости, совершил безумный, совершенно необдуманный поступок. Ведь когда Пожиратели Душ увидят его лицо, думал он, они же сразу поймут, что он вовсе не из племени Песца. А может, даже отыщут в его лице некое сходство с отцом? Или, может, они и так уже знают, кто он такой, и все это просто ловушка?

Они шли все время куда-то вниз, вниз, и странный, противно пахнущий теплый воздух, просачиваясь сквозь трещины в камне, липнул к лицу Торака, как паутина. Едкая вонь застревала в горле.

— Дыши ртом, — буркнула его провожатая.

Отец частенько давал ему такой же совет. И было просто ужасно услышать его из уст врага.

Над головой Торак видел тонкие пласты красноватого камня, свисавшие с потолка, точно клочья окровавленной плоти. В их складках таились, прячась от света, какие-то невидимые существа.

Споткнувшись, он упал, ударился головой о камень и вскрикнул от отвращения, когда его пальцы погрузились во что-то мягкое, черное, кишащее тонкими серыми червями.

Сильная рука провожатой схватила его за плечо и рывком поставила на ноги.

— Тихо! — прикрикнула она. — Ты их пугаешь! — И ласково прибавила, обращаясь куда-то во тьму: — Ну-ну, мои маленькие, успокойтесь.

В ответ ей раздался противный скрип, шуршание крыльев, и оказалось, что в туннеле прямо-таки кишат летучие мыши!

— Тут тепло, вот они и не спят, — тихо заметила Пожирательница Душ, потом приложила ладонь к стене и велела Тораку сделать то же самое.

Приложив руку к стене туннеля, он содрогнулся от ужаса и отвращения. На ощупь стена оказалась теплой, как освежеванная туша зверя, и Торак знал, что этому есть только одно объяснение: Иной Мир совсем рядом.

— Да, Иной Мир здесь совсем близко, — сказала Пожирательница Душ, словно подслушав его мысли. — А зачем же еще, по-твоему, мы так углубились в недра горы?

Ответить Торак не осмелился, чем, похоже, вызвал ее раздражение.

— Постарайся, чтобы летучие мыши не видели твои глаза, — прорычала она. — Они бросаются на блеск глаз.

Туннель стал шире и вскоре завершился продолговатой низкой пещерой со стенами цвета засохшей крови. В пещере стояла омерзительная вонь, от которой даже глаза щипало; такая вонь исходит в жаркий летний полдень от нагревшейся на солнце кучи отбросов. К горлу Торака подкатила тошнота, но вскоре он совершенно забыл о жутком запахе.

Ибо увидел, что в стенах пещеры проделаны отверстия — норы — и некоторые из них закрыты каменными пластинами. И за одной из этих пластин явственно слышалось шипение росомахи!

Сердце его забилось. Там, где находится росомаха, может находиться и Волк!

Он чуть слышно зарычал, точнее, заскулил; этот сигнал Волк наверняка должен был бы сразу узнать. Он означал: «Это я!»

Но ответа не последовало. Разочарование оказалось столь сильным, что Торак едва устоял на ногах. Значит, Волка здесь нет. Или он уже… Ведь если бы он был здесь, он бы сразу откликнулся…

— Перестань скулить! — рявкнула кривоногая Пожирательница Душ. — И не отставай! Если отстанешь и заблудишься, мы никогда тебя не найдем.

Действительно, они так часто сворачивали в какие-то новые туннели и проходы, что в итоге у Торака голова пошла кругом. Интересно, думал он, а может, эта Пожирательница Душ нарочно выбрала такой длинный путь, желая сбить его с толку? Он уже понял, что за острыми чертами лица таится незаурядный ум.

«Кривые ноги, летучие мысли»

— так, кажется, говорил Ходец?

Туннель вывел их в какую-то просторную пещеру, и Торак чуть не упал от изумления: перед ним мрачно высился лес из камня.

Тенистые заросли тянулись вверх, пытаясь найти солнечный свет, которого им никогда не найти. Каменные водопады застыли, точно попав в вечную зиму. Следуя за прыгающим светом факела, Торак чувствовал, как тошнотворное тепло, исходящее от стен пещеры, становится все сильнее. Лоб у него покрылся испариной; было слышно, как упорно просачивается где-то вода. Торак мельком замечал неподвижные озерца среди переплетенных каменных корней и какие-то жуткие фигуры, еле различимые в темноте. Эти неведомые существа, одетые в камень, то корчились у него над головой, то скрывались в неглубоких озерцах. Но стоило ему присмотреться внимательней, как они, так или иначе, немедленно исчезали, и все же он постоянно чувствовал их присутствие. Видимо, это был Тайный Народ Скал.

Пожирательница Душ подвела его к массивному пню из зеленоватого камня; казалось, это мощное каменное дерево срубили в порыве невообразимой ярости, таким уродливым был тот пень. Вокруг слышались какие-то неясные шорохи, и Торак понимал, что за ним со всех сторон наблюдают.

А когда он, споткнувшись о камень, упал, по всей пещере прокатился хохот.

— Что это еще такое, Неф? — услышал он насмешливый женский голос. — Неужели ты наконец-то решила показать нам своего воспитанника?

Сердце у Торака забилось так, словно хотело выскочить из груди. Он понимал, что даже если ему и удалось провести одну Пожирательницу Душ, то обмануть остальных будет очень трудно. Ему понадобится для этого вся его смекалка и находчивость.

Он нарочно долго возился в грязи, словно не желая вставать, и жалобно хныкал:

— Нет, нет, не заставляй меня смотреть в лицо Великим!

— Ну, довольно! — проворчала Неф. — Да он запуганный совсем, — прибавила она, обращаясь к кому-то невидимому. — Даже и на меня-то смотреть не осмеливается!

В сердце Торака сверкнула искорка надежды. Если они до сих пор даже лица того мальчишки из племени Песца не видели, тогда…

Чей-то холодный палец скользнул по его щеке, и он невольно вздрогнул.

— Если он не осмеливается смотреть на Неф, Повелительницу Летучих Мышей, — прошипел ему прямо в ухо женский голос, — то осмелится ли он взглянуть на Сешру, Повелительницу Змей?

Женщина сдернула с его головы капюшон, и Торак обнаружил, что смотрит прямо в ее прекрасное лицо. Таких красивых лиц ему никогда еще видеть не доводилось. Раскосые, как у рыси, глаза поражали своей бездонной синевой; изящного рисунка губы были презрительно изогнуты; темные густые волосы, откинутые назад с высокого белого лба, открывали взору края татуировки, одновременно напоминавшей наконечники стрел.