Священная охота

ости. «Я с каждым днем знаю все меньше и меньше». Так что же ждет его в конце: унылая жизнь деревенского идиота? Наконец физическая усталость разогнала абсурдные образы, и Ингри провалился в беспокойный сон.

Проснулся он позже, чем намеревался, умирая от жажды, но с таким ощущением, будто выплатил своему телу некоторую часть накопившихся долгов. Воодушевленный этим обстоятельством, он через Теско передал на кухню распоряжение отом, чтобы ужин ему и пленнице был подан в столовой на первом этаже. Ингри снова оделся, причесал волосы, огорчился тому, что не располагает лавандовой водой, и решил завтра же велеть Теско ее купить, почистил зубы, побрился второй раз за день и, наконец, в сгущающихся сумерках, сделав глубокий вдох, спустился вниз.

Йяда уже ждала его; сияние свечей в канделябрах заставляло ее саму в ее светлом платье походить на горящую свечу. Она обернулась при звуке шагов Ингри, и от улыбки, осветившей ее лицо, у Ингри перехватило дыхание.

Он не мог накинуться на нее, как голодный волк, хотя бы потому, что рядом стояла дуэнья, сжав губы и сложив руки перед собой. Стол, как к своему ужасу обнаружил Ингри, слуги без размышлений накрыли на троих. Служанка принцессы, без сомнения, была шпионкой Хорсривера, так что отослать ее означало бы навлечь на себя бог знает какие неприятности.

Как бы ни менялись его взгляды на то, кто может оказаться союзником, а кто – врагом, он должен, решил Ингри, заботиться не только о репутации Йяды, но и о своей собственной, иначе охрану пленницы могут поручить кому-нибудь другому. Однако позволить себе улыбнуться он мог – и улыбнулся. Он мог позволить себе коснуться руки Йяды, с официальной вежливостью поднося ее к губам. Аромат кожи Йяды, казалось, обострил все его чувства. Близость девушки была столь ослепительна, что Ингри с трудом сохранил самообладание.

Отчаянное ответное пожатие, такое крепкое, что ногти ее впились в кожу Ингри, было единственным способом, которым Йяда могла сообщить: «Я тоже это чувствую». Она пригасила улыбку, ограничившись любезным кивком высокородной дамы, и позволила Ингри отодвинуть для нее кресло. Лакеи начали подавать на стол.

– По-моему, я впервые вижу вас не в кожаном дорожном костюме, лорд Ингри. – По тону Йяды было ясно, что ей нравится то, что она видит.

Ингри коснулся тонкой черной ткани своего камзола.

– Леди Хетвар заботится о том, чтобы свита ее мужа не посрамила чести их дома.

– Значит, у нее хороший вкус.

– Вот как? Прекрасно. – Ингри удалось отхлебнуть вина, не поперхнувшись. Его мысли бежали по слишком многим дорожкам одновременно: возбуждение, которое испытывает его тело, политические сложности, смертельная опасность, нависшая над ними с Йядой, незабываемое потрясение от того мистического поцелуя. Ингри уронил кусочек мяса с вилки и попытался незаметно поднять его.

– Просвещенный Льюко не появился.

– Ох… Да, он прислал записку: он собирается прийти завтра, после похорон.

– Есть ли какие-нибудь новости о вашем белом медведе? Или о