Судьба Убийцы (ЛП)

- Мне нужно пройти.

- Нет, тебе не нужно, - мужчина, который говорил это, даже не смотрел на нее. - Ты собираешься вернуться назад, к концу очереди и ждать своего череда. Когда наступит отлив и вода полностью уйдет, мы впустим паломников организованно, по двое в ряд. Вот как мы это сделаем.

Двалия подошла ближе и заговорила сквозь зубы:

- Мне известно, как мы это делаем. Я одна из Круга. Я лингстра Двалия, и я вернулась. Четверо пожелают услышать мой доклад, как только смогут. Ты не посмеешь задерживать меня.

Она искоса бросила на Винделиара свирепый взгляд. Я почувствовала его попытки. Его истончившаяся магия нахлынула на стражников.

Один поднял голову и внимательно посмотрел на нее.

- Двалия, - стражник произнес это имя так, будто оно было знакомо ему. Он толкнул локтем стоявшую рядом женщину.

- Это она? Двалия?

Другая стражница нехотя перевела взгляд с очереди взволнованных паломников, чтобы изучить Давалию, складки на ее лбу становились все отчетливее по мере того, как она ее рассматривала. Затем ее взгляд упал на Винделиара.

- Она уехала отсюда давным-давно. Ехала во главе отряда всадников на белых лошадях. Может быть и она, но она выглядит иначе в этом платье. А это кто? Его я узнаю. Это ставленник Двалии. Винделиар. Он выполняет ее поручения. Итак, если он по-прежнему с ней, значит это она. Мы должны позволить ей пройти.

- Но сейчас? Пока вода еще стоит на дамбе?

- Это не очень глубоко, я смогу. Я хочу перейти именно сейчас, - Двалия произнесла это голосом, не терпящим возражений. - Откройте мне ворота.

Они отступили, вкратце посовещавшись. Один нахмурился и, кажется, указал на ее превосходное платье, но другой пожал плечами, отомкнул ворота и начал их раскрывать их. Мы отступили, позволяя створкам распахнуться, и оказались среди ожидающих просителей. Когда ворота полностью открылись, и мы с Винделиаром вслед за Двалией шагнули вперед, толпа стронулась вместе с нами и тоже попыталась пройти. Охранники с пиками выступили вперед, скрестив оружие и отталкивая их назад. Мы двинулись вперед одни.

Дамба, сложенная из гладко обтесанных каменных блоков, была плоской, как столешница. Двалия, достигнув кромки воды, не замедлила хода. Она не приподняла подол юбки и не сняла обуви, чтобы нести ее в руках. Она шла вперед так, будто море все еще не властвовало здесь. Мы последовали за ней. Поначалу вода была мелкая, не теплая, но и не холодная до окоченения. По мере нашего продвижения вперед уровень воды быстро повышался от ступней в промокших туфлях до лодыжек и выше до голеней. Я почувствовала влекущий поток отлива. Рядом хмурился Винделиар.

- Не нравится мне это, - с горечью проговорил он.

Ни Двалия, ни я не обратили на него никакого внимания, но вскоре я начала разделять его тревогу. Вода стала глубже, и течение отступающего моря усилилось. Мне приходилось переходить вброд ручьи и небольшие речки, но это-то была морская вода. Ее запах и вязкость удивили меня. Когда мы только ступили в воду, противоположные врата на дальнем конце затопленной дамбы казались не очень далекими. Теперь же, когда вода скрыла мои колени и поднялась до бедер, чувство безопасности далекого берега оказалось утрачено. Даже Двалия стала продвигаться медленнее, сопровождая каждый свой шаг громким плеском. Я сосредоточилась на ее спине и боролась с напором воды. Отлив мог бы уже и закончиться, как они говорили, однако волны все еще накатывались и уходили, доходя мне иногда до талии. Винделиар между пыхтением и хныканьем начал тревожно вскрикивать. Он все больше отставал. Когда я оглянулась и поняла это, я попыталась двигаться быстрее. Теперь вода стала холоднее, и у меня иногда перехватывало дыхание.

Оставь его позади, - мысль была свирепой. Я думаю, он почувствовал мое пожелание, поскольку вопли его стали громче, и я услышала всплеск, когда он споткнулся, а затем хриплый крик, когда он вновь поднялся на ноги.

Утони! - я пустила в него стрелу моей мысли, а затем укрылась за своими стенами.

Солнце палило нещадно, обжигая кожу сквозь короткие волосы, в то время как холодная вода вымывала все тепло из ног. Я держала руки высоко у груди, крепко сжимая узелок с одеждой. Я старалась не обращать внимания на жажду и боль в ноющих мышцах. Жизнь на кораблях не подготовила меня к сегодняшнему переходу. Солнечный свет отражался от поверхности воды мне прямо в лицо. Я подняла голову и попыталась рассмотреть Двалию, но сверкающие блики слепили меня. Я ощутила дурноту и неуверенность.

Было ли здесь более мелко? Возможно. Я взяла себя в руки и, наклонившись, ринулась вперед, преодолевая сопротивление воды. Когда я снова посмотрела на Двалию, та стояла у дальних ворот, увещевая и проклиная стражников, которые не пропускали ее дальше. За воротами толпа покидающих крепость ожидала их открытия. Их утомленный вид и фартуки из кожи или ткани свидетельствовали о том, что это была челядь Служителей, видимо, возвращающиеся домой.

Я осела на землю позади Двалии. Она поразила меня, когда, повернувшись, ухватила меня за ворот и, чуть не подняв меня с колен, встряхнула перед стражниками.

- Нежданный Сын! - прорычала она. Хочешь быть тем, кто задержал его представление Четырем?

Охранники обменялись взглядами. Более высокий мужчина оглянулся на нее.

- Та старая сказка?

Винделиар, подрагивая, подошел к нам. Один охранник подтолкнул другого.

- Это Винделиар. Нет сомнений, что это коварный маленький мерин. Так что, это Двалия. Впусти их.

Двалия не отпустила мой воротник, когда мы прошли через открывшиеся ворота. Я старалась не противиться ей, но это значило, что мне пришлось идти на цыпочках. Я не могла оглянуться на Винделиара, идущего следом, но слышала глухой стук запертых ворот позади нас.

Перед нами протянулась дорога из серовато-коричневого песка. В нем искрилось высоко стоявшее солнце. Дорога была прямая и безликая. По обе ее стороны расстилался бесплодный каменистый ландшафт. Он был настолько плоским и пустынным, что я поняла - он был создан руками людей. Никто не мог бы пересечь это пространство, не оставшись незамеченным. Никогда мне не приходилось видеть местности, настолько лишенной малейших признаков жизни. Единственным разнообразием для глаза были случайным образом разбросанные камни, но все они были не больше корзинки объемом в бушель. Двалия внезапно отпустила меня.

- Не отставай. И не говори ничего, - приказала она мне, а сама широким шагом двинулась вперед, снова оторвавшись от нас. Некогда прекрасные юбки были мокрыми и при ходьбе хлестали ее по ногам. Я следовала за ней, пытаясь приноровиться к ее темпу. Когда я подняла глаза, чтобы взглянуть на наш конечный пункт, он ослепил меня сильнее, чем солнечные блики на воде. Белые стены крепости сверкали. Мы шли и шли и, казалось, так и не приблизились к ней. Постепенно я начала понимать, что я сильно недооценила, насколько велика была крепость. Или замок. Или дворец. С корабля я увидела восемь башен. Вблизи, когда я поднимала глаза, я видела только две, а уродливые маковки, венчавшие их, выглядели, как черепа. Я упорно продолжала идти, пригнув голову против солнца и прищурив глаза из-за слепящего блеска. Всякий раз, когда я поднимала голову, вид грандиозного сооружения в конце длинной дороги, казалось, изменялся.

Когда мы оказались настолько близко, что мне пришлось откинуть голову назад, чтобы разглядеть верх стен, с наружной их стороны стали различимы вычурные барельефы. Это были единственные знаки, которые можно было увидеть на поверхности гладких белых стен. С того места, где я находилась, не было видно ни окон, ни узких бойниц, ни ворот. С этой стороны крепости прохода в нее вообще не было. Тем не менее, дорога привела прямо к ней. Белые на белом, выгравированные фигуры были много выше человеческого роста и сверкали даже ярче, чем стены, которые они украшали. Мгновение я разглядывала их, а затем вынуждена была отвернуться, закрыв глаза. Но и тогда, когда они были закрыты, рисунки эти по-прежнему оставались перед глазами: вьющаяся белая виноградная лоза.