Сыны Амарида

Глава 4

Стоя над развалинами Тайма и видя, как боль исказила лицо Бадена, Джарид вспомнил один из многих уроков, которые он получил с тех пор, как покинул Аккалию.

Как-то весной, когда Бадену было лет пять или шесть, он гостил у своей бабушки Лирис в доме над Малой рекой. Зима стояла влажная, и вода поднялась заметно выше, чем обычно. Вскоре начались дожди, река разлилась и смыла близлежащую деревню. Лирис отправилась посмотреть, что случилось, и взяла Бадена с собой. Там он впервые в жизни увидел, как бабушка плачет, испугался и спросил, что ее опечалило. Лирис взяла его за руку и приложила ладонь к своему зеленому плащу. "Когда я надела этот плащ, — сказала она, я стала землей. Когда больно ей, больно и мне".

— Я долго не мог понять, что она имела в виду, — объяснял Баден. — На самом деле я полностью оценил значение ее слов, только когда сам надел зеленый плащ. Волшебная Сила — это дар Богини и в некотором смысле самой земли. В ответ на эту высокую честь мы становимся хранителями земли. Когда люди болеют, мы заботимся о них. Когда они воюют, мы их примиряем. А когда сама земля заставляет их страдать, страдаем и мы. Как и моя бабушка, видя наводнение, засуху, пожар или мор, которые невозможно предотвратить, я чувствую боль. Видимо, это цена, которую приходится платить за то, что носишь зеленый плащ.

Теперь, сам испытав ужас перед увиденным, Джарид вполне понял прочувствовал Бадена.

— Ты это видел во сне? — спросил он негромко.

Не поднимая глаз, маг кивнул:

— Отчасти.

Джарид хотел спросить, что еще видел его дядя, но решил воздержаться.

— Им понадобится наша помощь, — мрачно сказал Баден. — Надо спускаться.

Остаток пути до Таймы Баден и Джарид прошли молча. Запах дыма становился сильнее, и наконец, спустившись с горы на городскую площадь, они увидели большую толпу посреди темных остовов домов и лавок. Большое здание в центре города, возможно ратуша, тоже сгорело; поодаль стоял мрачный дымящийся остов с острыми шпилями — храм Бога. Повсюду лежали обугленные вещи, которые люди пытались спасти из пламени. Не замедляя шага, Баден и Джарид подошли к толпе. Но когда кто-то из горожан указал на них остальным, у Джарида появилось неясное предчувствие беды.

— Пожалуй, и нам будет жарко, — тихо и очень серьезно сказал Баден. Стой за мной и молчи.

По толпе прокатился угрожающий ропот.

— Мы видим, что пришли в недобрый час, — громко сказал Баден. — Можем ли мы предложить вам помощь?

Поначалу люди молчали. Джариду показалось, что прошла вечность, пока они с магом стояли, глядя на мрачные лица, на раны и ожоги, полученные за прошедшую ночь. Потом вперед вышел человек. Он был молод; как показалось Джариду, на год-два старше Ройдена. Его лицо и одежда были покрыты сажей, и на правой руке зияла страшная черная рана. Но больше всего внимания привлекали его глаза — глубокие, темно-карие и, видимо, некогда добрые. Но сейчас из-под спутанных волос они смотрели на Магистра со страхом, печалью и ненавистью.

— Тебе не кажется, что ты уже довольно натворил, маг? — Тон молодого человека вполне соответствовал выражению его глаз. Маг, подумал Джарид, не Сын Амарида.

— Я не понимаю тебя, — спокойно ответил Баден.

— Ты лжешь!

Баден набрал в грудь воздуха.

— Я вижу, ваш город изрядно пострадал. Мы бы хотели помочь вам.

— Не нужна нам ваша помощь, — процедил горожанин сквозь зубы, судорожно сжимая и разжимая кисть здоровой руки. — Мы хотим, чтобы вы ушли!

Баден смотрел ему в глаза, пока тот не отвел взгляд. Потом маг оглядел остальных. Джарид последовал его примеру и заметил плотного лысого человека в длинном серебристо-сером одеянии, запачканном сажей. "Хранитель Храма Арика, — подумал Джарид, заметив, как недобро тот усмехается. — Он нам не поможет".

— Мне жаль, что у вас случилось несчастье, — снова начал Баден, громко, чтобы все слышали. — Но мы хотим вам помочь. Многие из вас ранены. Разве вы не позволите вылечить вас?

Ответом ему была гробовая тишина. Наконец ее прервал напряженный, пугающий смех раненого.

— Ты смущен; ты не знаешь, почему мы не принимаем тебя с распростертыми объятиями. Не это ли беспокоит тебя, Сын Амарида?

Официальный титул он использовал безо всякого почтения, с издевкой и яростью, которые граничили с безумием.

— Прекрасно! — выплюнул он. — Я расскажу тебе. И тогда ты ответишь на мой вопрос.

Баден старался держаться очень спокойно. Молодой человек показал на сгоревшие здания:

— Видишь, что стало с нашим городом? Многие из нас потеряли кров и работу. Но мы сильный народ. Пожары случались и раньше, мы все отстроим. Но посмотри вон туда.

Там, куда он показывал, дымились руины высокой цилиндрической башни, на дне которой тлела груда какого-то сыпучего вещества.

— Ты знаешь, что это, маг?

— Зернохранилище.

— Именно, — отозвался горожанин. — А ты знаешь, что догорает в ее руинах? — Он не стал дожидаться ответа. — Это наше зерно. Запасы для сева, который должен был начаться сегодня. Без него погибнут наши животные. Нам нечем торговать. Нечего есть. Нечем кормить детей.

— Вы не могли спасти его? — спросил Магистр, и по глазам горожанина Джарид понял, что Баден задал опасный вопрос.

Молодой человек зажмурил глаза. Слезы заструились по его лицу. Но когда он открыл их и снова заговорил, то выглядел неестественно спокойным.

— Мы пытались, маг. Рядом вырыт колодец — специально на случай пожара в силосной башне. Но вчера поздно ночью, когда все уже заснули, город загорелся. Мы проснулись и побежали к колодцу, но веревка была обрезана, и ведро упало вниз. У нас просто не оказалось воды. — Человек смотрел в сторону Магистра широко раскрытыми невидящими глазами. — Знаешь, что мы нашли у колодца, маг? — Он что-то вынул из кармана рубашки и протянул Бадену. — Вот это!

У Джарида перехватило дыхание. На ладони горожанина лежало черное перо, такое же, как в его сне.

Человек так увлекся рассказом, что толком не заметил Джарида. Но теперь, услышав его вздох, он повернулся к ученику мага, торжествующе поблескивая темными глазами.

— Хорошо, маг. Если ты не хочешь быть с нами честным, пусть хоть твой юный друг распознает, что это за знак.

Баден вопросительно посмотрел на ученика:

— Джарид?

— Я видел его во сне прошлой ночью.

— Что?! — вырвалось у Бадена.

— Да, я видел сон. Маг дал мне перо, и, когда я взял его, оно сгорело.

Магистр повернулся и пристально поглядел в глаза племяннику:

— Джарид, это очень важно: ты видел мага?

Джарид покачал головой:

— Не знаю. Его лицо было закрыто капюшоном.

— А птица?

— Это же бред! — взорвался горожанин. — Я ответил на твои вопросы, чародей. А ты ответишь на мои, как договаривались?

Баден кивнул утвердительно.

— Хорошо. — Горожанин усмехнулся. — Вот мой вопрос: не следует ли нам убить тебя и твоего друга за то, что вы сделали с нами?

Джарид почувствовал, как волосы становятся дыбом на его голове, когда по толпе пробежал ропот одобрения. Баден решил ответить на вызов. Но прежде, чем он заговорил, раздался чей-то суровый голос:

— Довольно, Лейтон! Вы все, прекратите!

Джарид обернулся и увидел пожилого мужчину, быстро приближающегося к толпе. У него было гибкое тело и загорелое, пышущее здоровьем лицо; только седые волосы выдавали его возраст. Как и Лейтон, этот человек был покрыт сажей и ожогами — прошлой ночью он тоже боролся с огнем.

— Это Куллен, — шепнул Баден Джариду. — Мы остановимся у него и его жены Гайны... Если все обойдется.

— Я знаю этого мага, — заверил горожан Куллен, пробиваясь сквозь толпу к Джариду и Магистру. — Его зовут Баден. Он бывал у нас в городе, лечил нас и помогал нам в трудные времена, когда иных из вас еще и не было на свете. Он не мог сделать нам ничего плохого. Он, — продолжил старик, глядя на Лейтона, — заслуживает лучшего отношения, чем обвинения и угрозы.