Флейта Нимма (СИ)

— Зато потом спать будет как убитая, — заметил он. — Я думаю, у нее в жизни были похуже вещи, чем наши сумки. Вот и радуется.

Некоторое время мы шли молча.

— Ты еще рад будешь, что я взял ее с собой, — вдруг сказал ойгур. — Ты и представить себе не можешь, как вам повезло.

Это звучало так, как будто я случайно подслушал его разговор с самим собой.

— Вам?

Но он больше ничего не сказал.

Омо ругалась как портовый грузчик, когда я, с помощью Винфа, будил ее. У меня уши сворачивались в трубочку, а ойгур только хмурился.

Небо затянуло неприятным серым маревом, и мы смогли, наконец, выйти из нашего укрытия — небольшого каменного полуалькова, образованного расколовшимся валуном. Солнце не проникало сюда, и кое-кто успел поспать, не опасаясь теневых стражей.

Я же, взбудораженный, ворочался то так, то этак, пока не бросил это бесполезное дело.

К полудню небо разразилось снегом. Изо рта вырывались облачка пара. На Омо было жалко смотреть — она мерзла и сопливила, однако от нашей помощи — из гордости, что ли? — отказывалась. Совсем как я, когда только встретил Винфа.

Ойгур, невзирая на все вопли, заключил ее в тепловой кокон. Впрочем, особенных возражений мы после этого больше не слышали.

А затем я увидел горы.

Над горизонтом горела неровная белая полоса, отдающая золотом в небе. Это выглядело так завораживающе, что всю мою усталость как рукой сняло. Я ускорил шаг.

— Лемт, ты куда?

Я оглянулся. Винф и Омо направлялись куда-то в сторону, явно не к горам.

— Нам через реку, — сказал ойгур и указал в том направлении.

Я несколько огорчился. Про Ойомейские горы много где было написано, даже у нас, в Мэфе.

Омо как будто тоже не понравился такой поворот событий. Во всяком случае, горы ее явно привлекали больше, чем река.

— Виинф. А Вииинф. Мы же никуда не спешим? — спросила Омо, дергая его за рукав.

— Есть идиоты в ойомейских поселениях. И в мефийских тоже. Но рядом со мной их почему-то больше всего…

Винф ворчал не переставая. Его можно было понять, особенно если учесть, что двигались мы медленно-медленно, делая все, чтобы не оказаться под солнечным светом. Омо сказала, что теневые стражи так просто от нас не отстанут.

Но горы! Мне столько про них рассказывали, я просто не мог не побывать там. В Мэфе не было ничего подобного.

Начало зимы в Ойомее оказалось совсем другим, чем в Мэфе. Как я помнил, на моей родине в это время небо затягивало тучами, и следующие несколько месяцев в воздухе стояла ровная, чуть отдающая синевой серость. Здесь же ветер гнал по небу облака, и нельзя было сказать, какая погода будет в следующие полчаса — дождь ли, снег или солнце.

Мы здорово отклонились к северу. Ойгур сказал, что это затем, чтобы не наткнуться на работорговцев, чьи стоянки встречались в самых неожиданных местах. Хотя лично у меня было подозрение, что он специально удлинил маршрут, чтобы надоедать нам нравоучениями.

Мне казалось странным, что Винф просто не отделался от нас и не пошел своей дорогой. Похоже, клятва, которую он взял с меня, действовала на нас обоих.

Горы были великолепны, я не мог этого не признать. Часть скал состояла из полупрозрачного кварца, изломы других маслянисто блестели, оттеняемые снегом; неровный горизонт вдали сливался с небом.

Стоила ли вся эта красота наших жизней, вопрос отдельный. Я не был уверен, что хочу знать на него ответ.

Ближе к вечеру, впрочем, пришлось согласиться с ойгуром в том, что я идиот. К горам мы подошли, когда уже стемнело, и забраться на высоту, чтобы осмотреть окрестности, было не только бесполезным, но и опасным делом. А днем пришлось бы полагаться на погоду.

Мы рисковали практически всем, только из-за моей прихоти… Но было слишком поздно поворачивать назад.

Вместо того, чтобы перебраться через трещину, мы решили подняться по узенькой тропинке. Снег, выпавший ранее, растаял, и, когда Омо переступала через очередной камень, она поскользнулась. Вниз полетели все трое, Винф успел схватиться за выступ, такой же скользкий, как и дорога. Непонятно, почему он все еще держался, но ясно был, что это ненадолго.

— Я забыл упомянуть одну вещь, — сказал Винф. — Магия в горах ослаблена.

Признаться, это нервировало. Особенно если учесть, что мы висели над обрывом, уцепившись за ойгура и пытаясь найти хоть какую-то точку опоры.

Скала оказалась гладкой, с редкими выступами и дырочками. Зацепиться за них было очень сложно.

От стены откололся камешек, на который я возлагал наибольшие надежды как на своего спасителя.

Стук-стук о скалу, и звук пропал.

— В-винф, тебя надолго хватит? — голос у Омо был сдавленным. Я снова увидел у нее белый сияющий шар — символ страха. Наверное, с подножья горы мы смотрелись как звезда или факел — мысль настолько же неожиданная, сколь и несвоевременная. Я пошевелился, чем заработал неодобрительное пыхтение Винфа. Он попытался закрепиться на скале. Затем на время перестал барахтаться, обхватил выступ покрепче, и неожиданно громко сказал:

— Лемт, ищи точку опоры.

Чувствовалось, что говорит он из последних сил.

Я не стал ему сообщать, что подо мной только один камешек размером с монетку и трещина, пролезть в которую мог только палец. Мои попытки закрепиться на них пока не принесли результата.

Хотя… если дело только в размерах, можно попробовать по-другому.

— Винф, держись…

Руки горели невыносимо — я чувствовал, что еще немного, и они просто откажутся работать. Рраз, и в темноту полетел мой ботинок. Ступня сразу же замерзла — ветер здесь, наверху, был не из приятных. Изогнув ее так, что ногу сразу хватила судорога, я затолкал пальцы в щель, стараясь обращаться с ними как с чужим, не принадлежащим моему телу предметом.

Два, и второй ботинок исчез в пропасти. Поставив ногу ребром, закрепил ее на камне… и почувствовал невероятное облегчение. Я укрепился на скале. Ненадолго, но и это казалось подарком небес.

— Омо, карабкайся, — выдохнул ойгур.

Она проворно, как белка, взлетела наверх, и, схватив его за руки, постаралась закрепить их на месте.

— Лемт, ты.

Шумно выдохнув, я заставил свое уже изрядно задубевшее тело двигаться.

Затем мы вытянули Винфа, и осторожно, почти ползком, выбрались обратно на более-менее безопасную поверхность.

— Мдаа, — сказал я, развалившись на холодных камнях. — Выходит, правители Мэфа были правы. Магия — это действительно не все.

Только тут я заметил, что Омо смотрит на меня чуть ли не с ужасом, а ойгур — с каким-то странным выражением в глазах, как если бы он говорил "так и знал, что это случится".

— Что?

Омо указала мне куда-то в район груди, Винф кивнул.

Обмануться было невозможно — там затухало белое солнце, такое же, как у девчонки.

— Боги… — только и мог сказать я.

— Думаю, с рассказом о том, кто вы такие, можно и повременить, — сказал Винф. — Сначала нам надо найти тебе обувь и убраться подальше… Нас заметили, — он указал на подножие горы, где нестройным порядком двигались огоньки, очевидно, факелы.

Чтобы не отморозить ноги, я замотал их полосами ткани, разорвав старую куртку Винфа, и утеплившись носками. Надо было видеть, как я искал их в сумке, задубевшими от холода руками и в почти полной темноте.

Конструкция "сапог" не отличалась особым удобством, не говоря уже о красоте. Однако это было лучшее, что я сейчас мог себе позволить. Шлепать по холодным камням — а кое-где и по снегу — босиком мне совершенно не хотелось.

Мы чуть ли не кубарем скатились вниз. Так как с внешней, видной с равнины части горы показываться было небезопасно, Винф решил увести нас глубже в горы.

Воздух здесь казался более влажным, что неудивительно — недалеко протекала река, проделавшая в породе ущелье. Двигаясь по ее руслу, вполне можно было выйти на равнинную местность, однако наше путешествие закончилось раньше, чем мы предполагали.

Река впадала в озеро.