Этот мир придуман не нами (СИ)

— Шеф, что ты ей налил?

— Виноградный сок. Очнись, Миу! — встревоженный голос хозяина.

Я с трудом разлепила глаза, широко зевнула и испугалась. Все трое напряженно смотрели на меня.

— Фых! Рабыня просит прощения. Рабыня сама не понимает, как заснула.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова кружится, слова путаются.

Мухтар понюхал мой бокал, вылил в рот последние капли.

— На самом деле виноградный сок. Чистый, без примесей, если сахар не считать. Миу, попробуй встать и пройти.

Меня шатнуло вбок, но хозяин поддержал.

— Вино как раз из винограда делают, — высказался Стас. — Надо ее метаболизм на компьютере прокачать. Шеф, среди продуктов котов что-нибудь сладкое попадалось?

— Ни разу.

— Ага… — многозначительно сказал Стас. — Второй нежданчик. Первый был с соленым огурчиком.

— Это даже символично, — произнес мой хозяин. — Ни выпить, ни закусить… Все, друзья, мы идем баиньки. Спокойной ночи.

Как хозяин вел меня домой, не помню. Только перед дверью — ошалелые глаза Линды.

— Шеф, зачем ты ее напоил?

— Ты не поверишь, всего пара стаканов виноградного сока. Мгновенная ферментация прямо в желудке.

Последнее, что помню — хозяин укутывает меня одеялом.

Встаю по будильнику, ополаскиваюсь под душем, быстро одеваюсь. Миу сладко спит, свернувшись как кошка. Даже будить жалко. Сажусь рядом с ней на корточки и глажу по головке. Девушка сладко потягивается, тоже как кошка, открывает глаза и пугается. Чешу ее за ушком пока не успокаивается.

— Хозяин так добр к своей рабыне. Рабыне стыдно, она проспала.

— Мы скоро летим во Дворец. Хочешь с нами?

— А можно? — обрадовалась как ребенок.

— Можно, — улыбаюсь я. — Будешь изображать во Дворце мою рабыню.

Испугалась. Сжалась, ушки прижала.

— А сейчас Миу кто?

— Сейчас Миу стажер и моя подопечная. Подопечная — это вроде приемной дочки. Я отвечаю за тебя перед обществом до твоего совершеннолетия.

— Может рабыня спросить, что будет с ней потом?

— Потом ты станешь взрослой и свободной. Мне бы хотелось, чтоб ты осталась в нашей группе. Но решать тебе самой.

— Рабыня хочет остаться с хозяином.

— Тогда быстро поднимайся, умывайся, переодевайся и идем завтракать. И запомни на будущее, у нас не принято спать в одежде. Точнее, для спанья есть специальная одежда. Называется пижама. Ну, подробности у Линды расспроси.

Вскочила, потерлась на ходу щекой о мое плечо, засуетилась, скидывая рубашку и шальвары. Одеяло полетело за дверцу кабельного колодца, одежда — комом подмышку.

— Стой! — замерла на полушаге. — После вчерашнего голова не болит?

Прислушалась к себе, наморщив лоб.

— Нет, господин.

— А если вот так помотать?

Покрутила головой, опять прислушалась.

— Нет, господин.

— Это хорошо. Ну, беги.

Когда за ней закрылась дверь, заглянул в кабельный колодец. Ага, Миу превратила его в свой шкафчик. Стенки, трубы и кабели чисто протерты на высоту ее роста. Выше — многолетний слой пыли. Надо девочке выделить место в шкафу.

В столовую вбежала запыхавшаяся, в полупрозрачных шальварах, но без рубашки. Шерстка тщательно вычесана чуть влажной щеткой. Затормозила перед столом, скрестила руки перед грудью, положив ладошки на плечи, поклонилась. И все это — с кошачьей грацией. Я приглашающе похлопал по сиденью стула рядом с собой.

— Привет, Миу! — жизнерадостно воскликнула Линда. — Ты с киберкоком уже освоилась? Мухтар тебе в меню еще колбаски добавил.

— Рабыня умеет готовить только завтрак хозяину.

— Сейчас покажу, — Линда вскочила, увлекла Миу к раздатчику, и девушки, сбавив громкость, принялись обсуждать меню. Через минуту Миу вернулась к столу со стаканом молока, рогаликом и солидным куском мяса на тарелке.

— От мяса с молоком не поплохеет? — спросил я.

— Рабыня не знает, — созналась Миу.

— Есть только один способ выяснить, — задорно улыбнулась Линда.

— Так уж и один? — возразила Марта. Вы, подруги, меня совсем не цените. Соберу побольше информации, закончу модель — и сразу скажу, что можно есть, а что нельзя. Да, Миу, если не боишься, зайди после завтрака ко мне. хочу еще немного твоей крови попросить.

— Рабыня сделает.

— Так что с моделью? — спросил я.

— Основные функции — в течение недели. Сегодня, когда вернетесь, займемся цветовосприятием. Но для полной ясности хорошо бы свежую тушку животного. Или отпрепарированное глазное яблоко.

— Можно рабыне сказать? Рабыня может попросить на кухне голову бурргуны, — подала голос Миу.

— Кто такая бурргуна?

— Это домашний зверь. Мы их выращиваем, а потом едим. Они быстро растут и у них мясо вкусное.

— Нарисовать сможешь? — протянул Миу стило и раскрытый блокнот.

— Шеф, дай поесть человеку! — возмутилась Линда. Но Миу в несколько штрихов набросала силуэт животного, похожего на овцу, и вернула мне блокнот. Я пустил рисунок по рукам. Вообще-то, ожидал рисунка кролика в стиле "палка, палка, огуречик".

— Да у тебя талант, — оценил Стас. Миу смущенно прижала ушки.

— Лин, не забудь пленку, голову завернуть. Миу, надень блузку и тапочки. Когда будете готовы, жду вас снаружи у машины. Да, Стас, надо посоветоваться. — убрав посуду в мойку, вышел из столовой.

Когда вывел грав из ангара и подогнал к ступеням трапа, на верхней уже сидел Стас.

— Шеф, а не рано? Ошейник только к вечеру будет готов. И она все еще считает себя рабыней.

— Пусть считает. Со временем сама разберется. Хочу показать Фарраму, что его подарок жив, здоров и радуется жизни.

— А он действительно радуется?

— Смотри на ушки и на хвост. Больше не поджимает, как в первый день.

— Линда ей браслет надела, но он дает только мониторинг организма и координаты. Нет видеоканала. Как думаешь, надеть на рабыню диадему, что мы для Марты подготовили, это не слишком?

— В первый день на Марте ее не было, а до второго не дошло. Так что статус украшения котам неизвестен. А в остальном — для них Миу моя рабыня. Что хочу, то на нее и цепляю. На танцовщицах мы видели очень дорогие побрякушки.

Стас протянул мне диадему. Только что в руках ничего не было. Сидел, не двигался. И тенниска с короткими рукавами, из рукава достать не мог. Фокусник…

Вскоре появились Линда с Миу. Миу лижет руку около локтя, у Линды охапка вещей. Ах, да, Миу же кровь сдавала. За девушками выходит Петр с объемистым ящиком термостата-холодильника в руках.

— Это зачем?

— Для бурргуны. А то салон кровью заляпаете.

— Ясно. Поставь термостат на плюс один, чтоб клетки не замерзли, — советую я.

Миу в растерянности топчется у дверцы грава. Рабыне положено проходить в двери последней, но ее место среднее. Как быть? Кладу руки ей на плечи и направляю в салон. Влезая в машину, успевает потереться подбородком об мою руку. Занимает свое место и пристегивается. Мы с Линдой переглядываемся и тоже пристегиваемся.

Когда машина ложится на курс, достаю диадему, показываю Миу.

— Нравится?

— Очень, хозяин.

— Тогда примерь.

Тут возникают проблемы. Диадема рассчитана на человеческую голову, на кошачьей ушки мешают. Смещаем вверх, вниз, выбираем положение, подгибаем дужки. Линда визжит от восторга и хлопает в ладоши.

— Миу, слушай меня внимательно, — начинаю я вводный инструктаж. — Эта вещь непростая. Она — для таких путешественников, как мы. Пока она на тебе, мы будем знать, где ты находишься, сможем видеть и слышать то же, что и ты. Если ты попадешь в беду, сможем найти тебя и выручить. Сейчас на тебе две таких вещи. Браслет и диадема.

— Так что, если захочешь сбежать от нас, первым делом избавься от них, — влезает Линда. И улыбка во все тридцать два.

— Подожди, Лин. У всех нас есть с собой такие вещи. Когда мы выходим из дома, все, что мы видим и слышим, записывается в доме. Стас тебе эти записи показывал. Ты назвала их кусочками жизни. Но внутри дома эти вещи не действуют. Только снаружи.