Стражи полуночи

Девочка пребывала в полном оцепенении. Не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, она наблюдала за игрой разноцветных вихрей, которые кружились в трубках все быстрее. Они сливались друг с другом, и лишь какой-то плотный темный газ, не участвуя во всеобщей круговерти, собирался в отдельной колбе. Лили догадалась, что это вещество — ее отвращение. Она чувствовала себя опустошенной, выжатой как лимон.

Шум, долетевший от дверей, привлек ее внимание. Лили увидела, что в комнату ворвался доктор. Он что-то кричал, но девочка так устала, что не могла разобрать его слов. Она хотела повернуть голову, но шея отказывалась ей повиноваться. Доктор бросился к аппарату и дернул какой-то рычаг.

Аппарат вздрогнул, гудение прекратилось. Вихри разноцветных газов устремились назад, в голову Лили. Девочке казалось, голова ее вот-вот лопнет. Вцепившись в маску, она пыталась сорвать ее со своего лица, а все чувства, которые ей довелось испытать в жизни, теснились внутри ее существа. Смеясь и рыдая, замирая от страха и радостно улыбаясь одновременно, Лили вскочила с кресла. Рядом раздался треск разбитого стекла. Доктор крушил реторты и колбы. Маска упала с лица Лили и разлетелась на куски.

Взглянув на доктора, девочка увидала, что лицо его искажено яростью. Никогда прежде она не видела его таким разгневанным. На этот раз душу Лили наполнило одно-единственное чувство — страх. Страх, который невозможно было побороть. Она опрометью бросилась прочь из комнаты.

Вылетев из лавки, Лили оказалась на улице, но не остановилась, а понеслась по булыжному тротуару. Она бежала все быстрее и быстрее, до тех пор пока не начала задыхаться. Ноги девочки подогнулись, и в полном изнеможении она рухнула на колени. Ураган страха, бушевавший в ее душе, улегся, ею овладела странная апатия.

Обессиленная, Лили растянулась на грязной мостовой и закрыла глаза.

5

Слуга

Марка разбудил громовой стук в дверь, доносившийся снизу.

Сонно потирая глаза, мальчик спустился по лестнице. Он смутно помнил, что в обязанности Лили входило открывать двери посетителям. Правда, делать это ей приходилось не часто, а точнее говоря, никогда. За то время, что Марк провел в башне, ни один человек не нанес визит ее владельцу.

Скрипя зубами от напряжения, Марк пытался отодвинуть проржавевший засов. Он возился так долго, что стоявшему за дверью надоело ждать.

— Открывай скорее! — донеслось до Марка. — Граф велел мне явиться сюда в точности в четвертый час после полуночи. К твоему сведению, я не имею привычки вставать в такую рань.

Бормоча что-то в свое извинение, Марк наконец открыл дверь. В следующее мгновение в вестибюль вихрем ворвался молодой человек в плотном коричневом плаще. Оттолкнув Марка с дороги, он едва удостоил его взглядом. Когда визитер сорвал с головы треугольную шляпу, под ней обнаружилась копна огненно-рыжих волос.

— Ты, я вижу, имеешь обыкновение держать гостей своего хозяина на холоде, скверный мальчишка! — процедил он сквозь зубы, бросив Марку шляпу.

В ответ Марк пробормотал, что поступил на службу совсем недавно и еще не успел привыкнуть к новым обязанностям.

Губы посетителя тронула насмешливая ухмылка.

— Продолжай в том же духе, и в ближайшее время тебе придется еще много раз поступать на новую службу.

С этими словами он скинул плащ и бросил его Марку вслед за шляпой.

— Не обращайте внимания на глупого мальчишку, Лод. Не стоит тратить драгоценное время на препирательства с прислугой.

Дверь открылась, впустив холодный ночной воздух, и вошли еще двое гостей.

На руки Марку полетели два плаща — один зеленый, из блестящего шелка, другой черный, из дешевой хлопчатобумажной ткани. Человек, который заговорил с первым визитером, был уже не молод и имел довольно добродушный вид. Он отличался высоким ростом и изрядной упитанностью; яркий узорчатый жилет натянулся на его округлившемся животе. Другой, мужчина средних лет, в скромном, но аккуратном черном костюме, не проронил ни слова. Старший из посетителей громко откашлялся.

— Думаю, нам стоит подняться наверх, — произнес он. — Надеюсь, парень, твой хозяин распорядился подать завтрак в этот неурочный час? — повернулся он к Марку.

Марк кивнул. Сердце его испуганно сжалось. Никогда прежде ему не доводилось стряпать. Настроение гостей явно улучшилось, когда они убедились, что их ожидает угощение.

— Давай не тяни с завтраком, — распорядился рыжеволосый. — Идемте, сэр, — обратился он к пожилому. — Не годится заставлять графа ждать.

Марк со всех ног поспешил в кухню. Вчера граф действительно приказал ему подать завтрак рано утром, но Марку и в голову не пришло, что гости прибудут в четыре часа. По его разумению, это час скорее заслуживал названия ночного, чем утреннего. Не зная, что делать с плащами и шляпой, новоиспеченный слуга положил их на кухонный стол, постаравшись не смять. Избавившись от одежды, он принялся выдвигать ящики буфета, надеясь найти какую-нибудь еду. Съестных припасов оказалось достаточно, но сырое мясо и яйца никак не могли быть поданы на завтрак графу и его гостям. Стоя посреди холодной кухни, Марк с ужасом осознал, что не представляет, как разжигать огонь в очаге. Звон колокольчика отвлек его от невеселых размышлений. Мальчик вновь принялся шарить по ящикам, горько сожалея о том, что не успел взять у Лили пару уроков домоводства.

Несколько минут спустя его отчаянные поиски увенчались успехом. Хотя у самого Марка давно уже во рту маковой росинки не было, увесистый кусок ветчины, который он обнаружил в одном из дальних ящиков буфета, не вызвал у него ни малейшего аппетита. Тревога заставила его позабыть о голоде. Водрузив ветчину на тарелку, он добавил к ней несколько ломтей хлеба, который нашел в соседнем ящике. На полке Марк увидал бутылку с темной жидкостью. Пожалуй, этот напиток вполне подходит для графского завтрака, решил он. По виду содержимое бутылки напоминало ром, который частенько употреблял его отец, однако аромат от него исходил куда более изысканный.

Марк поставил свои находки на поднос и, ежеминутно опасаясь рухнуть, начал длинный подъем по винтовой лестнице. Наконец он преодолел последние несколько ступенек и остановился в нерешительности. Тяжелая бронзовая дверь была слегка приоткрыта. Из рассказов Лили мальчик крепко-накрепко запомнил, что дверь в обсерваторию всегда на запоре. По спине Марка пробежала дрожь. Лили говорила, что, услыхав звон колокольчика, она поднималась наверх и помещала поднос с едой в специальную шахту с подъемником. Марк надеялся, что будет избавлен от необходимости предстать перед взором графа, рискуя вызвать его ярость. Но его надежды не оправдались.

Марк робко постучал в дверь, при этом едва не уронив поднос, который пришлось держать одной рукой. Стук эхом отдался внутри помещения, но ответа не последовало. Тогда мальчик открыл дверь пошире и проскользнул внутрь.

Он оказался в круглой передней, тускло освещенной двумя масляными лампами. Винтовая лестница из кованого железа, украшенная резьбой в виде остроконечных звезд, вела к люку, расположенному в потолке. Оттуда доносились голоса — раскатистый бас графа, которому отвечал молодой и звонкий голос, вероятно принадлежавший рыжеволосому. Марк медлил, не зная, что делать. Ему потребовалось собрать все свое мужество, чтобы проникнуть за бронзовую дверь. Но теперь предстояло новое испытание — войти в обсерваторию, помешав графу беседовать с гостями. Последствия такого поступка могли быть самыми неприятными.

— Ты что, парень, намерен торчать здесь целый день?

От неожиданности Марк вздрогнул и выпустил поднос из рук. Тарелки и бутылка с грохотом полетели на пол. Плохо соображая от страха, мальчик бросился подбирать их. Как это ни удивительно, бутылка не разбилась, лишь откатилась в дальний конец комнаты. Опустившись на колени, Марк уже хотел схватить ее, как вдруг увидел рядом с бутылкой блестящий черный сапог.

— Твое усердие достойно всяческих похвал, парень, — донесся до него спокойный, размеренный голос. — Но запомни, для вина необходимы стаканы. Не все любят пить из горлышка.