Дороги богов

Совсем недавно женились и Гуннар с Гюнтером, и теперь все три сына Эрика Медведя плавали на своих драккарах, возвращаясь в родной дом только на зиму. Усадьба их отца разрослась вширь — это был теперь настоящий град, в котором, кроме викингов, рабов, вольноотпущенников, жили и ремесленники. Сам Эрик Медведь время от времени еще отправлялся в походы, но после того как жена Торвальда подарила ему после внучки долгожданного внука, все чаще стал оставаться дома. Он начал прихварывать и теперь встречал нас, своих сыновей, вернувшихся из походов, у причала.

Однажды став викингом, я так им и остался. Уже четыре года я вертел весло, плавая по морям. Мне очень нравилась такая жизнь, и я имел право чувствовать себя счастливым. Своего драккара у меня не было, и я ходил под началом близнецов Гуннара и Гюнтера. Торвальд, забравший мой меч, держался от меня подальше, наверняка опасаясь, что я смогу напасть на него в море и убить, попытавшись отнять Меч Локи.

Первое время я и в самом деле не находил себе места, особенно когда узнал, что Торвальд не хочет брать меня в свою дружину. Но прошло время, и боль немного стихла. Слишком много новых впечатлений обрушилось на меня, чтобы горевать о потере, да и уверенность молодости, что все еще образуется, поддерживала меня. В ожидании этого дня я только ласкал взглядом издалека длинное тело Меча в кожаных, украшенных серебром ножнах. Во время пиров он висел на видном месте, и я мог любоваться им сколько душе угодно, надеясь, что и он помнил меня. Хотя у меня не было опытного наставника, я нутром чувствовал, что придет мой день — Меч Локи привел меня на Дорогу богов, с ним мне и идти дальше.

Если бы не случайность, ничего бы этого не было.

В тот год Торвальд задумал, по примеру многих викингов, отправиться далеко на запад. Ходившие по тем морям люди утверждали, что за горизонтом есть новая земля. Торвальд собрал в свою дружину всех, кто так или иначе хотел поглядеть на эту землю, и отправился в середине лета в путь на двух своих драккарах — «Медведе» и «Олене», увозя с собой мой меч.

Однако, когда они уже отплыли довольно далеко, на мореходов одна за другой посыпались беды. Сначала их потрепала буря, забросившая их далеко к северу от намеченного пути. Потом выяснилось, что часть запасенной воды протухла, а с оставшейся они не одолеют пути. Когда Торвальд попытался повернуть в сторону Исландии, буря разразилась снова. «Медведь» был поврежден и с трудом дотянул до крошечного островка, где его кое-как смогли залатать. К тому времени уже наступила осень, и дружина, собравшись на тинг, потребовала вернуться домой. Торвальд был вынужден отказаться от своей затеи и поплыл обратно.

Они подошли к устью нашего фиорда уже поздней осенью, когда реки покрывались льдом. Здесь их подкараулила непогода — холодный северный ветер, прорвавшийся в фиорды с моря, подхватил оба драккара и завертел их. Кормчий всей тяжестью повис на руле, чтобы удержать старший корабль, «Медведь», на плаву. Торвальд бросился ему на помощь — и в этот миг драккар налетел на камни.

Он едва не перевернулся. От толчка кормчий выпал за борт, а Торвальда отбросило в сторону, и он сломал себе обе ноги. «Медведь» стал тонуть. Спасая тонущих, «Олень» принял их на борт, подцепил наполовину погруженный в воду драккар и поволок его к берегу.

Торвальда принесли к причалу на руках. Кормчий утонул, раздавленный бортом «Медведя». Несмотря на помощь опытных целителей, мой старший брат к весне так и не смог оправиться и с трудом ходил на плохо гнущихся ногах. Поэтому следующим летом он вынужден был остаться дома — с отцом, женой и детьми.

Близнецы Гуннар и Гюнтер ушли в поход одни. Но перед тем как покинуть дом, Гуннар, как родившийся первым из них, забрал у Торвальда Меч Локи.

Я уже сидел на весле, когда он поднялся на борт своего собственного драккара «Волк». Взглянув на брата, я не поверил своим глазам — на боку Гуннара висел Меч Локи!

Сигурд Кровавый Орел толкнул меня локтем:

— Привидение увидел?

— У него мой меч, Сигурд, — прошептал я. — Гуннар взял его!..

С Сигурдом мы за пять прошедших лет успели стать друзьями. Берсерку я доверил свою тайну, и он понимал меня, но сейчас только покачал головой:

— Меч принадлежит тому, кто им лучше владеет, Олав! Ни ты, ни Торвальд не сумели приручить его, и он ушел от вас… Может, это получится у Гуннара?

Берсерк был прав, но я не хотел это признавать.

Зайдя ненадолго в Бирке, близнецы решили отправиться с набегом на южное побережье моря, туда, где жили когда-то могущественные мореходы-бодричи. Еще и сейчас среди них рождались такие воины, с которыми лучше не встречаться. Откуда-то из тех краев была и моя мать. Я знал о цели похода, но матери не обмолвился о том ни словом. Если говорить честно, то я, став викингом, вовсе отрекся от нее. С каждым днем мы говорили все меньше и меньше, а потом я вовсе начал ее сторониться — мне было стыдно ее видеть.

Ни Гуннар, ни Гюнтер ничего не знали о тех местах, кроме того, что им рассказали их кормчие. Да еще отец часто хвастался, что там можно добыть лучшее оружие, украшения для женщин и самих женщин сколько влезет. Близнецы отправились в путь, надеясь на богатую добычу. Их не пугали рассказы других викингов о том, какими опасными врагами и сильными бойцами были бодричи и как часто они обращали в бегство драккары нападавших на их владения чужеземцев.

Скоро впереди показался берег. Здесь не было фиордов и скал, но у берега попадались острова — как большие, где можно было построить целую крепость, так и маленькие, пригодные для того, чтобы отдохнуть в безопасности. Они были покрыты густыми лесами, леса были и на берегу. Широкие спокойные реки выносили из глубины неведомой земли свои воды и разливались в устье привольно и величаво. Здесь течение их становилось слабым, и не составляло труда подняться вверх в поисках поселения.

Два драккара — «Волк» Гуннара и «Орел» Гюнтера — шли вдоль берега, постепенно приближаясь к нему. Кормчие искали удобное место для захода в устья рек. Косой парус ловил мало ветра — мы шли боком к нему, — и нам, простым воинам, приходилось налегать на весла.

Я греб рядом с Сигурдом, сидя на одном весле с ним. Мое оружие лежало рядом, положенное так, чтобы в случае чего его можно было быстро достать. Только что отдохнувший Сигурд присоединился ко мне, и я с удовольствием переложил большую часть работы на его плечи. Просидев свою смену на весле, я чувствовал, как ныли спина и руки. Если нам сегодня же предстоит бой, неплохо бы отдохнуть.

Сидел я спиной к приближающемуся берегу и хорошо видел только море и два острова, мимо которых мы только что прошли. Драккары оставили их далеко сбоку, островки были маленькими и на вид не представляли опасности. Но едва мы приблизились к побережью, как из-за каждого вынырнуло по кораблю и устремилось к нам.

На обоих драккарах тут же подняли тревогу. В свое время бодричи слыли хорошими мореходами, они посещали даже далекие теплые моря, но последнее время их звезда закатилась — тягаться с нами, викингами, не мог никто. В последнее время воинственные юты не давали им житья — захватывали подвластные бодричам и венетам земли, изгоняя потомков отважных мореходов все дальше на восток. И все-таки не возникало сомнений, что жители этих мест еще помнят деяния предков и зорко охраняют свои владения. Тем более, что в союзе с ними ходили часто венды. О схватках с ними бывалые викинги рассказывали жуткие истории — похоже, что все венды были берсерками.

Словно в подтверждение этому, из устья реки навстречу нам показались еще два корабля.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять: это были драккары викингов.

— Сыны Одина! — восторженно закричал Гуннар, потрясая мечом. — Нас четверо против двух!

Более широкие и низкие, без носовых фигур, в которых заключалась душа корабля, суда бодричей приближались по дуге, ловя ветер. Они не мчались прямиком на нас, а словно перерезали невидимую тропу, по которой мы могли бы уйти. Драккары, шедшие за нами по пятам, постепенно настигали нас.