Зачем нам враги

они едут, — вовсе не тот широкий, утоптанный тракт, которым они путешествовали последние недели: скорее тропа, ухабистая и поросшая травой. Все-таки попалась по пути развилка, и они на нее свернули... должно быть, эльф свернул, а Эллен, погруженная в свои мысли, даже этого не заметила.

Так она решила для себя, потому что не хотелось думать о том, что их какой-то силой затянуло в это колдовское место. Хотя позже Эллен предпочла бы думать именно так.

— Где это мы? — вполголоса спросила она.

Эльф поднял голову, словно очнувшись от дремы, огляделся. И улыбнулся — легкой, беглой улыбкой, тут же исчезнувшей.

— Главное — вовремя-то как, — проговорил он, и Эллен не понравился его тон. Ответить она не успела — Глориндель пришпорил коня и галопом влетел за частокол, оказавшись на земле деревушки... из которой ему не суждено было уйти.

Эта мысль будто ошпарила Эллен кипятком, и она покачнулась в седле, еле успев вцепиться в гриву коня. Тот нервно запрядал ушами, переступил с ноги на ногу, будто не решаясь последовать за конем эльфа. Эллен перевела дух. Ее напугала не столько сама мысль — в последнее время ее часто одолевали странные мысли, — сколько ощущение, которое эта мысль вызвала. Будто ошпарило кипятком...

«Горячо, — подумала Эллен, — так горячо... »

Она нагнала эльфа, уже таявшего в повисшем над деревушкой тумане. «Сказать ему, что мне не нравится это место? Бессмысленно». А место ей в самом деле не нравилось. Ни души — лишь приземистые неказистые хижины в цепких объятиях густой дымки. И звуков никаких, кроме редкого стука дождевых капель по земле.

— Тут должен быть трактир, — уверенно сказал эльф. Где бы они ни оказывались, подобные места интересовали его в первую очередь. Эллен ничего не ответила — просто осматривалась, слушая, как барабанит по плащу дождь.

Трактир нашелся — совсем скоро, за первым же поворотом. Деревушка состояла из двух перекрещивающихся улочек, и на одном из углов перекрестка высилось неуклюжее двухэтажное здание. Окна полыхали желтым светом, изнутри доносились крики, пение и свист, а вокруг шатались пьяные кучки народу. Похоже, в деревне был праздник, что сразу объяснило затишье на окраине, показавшееся сперва таким зловещим. Эллен понимала это, но на душе у нее легче не стало.

— Эй! — звонко окликнул эльф пробредавшего мимо мужика. — Что празднуете?

Тот вскинул на него заплывшие глаза — цепкие и недобрые. Потом ответил. Они говорили на тальвардском, но Эллен к этому времени уже вполне понимала здешний язык — достаточно, чтобы разобрать: здешний корчмарь отдает дочку замуж и всю деревню поит задарма.

— Отлично, — сказал эльф и вдруг подмигнул Эллен. — Может, и нам что перепадет.

Она посмотрела на него с изумлением, все еще не привыкнув к тому, как резко у него менялось настроение, — только что он ехал впереди нее, сгорбившись в седле и излучая ненависть ко всему живому, а сейчас едва ли не насвистывал.

«Не к добру это», — подумала Эллен и поежилась.

Внутри царил полный хаос. Праздник,