Долгое лето (СИ)

- Вот же неймётся местным мертвецам... - пробормотал Фрисс, вынимая мечи из ножен. Прикосновение к рукоятям успокоило его, и он уже ровным шагом пошёл туда, откуда долетал ледяной ветер и доносился шум тысяч крыльев.

Тут была когда-то ступенчатая башня из светлого блестящего камня - он и сейчас блестел, отражая сияние Квайи, но уже холодной зеленью. Остатки башни разлетелись по мостовой, бесформенная груда обломков покоилась в паутине лиан, окрестные стены почернели от въевшегося пепла. Среди битого камня, спиной к Речнику, стоял, вытянув перед собой руки, Некромант, и с его ладоней стекали ручьи дымящейся Квайи. Она, не долетая до земли, медленно поднималась, курилась струями зелёного дыма, и в её переплетениях медленно раскрывалось иссиня-чёрное окно - чернее, чем предрассветный мрак, и холоднее, чем Квайя.

Фрисс смотрел в него всего долю мгновения - но внезапный приступ слабости чуть не уронил его на мостовую. Речника затрясло от ужаса и злости. "Запределье..." - кровь застучала в висках. "Он хочет открыть Запределье... как тогда, в Хессе... чтобы всё погибло... Зачем?!"

- Сто-о-ой! - заорал Речник, бросаясь к Некроманту. Оба меча взлетели в воздух и опустились на руку в чёрной чешуе - и лишь в последний миг Фрисс решился развернуть их и ударить плашмя. Нецис охнул, его ладонь разжалась, что-то зазвенело по камням. Фрисс оказался между магом и узким лазом в Запределье, в спину ему дохнуло холодом, но оборачиваться он не стал. Он ударил Нециса ещё раз - по ногам, в плечо, плашмя, но так сильно, как только мог, и Некромант не удержался и неловко повалился навзничь, цепляясь за обломки камней. Речник свалился сверху, встал коленом ему на грудь, впечатав колдуна в мостовую, и приставил меч ему к горлу. Повисла тишина - даже Клоа попрятались.

- Фриссгейн, - медленно проговорил Нецис, глядя Речнику в глаза. - Убери дрын. Я тебя не трону.

- Не смей открывать Запределье, - тихо сказал Фрисс, не отводя взгляд. - Не смей губить землю. Я не дам тебе всё тут превратить в прах. Там - смерть, и ты её не выпустишь.

Глаза Некроманта медленно расширились. Он смотрел на Фрисса с непритворным изумлением. Тот нахмурился и крепче прижал его к земле.

- Фрисс, я никогда не собирался превращать всё в прах, - с трудом сказал маг - ему трудно было дышать с Речником на груди. - Сожалею, что так напугал тебя. Поверь, никакой опасности нет...

- Не лги, - сверкнул глазами Речник. - Я тебе верил. А ты, как все Некроманты, мечтаешь о всеобщей гибели. Эта дыра за моей спиной - в ней, что ли, нет опасности?!

- Ахххссса... - выдохнул Некромант и втянул ртом воздух. - Ты очень прав, Фрисс. Я закрою её, как только ты меня отпустишь. Медленно спускайся и ни в коем случае не оглядывайся.

- Что... - начал было Речник, но сам охнул и повалился набок. Что-то выпило из него все силы. Нецис вывернулся и привстал на одно колено, придерживая Фрисса за шиворот.

- Теа кэ теарна Хцару, - тихо, но чётко проговорил он. - Гаакхот!

Речник высвободился из его рук, вскочил и снова рухнул на камни. Чёрный провал перед его глазами медленно сомкнул края. Квайя облаком взлетела над мостовой, стекаясь на ладони Нециса. Маг выпрямился и огляделся. В сгустившемся мраке, похоже, даже ему ничего было не рассмотреть.

Что-то впивалось в руку Речника. Он похлопал ладонью по камню - что-то зазвенело. Нецис тихо вскрикнул и склонился над Фриссом, осторожно забирая у него невидимую находку. Потом на руке мага вспыхнул сгусток Квайи, высветив бледное лицо, поломанную чешую на предплечье и небольшую серебряную звезду на ладони. В центре звезды, среди извивающихся лучей, чернел, как провал в Запределье, кристалл мориона.

- Илкор ан Хцар, - прошептал Некромант, показывая Фриссу амулет. - Он всё-таки восстановился, Фрисс. Я уже думал, что раньше без рук останусь. Посмотри, кристалл Кэрриона снова цел... странно, что некоторым вещам Запределье идёт на пользу.

Он усмехнулся. Речник покосился на морион и покачал головой.

- Не знаю, кому оно идёт на пользу, - тихо сказал он, - но ты его больше не откроешь. А попытаешься - я тебя самого туда засуну. Ты знаешь, что там живёт! Зачем ты туда лезешь?!

Некромант хотел что-то сказать, но передумал. Пожав плечами, он бережно спрятал серебряную звезду под чешуйчатой тканью.

- Очень жаль, что я тебя так встревожил, - он склонил голову. - Очень жаль. Теперь такого не будет. Тут жил великий маг - Иликс Таалсарк Цин"шайогул, и он сделал ключ... каменный ключ от Хцара. Пока ключ тут, очень легко открывается дверь. Это совсем безопасно с ключом, а если смотреть, что делаешь, можно и без ключа. Смотри! Портал не стал расти, когда ты меня ударил, и я за ним не следил. А в другой местности он уже всё поглотил бы.

- Ни в этой местности, ни в другой - ты больше не откроешь этот портал, - тихо сказал Фрисс, глядя мимо колдуна. - Я не хотел бы тебя убить или ранить, но боюсь, что придётся. Не говори больше о Запределье и забудь, что это такое.

Нецис снова пожал плечами.

- Воля твоя, Фрисс. Я молчу и сожалею. Больше ты о Запределье не услышишь.

***

Зловещий разлапистый знак чернел на ярко-жёлтой двери. Красный огонь над ней предупреждал об осторожности. Предупреждение было излишним - в эту дверь ни один сармат не рискнул бы войти без тяжёлого скафандра. И все предпочли бы вовсе туда не входить. Даже Гедимин, зная, насколько надёжна его броня, на эту дверь смотрел с опаской. Он ждал поодаль, не подходя близко. Сарматы, проходящие мимо, пытались разглядеть его глаза под тёмным щитком. Древний стоял неподвижно, склонив голову, и терпеливо ждал.

Красный огонь мигнул, а затем и вовсе погас. Тяжёлые створки двери разошлись, на долю секунды показав белесую плёнку защитного поля и блеск небольших куполов из прозрачного фрила. Выпустив наружу Огдена, створки немедленно сомкнулись. Двое сарматов в конце коридора обернулись на их лязг, постояли немного и пошли дальше.

Огден кивнул Гедимину. Глаза сармата-медика не были закрыты тёмной пластиной, он не был испуган или встревожен, и Древний кивнул в ответ.

- Как там Деркин? - негромко спросил он, глядя Огдену в глаза. Тот не отвёл взгляд, и это уже было хорошим знаком.

- Хорошо, - ответил Огден, довольно щурясь. - Не беспокойся, командир. Эа-мутация не подтвердилась. Я ввёл ему флоний и уложил в кокон на сутки. Выспится - будет здоров.

- Хорошо, Огден, - склонил голову Гедимин и протянул ему руку. - Флония достаточно?

- Хватит на всех, - сармат усмехнулся. - А ты когда зайдёшь? Выглядишь ты усталым. Готовить кокон?

- Не сейчас, - с досадой сузил глаза Древний. - Может, позже. Я у главного щита. Что-то случится - сообщи мне сразу же. Уран и торий!

Он развернулся и быстро пошёл к лестнице. За поворотом остановился и тихо вздохнул. Стена рядом с ним мягко замерцала зеленью, сармат провёл по ней рукой и усмехнулся.

- Всё в порядке, хранитель. Деркин не болен. Скоро его увидишь.

Он не торопился убирать тёмную пластину с глаз. То, что Деркин не пострадал, несомненно, было радостным известием... и всё же опыты следовало прекратить. Пока Гедимин не убедится на себе, что они безопасны, никого из сарматов он более к ним не допустит. Особенно Деркина, как бы он ни настаивал.

"И снова придётся всё делать самому..." - невесело думал Гедимин, разглядывая светящуюся стену. Хранитель не спешил уходить. Зелёный свет узкими пучками тянулся к вискам сармата, ощупывая наглухо закрытые пластины. "Идис" хотела что-то сказать и ждала, пока её захотят слушать.

Глава 39. Тиалгикис

Дальше на восток путники ехали в молчании. Высокая насыпь, очищенная от мха и лиан и вымощенная красноватыми гранитными плитами, как будто вовсе не тронутыми временем, рассекала надвое лес у подножия Зорких Гор: слева истекали влагой недавнего ливня широкие кроны папоротников и Самун, и пурпурный холг опутывал их корни, справа устремили в небо острые верхушки гигантские хвощи с прочными, как стальные прутья, шестигранными стеблями, и тонкая серебристая трава шелестела вокруг, а вдали белели горные вершины, утопающие в облаках. Тучи сползались и расходились, не обращая внимания на ветер, и Фрисс вглядывался в них, пока не заболели глаза, - ему мерещился блеск огромных плавников "хищного облака" - хасена.