Забавы колдунов. Часть первая

— Ох, уж ушица будет наваристая! — приговаривал Авдей.

— Из одних ершей, — поддразнивал его солдат.

— Это в тебе, Пахом, зависть говорит, — отшучивался Авдей.

Уха оказалась, и правда, наваристой и вкусной. Рыба была мелковата, но очень нежна.

— А ведь у скатёрочки попросили бы уху из осетрины, не иначе, — нахваливал свой улов Авдей. — До такого деликатеса и не додумались бы.

— Вот и я говорил, что мы способны прожить без скатёрочки, не то что наши горемыки-странницы, — напомнил солдат.

— Ну, положим, скатёрочка не была бы лишней, — возразил Авдей. — Но соглашусь, что им она нужнее. Верно, Адель?

— Ещё бы, — согласилась девушка. — Всю жизнь бы ела такую уху. От неё просто не оторвёшься.

— Приестся, — деловито сказал Авдей. — Чтобы не надоела, надо часто менять рыбу. Да и то…

Адели было хорошо в обществе друзей, костёр придавал уют, а вкусная уха доставляла наслаждение. Борька ходил возле них, пощипывая траву, Барбос аппетитно чавкал. Вокруг царили мир и покой.

Но не успели наши путешественники поужинать, как пёс поднял тревогу. Все повскакали со своих мест в ожидании появления незнакомого человека. Сначала послышался хруст сухих веток под тяжёлыми шагами, затем к костру вышел средних лет мужчина в хорошего покроя и когда-то нарядной, но теперь сильно поношенной и покрытой пятнами одежде. Выражение его красивого выразительного лица выдавало человека энергичного, решительного и бывалого. Трудно было определить, кто он, но чувствовалось, что он испытал немало приключений и не терялся ни при каких обстоятельствах. Адель не могла определить, добр он или зол, честен или беспринципен, добродетелен или порочен. Он не вписывался ни в одно из этих определений и, вероятно, при случае мог быть и плох, не испытывая впоследствии раскаяния, и хорош, не чувствуя радости от доброго поступка. Его серые глаза спокойно и проницательно оглядели дружную компанию.

— Не ожидал встретить здесь людей и очень вам рад, — проговорил он немного резким голосом.

Адель подумала бы, что любой другой на его месте улыбнулся бы, но к этому человеку улыбка не шла и выглядела бы фальшивой.

— И мы рады гостю, — ответил Пахом Капитоныч с запинкой, словно сомневался в своих чувствах.

— Присаживайся к огоньку, — подхватил Авдей. — Не знаю, как звать-величать…

Барбос выжидательно смотрел на незнакомца. Шерсть его на загривке топорщилась.

— Мон?ро, — представился мужчина.

— Чем занимаешься? — спросил солдат, испытующе глядя на него.

— Всем понемногу. Плавал по морям сначала юнгой, затем матросом. Дослужился до помощника капитана торгового судна. Был ковбоем на Западе, мыл золотишко, искал алмазы… Легче сказать, кем я не был. А не был я богачом. Сейчас иду на восток. Посмотрю, как там люди живут и нельзя ли там разбогатеть.

Адель не знала, нравится ей Монро или настораживает. Авдей тоже мотался по свету, не зная пристанища, но сразу располагал к себе, о Пахоме Капитоныче и говорить не приходилось: его честная добрая душа раскрывалась при первом же знакомстве. Совсем иначе было с Монро. Он, вроде бы, охотно говорил о себе, но не то он чего-то недоговаривал, не то её смущал слишком спокойный, даже безмятежный взгляд, однако этот человек оставался непонятным.

Девушка посмотрела на Барбоса. Собака легла в стороне от костра и внимательно следила за пришельцем, не проявляя агрессивности, но не пропуская даже самого лёгкого его движения.

Всех заинтриговал этот человек, за исключением барана Борьки, который, как ни в чём ни бывало, бродил вокруг лагеря и от безделья щипал траву.

— Предложи гостю поесть, дочка, — обратился к девушке солдат.

Адель придвинула к Монро котелок с остатками ухи и подала ложку, недавно вырезанную Пахомом Капитонычем.

— Твоя дочь? — спросил Монро, бросив быстрый взгляд на Адель.

— Можно сказать, что дочь, — подтвердил солдат. — Мы столько пережили вместе, что Адель мне стала роднее, чем иная дочь собственному отцу.

— Красиво сказано, — заметил Авдей. — Главное, понятно.

— Смысл ясен, — отозвался Монро. — Вижу, что девушка путешествует с надёжным эскортом.

— Р-р-р, — подтвердил Барбос. — Пасть порву, если кто обидит моих хозяев. И глотку перегрызу.

Монро осмотрел собаку и кивнул.

— Хороший защитник, — согласился он.

Не ожидая повторного приглашения, он принялся за еду, и очень скоро его ложка подгребла последние кусочки. Он отставил котелок, по-видимому, не наевшись.

— Я вижу, что там бродит шашлык, — обратился он к Авдею. — Может, приведём его в надлежащий вид?

Адель сразу же ощутила острую неприязнь к пришельцу.

— Это наш Борька, — сказала она.

Барбос глухо заворчал.

— Извините, не знал, что этот баран — ваш питомец, — попытался загладить свою оплошность Монро. — Я не хотел вас обидеть, милая дама. Может, поискать другой шашлык?

— Не будем говорить о шашлыках, потому что здесь нет даже грибов, — примиряюще проговорил Пахом Капитоныч и крикнул. — Борька, далеко не уходи, а то попадёшься волку или медведю.

Баран незамедлительно пришёл.

— Не отходи от меня, — деловито приказал Барбос.

Борька не стал спорить и спокойно улёгся около собаки.

— Я вижу, у вас есть лодка, — сказал Монро.

— Да, завтра дотащим её до озера и продолжим путь по воде.

— Не хочется обременять вас своей просьбой, но не возьмётесь ли вы переправить меня через озеро? — спросил Монро. — Лодка, кажется, должна выдержать нас всех, включая барана. Говорят, что здесь в самый раз плыть именно в лодке, а то, если идти в обход, угодишь в болото.

Пахом Капитоныч не умел отказывать. Адель видела, что ему неуютно в обществе Монро, но он всё-таки согласился.

— Отчего же не подвезти? Переночуем здесь, а утром поплывём.

— Я не буду в тягость, — сейчас же заявил Монро. — Посадите меня на вёсла, и увидите, что я отличный гребец. Я не только с морской службой знаком. Я и на лодке по рекам плавал и на каяке через буруны переправлялся.

— А я буду кормщиком, — засмеялся Авдей. — Адель у нас — водочерпальщица, Барбос — вперёдсмотрящий, Борька — пассажир, а Пахом — капитан.

Монро скривил губы в подобии улыбки.

— Теперь — спать, — распорядился Пахом Капитоныч. — Я дежурю первый, потом — Авдей, а ты, Адель, — под утро.

— А я? — спросил Монро.

— Гостю — почёт и уважение, — ответил солдат.

— Ну, так я воспользуюсь своим преимуществом и отлично высплюсь, — решил Монро. — Пока я блуждал один, я спал мало и урывками, так что совсем измучился.

Ночь прошла спокойно, ни разу никто не потревожил усталых путников, а утро выдалось безоблачным и обещало ясный тёплый день. Авдей сразу же поспешил ловить рыбу, Адель принялась собирать ветки для костра, Борька занялся своим завтраком, росшим прямо под ногами, а Барбос лежал в стороне, не упуская никого из вида.

— Денёк для прогулки по озеру отличный, — сказал Монро. — Может, пока все работают, и нам потрудиться, а Пахом? Перетащим лодку к озеру и спустим на воду, а когда позавтракаем, то, не теряя времени, отчалим.

— Хорошая мысль, — одобрил солдат, поглядев на поднявшееся над горизонтом солнце. — Мой дружок тоже никогда не сидел без дела. Он мне опять приснился сегодня ночью. Хорошо приснился, будто мы с ним опять вместе… Ну, пойдём.

Адель давно уже не слышала о погибшем друге Пахома Капитоныча, но, по-видимому, солдат о нём не забывал, раз вновь увидел его во сне. Она вздохнула, на миг опечалившись несправедливостью судьбы, выхватывающей из жизни лучших людей, и сейчас же отвлеклась от этих мыслей, подбирая мелкий хворост для растопки и сухие сучья. Самым ответственным делом было правильно разложить костёр, а она уже давно научилась разными способами укладывать сучья и растопку, потому что учителей у неё было немало. Прежде чем высечь огонь, она решила сходить к Авдею и посмотреть, много ли он наловил рыбы и не рано ли разводить огонь. В это время солдат и Монро уже дотащили лодку до кромки воды.