Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Менестрель схватил лиру - таким судорожным движением, что Велдакиру опять стало не по себе, - и сыграл короткое, резкое созвучие.

- Вы не слышали балладу о Чаячьем Замке, господин наместник?.. Огромный серый замок - огромный, как город - стоит у самого моря, и вокруг всегда вьются чайки. Кричат, кричат, точно им больно. С отвесных стен видно, как волны бьются о камни берега, и от высоты захватывают дух. Небо над замком лазурное, а море синее до черноты, - Нальдо прикусил губу. - Ну, а потом замок разрушают и захватывают враги. Заурядный сюжет, но мелодия необычная... Я слышал, что этот замок действительно существует, но где-то на западном материке. Построенный не людьми.

Наместник смотрел на ссутулившегося Нальдо, на его подвижное смуглое лицо. Жаль делать то, что он должен сделать, но выбора, как всегда, нет.

- Что ж, возможно. Почему бы и нет.

Он уже знал, о чём попросит Тэску сегодня ночью.

***

Служанка - белокурое создание из Альсунга с тяжёлой челюстью и грустным взглядом - заканчивала расправлять постель, когда наместник вошёл. Испуганно, будто ошпарившись, отшатнулась от серой бахромы на покрывале и поклонилась.

Наместник вздохнул: все слуги, особенно девушки, прибывают из-за Старых гор слишком затравленными. Им трудно привыкнуть к каменным домам и мощёным улицам, к крепостным стенам и пёстрым краскам города - к каретам и гербам лордов, изобилию рынков и садиков, цветастой женской одежде вместо простой шерсти и мехов. К тому, что снег лежит не круглый год, что в помещениях всегда тепло, так как не нужно отчаянно беречь дрова, а на столе бывает что-то помимо рыбы, жёсткой козлятины и лепёшек из скудной ржи напополам с опилками. Вдобавок ко всему, их крайне сложно отучить бросаться в ноги. Обычно наместник предпочитал держать в прислуге ти'аргцев, но Хавальд настаивал - да и сами северяне охотно заполоняли Ти'арг в поисках лучшей доли.

Он кивком поблагодарил девушку и, морщась, упал в кресло. Главное - не вскрикнуть. Нельзя кричать.

Но, бездна, как больно.

- Моё лекарство, Хольда, прошу тебя. Скорее.

- Конечно, господин наместник. То, вечернее? - пробормотала служанка, испугавшись ещё сильнее из-за его застывшего голоса.

Сил хватало только на ещё один кивок. Хольда подскочила с подносиком, и наместник опрокинул в себя весь флакон, не удосужившись пересчитать капли. Вчера было три четверти - так какая уже, к злым духам, разница? Беспричинное раздражение глодало его. Хорошо, что Хольда закрыла обтянутые синим бархатом внутренние ставни окна, приглушив непогоду.

- Позови ко мне господина Тэску, - наместник выдавил улыбку; выдавил - поскольку лекарство ещё не успело подействовать. - И на сегодня ты свободна. Спасибо.

- Г-господина Тэску, хозяин? - растерянно переспросила девушка, вновь сбившись на рабское обращение. - Сейчас?

Судя по массивным часам на столе (работы знаменитых дорелийских часовщиков; наместник купил их ещё в юности, когда был простым лекарем при дворе Тоальва), уже миновала полночь. Поэтому ничего странного нет в её удивлении; но почему же так кипит и булькает в груди злость?..

Хольда поклонилась и исчезла в дверях. Однако добраться до места назначения ей явно не пришлось: уже через несколько мгновений ручка повернулась, и в спальню скользнула чёрно-белая тень.

- Добрый вечер, наместник, - Тэска бесшумно уселся на кровать, положив ногу на ногу. По его мраморному лицу, как всегда, невозможно было что-либо прочитать, но Велдакиру почему-то казалось, что от оборотня веет довольством - будто он только что съел нечто живое, нечто несуразное и не настолько совершенное, как он. - Извини моё вторжение. Подумал, что сегодня ты испытываешь нужду в моём обществе.

Снова этот старомодный язык - этим невыносимым мурчащим тоном... Нальдо гораздо чаще делал ошибки в ти'аргском, но они не наполняли наместника таким тяжёлым, тревожным ужасом. Иногда, наоборот, умиляли. Смешные ошибки, нормальные. Человеческие.

Когда он слышал Тэску, казалось, что с ним монотонно беседует мертвец.

Что за глупая впечатлительность?.. Нужно будет выпить мятного чаю за завтраком. И добавить листья боярышника. Именно.

- И откуда выводы о моей нужде?

- Ну, - Тэска надломил в усмешке тонкие губы. - Я видел, как твоя певчая птичка бежит к выходу в плаще и в слезах. Едва ли он тоскует из-за несчастной любви. Да и влюблённый, пожалуй, воздержится от прогулок под звёздами в такой ливень.

- Ты о Нальдо?

- Это не его имя, - Тэска безучастно смотрел на свои ногти. Холёные, как и у кезоррианца, но слишком острые и длинные. - Его зовут Анисальдо Чирро, если тебе интересно. Отпрыск бывшего главы Дома Марторис. Я знавал его отца, когда жил в Кезорре зим тридцать назад, - оборотень покачал головой. - Мироздание тесно.

Проклятье. Наместник не мог и предположить, что они знакомы - пусть даже так, косвенно. Проклятая осень. Проклятая опухоль в боку. Проклятый барс, отродье Хаоса. Он везде, и нет от него спасения.

В последнее время наместник боялся совпадений. Совпадения неподвластны разуму и заполняют жизнь, как сорняки - сад, а желтизна старости - древний кезоррианский мрамор. Раньше он в них не верил, но теперь, увы, пришлось признать их существование и тёмную, неразумную, внеморальную силу. Теперь - то есть после Тэски.

Неужели миром (или мирами, по словам оборотня) правят и в самом деле не законы разума, а бесчисленные, совершенно идиотские на вид случайности, которые нельзя ни предотвратить, ни повернуть в свою пользу?..

Отвратительно.

- В любом случае, его слёзы - не твоё дело, - хрипло сказал наместник.

- Конечно, - с издевательской серьёзностью кивнул Тэска. - Исключительно твоё. Он ведь хнычет после вашего вечернего свидания. Крах прекрасных надежд, не так ли? Отлично известный тебе диагноз?

Наместник аккуратно перенёс вес на левую ногу и приподнялся. Впрочем, аккуратность не помогла: от боли перед глазами ударила белая вспышка. Точно одна из молний снаружи, вопреки ставням, всё-таки проникла в резиденцию.

Проникла - и сейчас сидит на его кровати.

Сцепив зубы, наместник выбрался из кресла и отнёс пустой флакон на прикроватный столик. Тэска, конечно, понимает все детали его состояния - и пусть. Не хотелось демонстрировать ему свою немощь.

На днях, на приёме знати (многих лордов и леди, живущих в Академии, ситуация с коронниками лишала спокойного сна, и в этот раз они попросили о приёме сами), наместник слышал, как одна злобная курица - наверное, леди Бекести, известная вздорным нравом - отчитывала свою служанку. "Вы никогда ничего не можете, милочка, - ледяным тоном твердила она. - Никогда. Не можете не так сильно шуметь столовыми приборами, не можете донести корзину с бельём, не можете отличить одни мои туфли от других... Разве трудно понять, что с тёмно-розовым бантом - не значит с красным? Трудно, ответьте?!" - "Нет, миледи", - полуплачущим тоном лепетала служанка. - "Тогда почему у Вас это вызывает столь бесплодное напряжение мысли?! Я ведь ясно уведомила, что сегодня предпочитаю тёмно-розовый!" - "Да, миледи, но Энош запер тот ящик, и я не смогла открыть..." - "Вот я и говорю: ничего Вы не можете, ни-че-го! - сварливый голос срывался на визг. - Не надо, милочка, подчёркивать свою бытовую немощь и думать, что все вокруг должны Вам потакать. Никого это не красит, а особенно девушку".

Подчёркивать бытовую немощь. Изображать жертву. Наместник втайне считал леди Бекести просто старой дурой, но точность выражения понравилась ему.

Может быть, теперь кое-что сближает его с незадачливой безымянной служанкой.

- Можно и так сказать. Он просил привести в Кезорре несколько военных отрядов, чтобы припугнуть Шайальдэ и атаковать Правителей.

- Всего-навсего.

- Да.

- И ты отказал.

Наместник медленно, как пьяный, обошёл кровать и уселся рядом с Двуликим. Со стороны могло показаться, что они старые друзья - не хватает только вина с закусками и улыбок. Очаровательно.