Вторжение драконов. Последняя битва

Дерзкая усмешка стража ужасно разозлила Хорнбори. Как только он снова вернет себе расположение Амаласвинты, он позаботится о том, чтобы она уволила этого негодяя. Или лучше… Благодаря своей новой должности, он может отправить его к воинам, которые должны идти сражаться в Нангог во имя альвов и небесных змеев.

— В этом ларце может быть ядовитая змея, — с нарочитой серьезностью упирался стражник.

— Или скорпион. Или гурусийский карликовый волк, вой которого превратит в камень любого. Подержи ларец, а я закрою уши, — и с этими словами он вложил ларчик в руки стражнику.

Улыбку стражника словно рукой сняло.

— Гурусийский карликовый волк? Никогда не слышал...

– Ну, тогда можешь не переживать. — Хорнбори наполовину заткнул пальцем уши. — Тогда выполняй свой долг и открывай ларец.

— Ты шутишь...

- Я — хранитель Золотой Секиры, один из высочайших сановников Железных чертогов. Неужели такие люди способны шутить? — с важным видом поинтересовался Хорнбори.

На лбу у стражника выступили капельки пота. Он осторожно поставил ларец на пол перед собой. А затем обнажил кинжал.

—Ты собираешься заколоть мой подарок?

— Вот засранец, — проворчал стражник, открыл латунный замочек и осторожно просунул лезвие кинжала в образовавшуюся щель. Замер на несколько ударов сердца, а затем поднял крышку. — Янтарин? — В голосе его слышалось не столько удивление, сколько облегчение.

— Не просто какой-то янтарин, — Хорнбори засунул ладони под мышки. Он потратил на этот прозрачный, светящийся изнутри камень целое состояние. Обычно они светились теплым янтарным светом, но этот сиял матово-красным, что встречалось очень редко. Он смог позволить себе подобный подарок только потому, что за последние две недели благодаря новому посту ему удалось протолкнуть в совете Железных чертогов закон, который позволял ему, последнему выжившему карлику из Глубокого города, получить ценности уничтоженных кланов. Теперь ему принадлежали четыре небольших дворца с персоналом и несколько туго набитых складов. Его новый пост теперь подкреплялся реальной властью. И это было только начало.

— Думаю, Амаласвинта немного рассердится, если узнает, что этот подарок так и не попал к ней. Он равен по стоимости примерно трем хорошо оснащенным угрям, — Хорнбори встал на колени и захлопнул крышку небольшого ларца. — В общем, я пошел.

—Да ладно! — прошипел стражник. — Ламга! — позвал он кого-то из туннеля. — Иди сюда!

Прошло некоторое время, прежде чем показалась служанка во всех отношениях представлявшая собой полную противоположность Амаласвинте. Ее сбившиеся в космы светло-русые волосы обрамляли неухоженное грубое лицо с обвисшими щеками, а платье, судя по виду, было скроено из мешковины.

Привратник вложил ей в руки ларчик.

— Отнеси это госпоже и скажи ей, что он от почтенного советника Хорнбори, хранителя Золотой Секиры.

Служанка бросила на Хорнбори быстрый взгляд мутных синих глаз, затем взяла подарок и исчезла в туннеле.

— Есть новости о великом войске? — Теперь стражник разговаривал гораздо более приветливым тоном.

— Одни слухи, — ответил ему Хорнбори. — Говорят, будто князья Аркадии выставили войско из тысячи серповых колесниц.

— А что, в Аркадии есть такое количество эльфов?

Хорнбори покачал головой.

— Не думаю, эльфы наверняка решат спрятаться и отсидеться где-нибудь. А сражаться предоставят карликам. Они только и умеют, что красиво одеваться да болтать. Если же приходится туго, тут нужны ребята вроде нас.

Стражник одобрительно замычал.

— Точно. Без драконов эльфы вообще ни на что не годятся.

Они поболтали еще какое-то время о преимуществах секир и арбалетов перед мечами и длинными луками, пока не вернулась Ламга.

— Госпожа желает принять вас, — она смущенно закашлялась. — В своей спальне. Прошу, следуйте за мной.

Хорнбори едва не подскочил от радости. Благосклонность Амаласвинты — именно этого ему и не хватало. Альвы любят его! Он всегда знал, что предназначен для большего. Сколько всего довелось пережить с момента гибели Глубокого города. Судьба забросила его в помойную яму, но в конце концов его звезда снова начала свое восхождение по небосклону.

Он быстрым шагом последовал за Ламгой в длинный туннель, ведущий к сети пещер, разветвляющейся далеко за пределы горы дворца. У Амаласвинты поистине есть вкус к жизни! Он побывал уже в двух разных спальнях и в роскошной ванной. Нужно ему тоже завести себе больше одной спальни. Он только начал обустраиваться в самом большом из бесхозных дворцов, которые теперь принадлежали ему. Может быть, Амаласвинта ему поможет?

Ламга остановилась у входа, завешенного тяжелым занавесом из темно-красного бархата.

— Сюда, господин, — она пригласила его войти, но сама через порог даже не переступила.

«Вот чопорная дура», — подумал Хорнбори, отодвинул в сторону тяжелый полог, и его со всех сторон окружил аромат сандалового дерева. Этот покой был ему незнаком. Все стены были задрапированы красным бархатом. Большую часть пещеры занимала массивная кровать на четырех причудливых столбиках. Подушки и одеяла тоже были из красного бархата. В животе у Хорнбори возникло приятное, теплое чувство.

Амаласвинта сидела перед высоким зеркалом из полированного серебра и расчесывала волосы. Она сидела, повернувшись к нему спиной, но в зеркало могла видеть дверь.

— Исключительный подарок.

Как же сильно он любит ее хриплый, чувственный голос.

— Как я мог принести в качестве утреннего дара нечто меньшее, чем самое изысканное, для самой изысканной дамы?

Та негромко рассмеялась.

— Признаюсь, мне недоставало твоей льстивости. Ни один другой карлик не умеет так красиво говорить, как ты, — она провела костяным гребнем по своим длинным черным волосам. Стул, на котором она сидела, казалось, тоже был сделан из покрытых глиной костей. Карлица небрежно перебросила ногу через подлокотник, и ее длинное черное платье распахнулось.

— Иди же сюда, — она наконец-то обернулась к нему и поглядела не только через зеркало. Возвращение в Железные чертоги пошло ей на пользу. Лицо ее снова стало полнее, из-под глаз исчезли черные круги.

— Не решаешься? — Она игриво поманила его. — Новая должность сделала тебя робким? В прошлый раз ты буквально набросился на меня, — она протянула в его сторону левую ногу.

Хорнбори бросило в жар под камзолом. Он сделал несколько шагов вперед и опустился на колено, с жадностью запустив руку ей под платье, провел ладонью по бедру, пока не нашел край шерстяного чулка. Осторожно стянул его, одновременно лаская внутреннюю сторону ее бедра.

Амаласвинта убрала ногу с подлокотника, и ее платье соскользнуло ему на голову. Став пленником теплой темноты, он начал целовать ее нежную кожу, наслаждаясь запахом, исходящим от ее лона. Некоторое время он плавал на волнах ее очарования, пока Амаласвинта не подняла платье снова.

— Пойдем в постель, — произнесла она своим неповторимым непристойным голосом, по которому он буквально сходил с ума. Она расстегнула на нем камзол, стянула его, отшвырнула в сторону, а он тем временем сражался с маленькими пуговичками на ее платье. Наконец-то удалось обнажить ее грудь. Он повалил Амаласвинту на постель и снова стал покрывать поцелуями, пока она умело расстегивала пояс его штанов.

Как же сильно он тосковал по ней! По ее теплому телу, ее страсти, ее... Кто-то бесшумно отодвинул занавеску у входа, послышался страшный яростный вопль, отражаясь от покрытых бархатной драпировкой стен.

Оглушенный страстью, Хорнбори медленно обернулся и тут же словно протрезвел. У входа стоял Эйкин, Старец в Глубине, князь Железных чертогов. Лицо его покраснело от гнева, в руках он сжимал секиру, но один из стоявших за его спиной воинов уже хватал его за руки.

— Ах ты, гадюка, — закричал князь карликов.

Хорнбори поднял руки, пытаясь успокоить вошедшего. Он чуть было не сказал: «Это не то, что ты думаешь», но затем осознал, что вряд ли эту ситуацию можно истолковать как-то иначе.