Короли ночной Вероны (СИ)

В общем и целом, это удалось всем, хотя лично мне казалось, что мои мозги кое-кто (у меня были даже вполне конкретные подозрения, кто) перемешал длинной палкой прямо у меня в черепе. Именно поэтому на отвратительную картинку, украшавшую стену напротив ворот университета, я обратил внимание не сразу. Точнее даже не нее, а на шум, издаваемый людьми, собравшимися вокруг. Она изображала Паоло Капри и его сестру обнимающимися и слившимися в страстном поцелуе, характерная подпись кричала: "Паоло Капри - похотливое чудовище. Ему нипочем никакие законы - ни людские, ни Господни!" Выругавшись последними словами, я подошел к этой картинке и сорвал ее.

- Клянусь! - выкрикнул я. - Автор этого бессмертного произведения получит три фута стали под ребра!

- Ты так заботишься об этом ублюдке, - раздался чей-то голос в толпе студентов. - Небось, втроем спите. Тебя вчера видели обнимающимся с ним прямо на улице.

- Да, - поддержали его, - и в "Чернильницу" вы пришли вместе.

- И в общагу ты его дотащил!

- Прошу во двор! - взорвался я, делая приглашающий жест. - Все могу дать сатисфакцию!

- Ты уже вон этого с сестричкой удовлетворил! - рассмеялся кто-то.

- Я вызываю вас, синьоры! - крикнул я. - Всех! Джованни, можешь быть моим секундантом?

- Наверное, все же, нет, Габриэль, - как-то неуверенно протянул лорд-прелат-декан. - Голова совсем не варит после семинаров.

И ты, Джованни, не думал, что можешь предать меня. А как назвать твои слова, как не предательство?

- Если для тебя достаточно пары семинаров у Мальвани, - коротко бросил Козимо, поигрывая новой бутылью любимого чинзано (и когда только раздобыть успел?), - то мне как раз и не хватает славной дуэли. Давненько не смотрел как ты насаживаешь наглеца на шпагу, Габриэль.

Во двор, за глаза прозываемый шпажным, из-за того, что именно там обычно решались вопросы чести среди студентов едва ли не с момента создания университета, за нами прошли всего трое, пожелавших скрестить со мной клинки, хотя я точно знал - крикунов было больше. Ну да, этих мне вполне хватит, чтобы заставить замолчать остальных.

Первый противник фехтовал в адрандской манере, то ли хотел удивить меня, то ли по-другому не умел. Я закончил поединок в два выпада, обезоружив его и для острастки слегка полоснув его по лицу, так чтобы шрама не осталось, хотя крови было много. О втором я и говорить не стану, худшего противника у меня не было давно, такое впечатление, что он впервые взял в руки шпагу. Зачем он ввязался в это драку? Видимо, гордость не позволила или глупость. Если он не научиться фехтовать, то очень скоро его придется хоронить.

А вот третий оказался весьма и весьма опасным противником. Высокий человек в странной, но судя по всему, удобной униформе, какую я не видел ни в одной из армий нашего мира. Он отбросил за спину и стянул лентой длинные серебристые волосы и тут же молниеносным движением обнажил шпагу, тем же движением делая выпад мне в лицо. Я уклонился, не парируя атаки, а контратакуя из нижней кварты. Естественно, безуспешно. Противнику было достаточно слегка выгнуться и сделать шаг в сторону. Что он и сделал блестяще.

Я отпрыгнул, делая защитные движения шпагой, в которых, впрочем, не было надобности. Атаковать мой противник не решился, выждав пока я буду готов к обороне. Так ведь можно ненароком и убить, а до смерти мы никогда не дрались. Еще несколько коротких сшибок не закончились ничем. Мы были примерно равными противниками, к тому же старались избежать серьезных ранений, дабы не допустить увечий или, не приведи Господь, смерти. Да что это я все о Костлявой заговорил!

Как-то так вышло, что мы одновременно прыгнули друг другу навстречу, вытягиваясь в выпадах, стараясь достать клинками плечо или корпус противника. Звона не было, только звук рвущейся ткани и боль, рванувшая бицепс, на предплечье и запястье потекла кровь. Проиграл! Ну да, вот и удивленные крики собравшихся студентов. Никто не ожидал, что кто-то сумеет победить меня в поединке.

Оказалось, я был несколько не прав. Случилось то, чего никто не ожидал, хоть и были мы незнакомцем (я так и не узнал имени среброволосого) фехтовальщиками примерно одинакового класса, ну да я об этом уже говорил. Так вот, мы умудрились ранить друг друга одновременно. Моя шпага скользнула по его ребрам, как тогда, когда его - прошлась по моей руке. Выходит, ничья. Исход редкий, но не небывалый. Тем более, что продолжать поединок не было желания ни у меня, ни у среброволосого, картинно спрятавшего шпагу в ножны.

Я уж было хотел поинтересоваться именем моего противника, но тут тишину, воцарившуюся, когда все поняли, что произошло, разорвал возглас Паоло:

- ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА МЕНЯ!

Я обернулся на звук его голоса и увидел его, сжимающего в руках ту самую злосчастную картинку. Похоже, я выронил ее или отшвырнул в сердцах, направляясь к месту дуэли. Выругавшись про себя последними словами, я двинулся к Паоло, выдернул из ослабевших пальцев юноши картинку и разорвал ее на части.

- Это все чушь, - сказал я ему, - идиотская чушь. Не принимай ее так близко к сердцу.

И тут Паоло вдруг весь как-то поник и мне пришлось даже удерживать его за плечи, чтобы он не осел на землю.

- Нет, Габриэль, - едва слышно прошептал он, - все так и есть. Я на самом деле люблю свою сестру Изабеллу. Именно поэтому я живу здесь, а не матерью и сестрой. Мать узнала о моей темной страсти и устроила в университет, просто выгнала из дому... - Он разрыдался, прижавшись к моему плечу.

- Как и в ангельской жизни Алексиэля тянет к родным, чаще к братьям или сестрам. Так было на протяжении всего Изгнания. Вот и сейчас он возжелал свою очаровательную сестричку Изабеллу, - вспомнились мне безмолвные слова странного учителя энеанского, неравнодушного к моему другу, а на смену им пришли другие: - Убить ее - и в тихом мальчике по имени Паоло Капри проснется Алексиэль. И тогда, берегитесь смертные...

Отличный план, ангел-бунтарь, но кое-кого ты не учел в своих расчетах. Кто бы я ни был, человек ли, меч - не важно, этот мальчишка мой друг и я не дам тебе, Розиэль, сломать его судьбу, как бы ты того не хотел.

- О-о-о, - раздался в моей голове голос лжеучителя, я повернулся и увидел его, стоящего рядом со среброволосым воином, - какие слова, сколько патетики. Не слишком ли сильно сказано для меча, обычного, в сущности, оружия, да еще и оживленного моей кровью, пролившейся на твой клинок. Не становись у меня на пути, Айнланзер, или я уничтожу тебя!

- А, может быть, тебе стоило бы поостеречься, Розиэль, - так же безмолвно возразил я.

Он в ответ лишь покачал головой и растворился в толпе студентов вместе со своим среброволосым приятелем-херувимом, теперь я наконец смог понять, кто только что противостоял мне.

Листок, прошелестев, опустилось на землю, я не обратил внимания на это, но когда начался форменный бумажный дождь и студенты, вроде бы разошедшиеся, начали останавливаться и поднимать эти листки с земли, сопровождая их знакомыми комментариями относительно Паоло и его сестры, я медленно отстранил от себя успокоившегося юношу и поднял глаза. Прямо с неба сыпались картинки с целующимися Паоло и Изабеллой. Паоло также увидел это и я не успел на сей раз удержать его. Он осел на землю, прижимая ладони к лицу и вновь разрыдался.

- И знаешь, что самое страшное, - вдруг поднял он на меня заплаканное лицо, из глаз его все еще лились слезы, - Изабелла тоже любит меня. Она сказала мне об этом, когда я привел ее домой после сражения в складах. Мать все слышала и открыто велела мне убираться из дома и еще она сказала, что уезжает из Вероны и увозит Изабеллу с собой. Навсегда, понимаешь?!

Может быть, стоило сказать что-нибудь донельзя умное, вроде: "Оно и к лучшему, вдали он сестры ты не будешь столь подвержен этому Баалову Искушению"; и это было бы правильно, если бы я не знал, что на самом деле кроется за этой страстью к сестре. Такое искушение не под силу преодолеть простому смертному. Поэтому я просто молчал, стоя над моим другом под этим отвратительным бумажным дождем.