Тень мечты

— Что же?

— А то, — сказал Ларсен, — что я абсолютно уверен в наличии существенной разницы, между «той» и «этой» жизнью, но органически не могу понять, в чем она заключается. Это напоминает пробуждение, когда мгновенно забываешь сон, который только что видел. Где-то в глубине сознания болтаются ошметки каких-то неясных образов, но их никак не удается соотнести с реальностью яви.

— Интересная аналогия, — заметил Дин, — и мне кажется, что она гораздо глубже, чем просто аналогия. Ты же не будешь отрицать, что при таком мгновенном стирании сна часть нашего «я» разрушается.

— Но само «я» остается, — добавил Ларсен, — как ты сказал, для себя я есть, пока я могу задать себе вопрос: "кто я?" и убедить себя в том, что «я» — это я. Сам придумал?

— В основном — да.

— Очень интересно. Надо будет покрутить эту мысль так и сяк.

— Я рад, что тебе понравилось. А сейчас, если не возражаешь, я приглашу мистера Айсхопфа.

Ларсен кивнул. Дин исполнил символ присоединения и на песке появился кросс-монитор. Лицо Айсхопфа на экране сразу же приняло несколько удивленное выражение — он явно не привык вести переговоры с голым собеседником в присутствии голых девиц, играющих в мяч.

— Добро пожаловать, — сказал Ларсен, — надеюсь, вас не очень смущает то, что я одет не по протоколу.

— Не стоит беспокойства, мистер Ларсен.

— Отлично. Тогда я весь внимание.

— Надеюсь, — сказал Айсхопф, — вы в курсе, что происходит на белом свете.

— Вполне.

— И что вы намерены предпринять по этому поводу?

— Да ничего. Разве что, могу снова предложить вам заплатить нашему сообществу компенсацию за ту скверную историю. Если вы поняли, что я имею в виду.

— Мистер Ларсен, вы должны понять, что такие вопросы так не решаются. Мы согласны восстановить вашей общине тейлменов кабельную связь и, по возможности, обеспечить физическую безопасность, но вы должны гарантировать, что не будет эксцессов с вашей стороны.

— Вы меня развеселили, — сообщил Ларсен, — особенно на счет физической безопасности. Поймите, это у вас один мир, одна жизнь и одна смерть, а в тейле сколько угодно миров и ваш — всего лишь один из них, причем довольно скучный. Подумайте об этом, а я немного поплаваю.

Дин, если тебя не затруднит, объясни мистеру Айсхопфу, что я ему ничего не должен, как и он мне.

— Нет проблем, — сказал Дин.

Ларсен встал, без всякого разбега прыгнул рыбкой и его тело косо врезалось в волны метрах в пяти от берега.

Девушки немедленно прекратили игру в мяч и, подбежав к Дину, уселись рядом на песок.

— Привет, — сказала одна из них, похожая на китаянку, — меня зовут Эни.

— А меня — Бони, — сообщила вторая, похожая не то на креолку, не то на маори, — а вы — Дин, правильно?

— Верно, — сказал он.

— Можно задать вам один вопрос? — спросила Эни.

— Можно.

— Мы с Бони поспорили, какие акции из-за всей этой истории первыми подскочат в цене: производителей оружия или страховых компаний?

— Полагаю, что производителей оружия. Человеку в таких ситуациях больше свойственно полгаться на пистолет, чем на страховой полис.

— Значит, я выиграла! — заявила Эни.

— Мы еще не видели пятничных котировок, — парировала Бони.

— А вообще, — добавил Дин, — симпатичным девушкам больше идет, когда они разговаривают о чем-нибудь менее скучным, чем курс акций.

— Например о сексе? — спросила Бони.

— Например, хотя есть еще огромное количество интересных и веселых тем для разговора.

— Расскажите нам, — попросила Эни.

— Расскажу, но только не сейчас. Видите, мистер Айсхопф уже нервничает, я обещал переговорить с ним, пока Ларсен купается.

— А потом? — спросила Бони.

— Обязательно.

Девушки махнули ручками, пробежав по берегу несколько метров, влетели в воду, подняв фонтаны брызг, и поплыли куда-то в сторону горизонта.

— Мистер Снорри, что это за ненормальные девицы и что вы там говорили о пистолетах и страховых полисах? — поинтересовался Айсхопф.

— Это подопечные Ларсена. А рассуждали они вполне логично: если то, что теперь называется "троянский кризис", будет развиваться, то будет больше стрельбы и больше страховых сделок на соответствующие риски. Соответственно, возрастут инвестиции в первое и второе.

— И как вы представляете себе развитие кризиса?

— Очень просто, — ответил Дин, — будет еще какая-нибудь экстремистская выходка тейлменов и не менее дикая реакция возмущенной этим остальной части населения с новыми жертвами — кстати, совершенно не обязательно в Трое. Это безобразие будет разрастаться лавинообразно — и по масштабу и по территории. В какой-то момент вмешательство охранников правопорядка кончится не битыми мордами, а убитыми или покалеченными. Какая-нибудь политическая сила этим воспользуется и заявит либо о чудовищных зверствах властей, либо об их непозволительной мягкости. Достаточно или продолжать?

— Вполне достаточно. Так что просил Ларсен рассказать мне?

— Ничего особенного. Вам приходилось играть в какую-нибудь виртуальную игру, где в случае ошибки вы как-бы погибаете? Это называется овергейм и после можно или начать еще один гейм, или выбрать другую игру, или просто пойти пить пиво.

— Разумеется, ну и что?

— А то, — сказал Дин, — что для тейлмена так называемый «реальный» мир — это не более, чем такая игра. Одна из многих. Если он погибает в этом мире, то это просто овергейм, после которого можно пожить в какой-нибудь другом мире, потом в третьем и так далее.

— Но ведь человек, погибающий в реальном мире, погибает по-настоящему, — возразил Айсхопф, — этот человек мертв, его больше нет!

— По-вашему, Ларсена нет? — спросил Дин, — а кто же тогда бултыхается там, в волнах, как пьяный дельфин?

— Имитация, как и это море, волны, девицы и все прочее — сказал Айсхопф, — не спорю, довольно искусная, но все же, имитация.

— Сами вы имитация вместе с вашим «реальным» миром. Он в такой же степени Томас Ларсен, в какой вы — Кейл Айсхопф. С точностью до технических подробностей, причем не обязательно в вашу пользу.

— Что вы имеете в виду?

— Долго объяснять. Просто рекомендую вам принять во внимане то, что тейлмен из данной общины после физической смерти сохраняет разум, память и волю, и то, что каждому такому тейлмену об этом известно.

— Тогда какой для них смысл устраивать драку за свои права в этом мире и вымогать денежную компенсацию?

— А какой для вас смысл играть в в какую-нибудь игру типа «Конан-наемник», "Властелин колец" или "Воин Атлантиды", сражаться насмерть с врагами и чудовищами, добывать сокровища или домогаться прекрасных принцесс?

— Выиграть, — не задумываясь ответил Айсхопф.

— Вот и ответ.

— Но в реальной жизни они убивают реальных людей, а не какие-то дурацкие фантомы! И эти люди умирают по-настоящему!

— Так и фантомы в своем мире умирают по-настоящему.

— Бред! — отрезал Айсхопф, — когда запускаешь игру с начала, те же фантомы появляются по-новой.

— Это для вас фантомы те же, а на самом деле они новые, — возразил Дин, — те фантомы, которых вы убили, вне сомнений мертвы.

— Вы или спятили, или добиваетесь, чтобы спятил я.

— Ничего подобного, просто я пытаюсь объяснить вам, что некоторые понятия весьма относительны.

— И что же из этой относительности следует? — спросил Айсхопф.

— Только то, что ситуация подошла к развязке. Или их тейлу будет выплачена компенсация, или с большой вероятностью реализуется сценарий, который я описал в начале.

Недалеко от берега из очередной волны вынырнул Ларсен, отряхиваясь по-собачьи, вышел из воды и улегся на спину, заложив руки за голову.

— Выплата правительственной компенсации за уголовщину? — переспросил Айсхопф, — я еще понимаю, если родственникам пострадавших, но не посторонней же организации! Так не бывает, мистер Снорри. По крайней мере, в цивилизованных странах.

— Все когда-нибудь случается впервые, — философски заметил Дин.