Зверь Лютый. Книга 20. Столократия (СИ)

Крещение иудеев и мусульман на "Святой Руси" светскими владыками не практикуется. Исключение - Андрей Боголюбский. То, что я повторил этот фокус - добавило мне авторитета в его глазах. "Брат по вере и её защите".

Изя оказался "даром божьим" - те хохмочки, которые я начал устраивать с цветными металлами во Всеволжске, были бы невозможны без его участия.

Настоящей находкой стал Беня. Начав с роли зазывалы на торгу, он позднее участвовал в моих важнейших финансовых и политических проектах. Иногда получалось похоже на РИ. Как указывают А. Neubauer und M. Stern.: "в 1171 г. в Кельн прибыл Беньямин, богатый еврейский купец из Владимира, и был арестован на торговой площади по ложному обвинению".

Пассажиры постепенно становились экипажем. Конечно, до настоящих гребцов им ещё... Но Софочка вошла во вкус, постепенно ускоряя своё: "э-раз, э-два...". Родственнички вспотели, вгрёбывая неукротимо. Над рекой, в предрассветной полутьме, далеко разносилось бренчание коровьих ботал, скрип ворот, редкие голоса людей: проходили Рязань. Тутошнюю, Старую Рязань, "Русскую Трою".

***

Сейчас - самый быстрорастущий большой город "Святой Руси". На год моложе Переяславля, но князь Глеб (Калауз) сидит здесь. После недавнего окончательного развала Муромско-Рязанского княжества - сам себе хозяин. Построил Борисоглебский и Успенский соборы. Народ бежит с Юга непрерывно, а тут, в условиях климатического оптимума - луговые степи. Многие остаются. Полвека назад в городе было полторы тысячи жителей. Теперь только Кремль - за 60 га. Точнее - три кремля, "матрёшка со смещением".

Жившие здесь угро-финны из муромы - ушли при появлении славян. На их могильники, на Северный мыс, посажен Княжеский кремль (Кром) - самый маленький и древний, в устье реки Серебрянки. С юга и востока Северный мыс охватывает Средний город, обнесённый валом и рвом, за ними - Столичный город. Дальше - обширное Южное предградье.

Как монголы сумели такую крепость за пять дней взять - непонятно. Город поднят над рекой на 45 метров. Ограниченный крутыми склонами оврагов, обнесённый земляными валами, выглядит неприступно. Стенобитные машины против земляных валов, против крутых склонов - неэффективны. Как войска Батыя смогли взять город зимой, когда жители героически оборонялись, обрушивая на неприятеля град стрел, обливая взбиравшихся на скользкий обледенелый вал врагов горячей смолой?

А как смогли взять её сыновья Долгорукого - княжичи Андрей с Ростиславом? Как смогли ворваться в Рязань Калауз с его отцом, так что Андрей "бежал в одном сапоге"? Чего испугается Калауз через 12 лет, когда Всеволод Большое Гнездо придёт сюда с Владимирским и Суздальским полками и потребует возвращения украденных "Владимирской Богоматери" и "меча святого Бориса"? Калауз отдаст святыни, а Всеволод прикажет срыть городские укрепления.

Есть, наверное, какое-то слабое место в этой... фортификации. Но с Оки не видать. И мы торопимся проскочить: мне встречаться с Калаузом - нарываться на неприятности. А жаль - мужик, похоже, толковый. Строится хорошо, резво. Люди к нему идут. Мне б такой союзник... Но я выбрал... точнее - жизнь так судила, что я оказался на стороне Боголюбского. А Калауз - "по ту сторону прилавка".

Светает, "Русская Троя" проходит по правому борту, мимо.

Жаль, не поковырялся. Здесь найдут самый дорогой клад Древней Руси, 28 предметов княжеского одеяния с драгоценными каменьями. "Княжеские бармы". Первые экспонаты Оружейной палаты. А в 1836 году - восемь каменных гробов с останками рязанских князей и княгинь, погибших при нашествии Батыя.

Говорят, что погибшие рязанцы так и остались гнить на пепелище - неправда. В ту зиму, после ухода монгол, русские люди вернулись на этот холм. И до весны копали могилы - вечное упокоение павшим.

Не, не буду клады искать - Батыя ещё не было, копать нечего. А вот в Муроме... От Рязани до Мурома по Оке - вёрст 400. Так что - недолго.

***

Глава 422

Ходить в одиночку по "Святой Руси" - рискованно. Влететь в холопы - как два пальца... А уж с бабой...

Софья - бабой не выглядит. Не бывает на "Святой Руси" баб без платка и бритых на всю голову. Кто и увидит вторичные гендерные признаки - шарахаются как от чумы: слишком непривычно. Больная, наверное.

Было два нищеброда в Коломне. Пока я в город за новостями ходил, Софочка полезла купаться. Покрасовалась своим телом белым, экс-княгининским, расписным в полосочку. Бродяг я шуганул, а Софье это был наглядный пример. По теме: а не отвезти ли тебя к мужу бывшему? Что бы он на такую красу несказанную подивился, плюнул, да и из сердца выкинул.

Кажется, только этот эпизод прояснил ей её положение: от меня бегать не надо, выжить, хоть - чуть-чуть, хоть - пока, она может только со мной рядом. Теперь она и сама старается людям не показываться. Не сколько по "политическим" мотивам, сколько - по "внешностным".

Как "родному" мужу изменять - нормально, как к посторонним людям без причёски - стыдно. Женщины...

Желание уменьшить количество контактов с местными - у нас обоюдное. Ока даёт такую возможность.

Мы идём вниз, вода стоит ещё высоко, течение несёт хорошо. Вёрст пять в час. На "душегубке" в одно весло сильно не разгонишься, но примерно столько же - и я добавляю. Остановки сведены к минимуму: только когда совсем темно - ни солнца, ни луны. На постой под крышу вообще не становимся.

"Бережёного - бог бережёт" - русская народная мудрость.

А не-бережёного - конвой. Тоже... наблюдение из народного опыта. Оно мне надо?

При таком режиме - кашу не сварить. Сперва - мясо да рыбу Московские доедали, теперь на сухари перешли. Интересно, а у наших пассажиров что-нибудь съестное в торбах есть?

Нет, что вы! Я просто спросить! Хотя, конечно, кушать хочется...

Я гоню лодочку по 16-18 часов в день. "Мышь белая, генномодифицированная"... Но - утомляет. Теперь вот эти... златокузнецы попались. Они ещё не поняли - насколько они попали. Гребунов мы из них сделаем. Все упражнения... и испражнения - под наблюдением, питание - по повелению.

Дня два-три продержатся. А там - Муром. Где мне надо решить одну проблемку Всеволжска. И создать очередной "букет возможностей".

Мимо Рязани Ока течёт прямо на север, потом поворачивает к востоку, к югу, делает петлю... И снова уходит на север. Уходит от этих при-степных благодатных мест - к притаёжным. Бедным, суровым... моим.

Хочу домой. Во Всеволжск. Но - после Мурома.

Муром - не Рязань. Рязань, как и Переяславль Рязанский, поставлены на правом, степном берегу Оки. Хоть из Степи и маячит враг, а мы не боимся. Муром - иначе, на левом. Ниже его большой изгиб русла. Будут вороги подгребать - издалека видно.

Мы подходим с другой стороны, прямо на песок речного пляжа. Хорошо городок отсюда смотрится.

Кремль в Муроме всегда был деревянным. Потому и горел часто. Камня в округе нет, а везти его за тридевять земель скромному княжеству - не по доходам.

С двух сторон - глубокие овраги, с третьей - река. Основные усилия направлены на укрепление четвертой - напольной стороны. Там вырыт глубокий ров. По периметру холма - высокие стены. Срубы поставлены вплотную и набиты землёй с камнями. "Тарасы". Я сходное в Янине видел. Здесь поверху срубов - дополнительные деревянные стены.

Две проездные башни, одна Тайницкая и одиннадцать глухих. Из Тайницкой башни - потайной ход длиной 30 и шириной 5 метров. Хоть на водовозке заезжай. В конце - колодец на случай осады.

Проездная угловая башня с южной стороны - Спасская, с северо-запада - Базарная. Там, перед крепостью - городской базар.