"Охотник. Здесь слезам не верят!"(СИ)

И зря этот человек так недооценивает "провинциала" - Шелест человек очень серьезный, Сергар понял это с первых минут их знакомства. Глупо недооценивать противника, это может стать фатальной ошибкой. Ну а то, что предложил новый знакомый - в принципе Сергара устраивало. И масштаб побольше, и деньги гораздо больше. И правда - какие-то там жалкие сотни тысяч, а здесь - сотни миллионов! Поторговаться только придется, нельзя же, как идиоту, соглашаться на первое же предложение! Этот тип хапуга еще тот... А мать его и правда жалко. Видимо, хорошая она женщина, правильная.

Сергар открыл рот женщины, влил в него строго отмеренное количество капель, подождал, и раз мужчина не стронулся с места, когда было приказано раздеть пациентку, стал раздевать ее сам. Сдернул одеяло, затем через голову стащил с пациентки белую ночную рубаху, оставив женщину лежать совсем обнаженной.

Да, он была худа - не так, как бывает от страшной болезни, или так, до какого состояния людей доводили негодяи в концентрационных лагерях (Сергар видел это по телевизору). Ее худоба была такой, будто женщина долго держала строгую диету, и это при том, что она круглые сутки занималась тяжелыми физическими упражнениями. Стройная, мускулистая, с небольшой грудью и совсем не полными бедрами, дама походила на молоденькую спортсменку, а не на семидесятилетнюю старушку, мать вот этого сорокалетнего мужчины, изумленно таращившего глаза, и недоверчиво мотающего головой (Этого не может быть! О господи...вот это да!)

В голове вдруг мелькнуло: "А ведь хороша, да! Ее подкормить - округлится, и будет просто красотка! Ей-ей я бы за такой приударил...в юности. Девица не хуже моих, Таньки и Машки!"

А потом Сергар выбросил эти мысли из головы, начав методично сбрасывать одежду. Через минуту на нем остались лишь трусы - раздеваться насовсем он не захотел. И так этот тип таращил на него глаза, будто хотел вырвать сердце, и желательно - через задницу. Снимешь с себя последний оплот нравственности, так чего доброго решит, будто хочешь трахнуть его мать! Поглумиться, так сказать, над ее бесчувственным телом.

Больше Сергар по сторонам не смотрел. Он аккуратно, стараясь, чтобы как можно большая площадь его кожи соприкоснулось с кожей пациентки, лег на женщину, вжимая в постель всем своим восьмидесятикилограммовым телом. Теперь оставалось только надеяться на то, что душа этой женщины не улетела далеко, и все еще привязана к телу невидимой ниточкой. Если найти ее будет невозможно...тогда Сергар не знал, что ему делать. Совсем не знал. Воевать придется? Наверное...

- Ты чего делаешь?! - рука мужчины схватила Сергара за плечо, сжала и оттолкнула от женщины, нарушив состояние транса - Извращенец поганый!

Он потянул лекаря с женщины, и тот не раздумывая, ударил невменяемого хозяина дома в солнечное сплетение, коротким, точным ударом, пробивая мышечную "броню" этого человека. А она была, "броня". Мужчина силен, очень силен! Не зря сказал, что был чемпионом, не соврал.

Хозяин дома охнул, задохнулся, но против ожидания - сознание не потерял. Он замахнулся, сделал ложный выпад и попытался врезать Сергару в нос, без размаха, красивым, округлым движением. Лекарь заблокировал удар, поймал руку противника, и вывернув специальным захватом, закрутил противника вокруг оси, используя энергию удара. Мужчина будто по мановению волшебной палочки приподнялся в воздух, вращаясь пролетел метра три и врезался в стену, где и затих, тяжело дыша, глядя на Сергара мутными, осоловелыми глазами.

- Сдурел? - негромко спросил лекарь, досадливо кривя губы - Ты какого черта на меня нападаешь? Я же сказал - тебе не понравится то, что ты увидишь! Мне нужен максимальный контакт с телом пациентки, для большего эффекта лечения! Я соединяюсь с ней аурой! Мне не нужны ее женские прелести, черт тебя подери! Если не можешь спокойно смотреть - выйди, и не мешай мне!

- Извини... - хрипло выдавил из себя помятый хозяин дома, с трудом поднимаясь с пола - Как увидел, что ты на нее влез...в голове будто что-то щелкнуло, и я...в общем - не буду мешать, работай! А вообще - стоило бы предупредить, и я бы понял. Захотел меня слегка проучить? Считай - проучил. И кстати - силен ты, да. Айкидо? Все-таки я ведь мастер спорта, а это, считай, черный пояс. А ты меня так легко? Мда...теряю форму, или ты настолько силен? Впрочем - все, все - не отвлекаю, давай! Лечи! И постарайся, чтобы у тебя получилось...

Последние слова прозвучали как-то угрожающе, и Сергар для себя это отметил.

Да, сильные мира сего везде одинаковы. Никакие аргументы не принимаются, никакие форсмажорные обстоятельства (как здесь их называют) не имеют никакой цены, дай результат, и все тут. А если результата нет - ты болван, бездельник и вообще ничтожество! Дай, через силу, через боль - дай, и все тут! А ты поинтересовался, а чего это все стоит лекарю? Может это дело вообще опасное? Может он устал, есть хочет, пить? Ты спросил?

Сергар вздохнул, и снова взгромоздился на бесчувственную женщину. Теперь - его ничто не должно отвлекать, о чем он тут же известил "зрителя", сопевшего в кресле в пяти метрах от лекаря, и утиравшего красные сопли. Когда уж успел ему навесить - сам не заметил. Может об стену ударился? По носу вроде и не бил... Но хватит. К делу!

Сергар выпустил из себя сотни тысяч тонких силовых нитей-щупал. Эти нити не были материальными, и он не никогда не смог бы сказать, из чего они состоят. Все, что лекарь знал - ему нужно проникнуть в мозг, в сознание пациентки, и вытащить из глубин подсознания хозяйку тела. Вернее - ее душу. И мозг Сергара реагировал так, как нужно.

Соединение с подсознанием пациентки было как всегда неожиданным, ошеломляющим, будто бросился в ледяную воду. Только что ощущал себя лекарем, лежащим на обнаженной пациентке, чувствовал ее гладкую кожу, жар тела, запах лекарств и спирта, тонкий запах каких-то духов, неведомым образом сохранившийся в постели больной, и вдруг...вспышка! Свет! Вокруг - белым-бело, как в середине зимы!

Да, это была зима. Сергар брел по тропе между высоченных, заиндевевших от мороза сосен по колено в снегу - похоже, что ночью был снегопад, метель, и тропу почти совсем замело. Снег сверкал под солнечными лучами так, что больно было смотреть. Снежинки переливались, вспыхивали драгоценными камнями, и осыпались на тропу, кружась в воздухе, как огромные цветы.

Слишком огромные! - понял Сергар, и тут же вспомнил: он в сознании пациентки. Это - ее воспоминания, ее память, ее картинка мира, которую женщина выстраивает на основе обрывков нитей-связей, которые были оборваны при повреждении мозга. Мозг теперь здоров, но кто восстановит, свяжет вместе эти нити? Кто вылечит душу пациентки, в которой все перемешалось, как в салате "оливье", ритуально приготавливаемом на Новый год? Сергар еще никогда не занимался такой сложной работой, и не был готов к подобному лечению.

- Догоняй! - звонкий женский голос в морозном воздухе ударил по нервам, как кнутом пастуха, и Сергар увидел, что впереди по тропе бежит молоденькая девчонка - в сарафане, развевающемся на бегу, как флаг. Она бежала легко, как олениха, спасающаяся от волчьей стаи и почти не касалась снега, оставляя на нем неглубокие, тут же зарастающие следы.

Сергар рванулся следом, побежал, и...по шею утонул в снегу. Холодном, колючем, стягивающим руки и ноги не хуже, чем зыбучая грязь. Будто кто-то огромный, холодный, ледяными ручищами тянул Сергара вниз, лишая воздуха, замораживая, выкручивая суставы невыносимой, болезненной судорогой.

***

"...каждый лекарь из тех, что дерзновенно решил погрузиться в пучины чужого разума, должен осознавать - это погружение несказанно опасно! Только немногие, самые сильные из нас могут безнаказанно войти в чужой разум и вернуться, избежав ловушек, не будучи поглощен сознанием пациента. Мозг человека подобен целому миру, вселенной, и когда крохотная песчинка под названием "лекарь" попадает в эту вселенную, то какой бы он силы не был, какой опыт бы не имел в деле лечения души, все равно остается шанс того, что лекарь не вернется из смертельно опасного погружения. Дважды я сам, лекарь волей богов, едва не погиб в глубинах чужого мозга, и спасся лишь горячей молитвой, да знанием правил погружения, главным из которых является одно: не верь ничему из того, что ты видишь! Как только поверил - погиб!"