маленькое летнее приключение

Вскоре показалось знакомое до боли белье, трепыхающееся на веревке, и сразу же потянуло запахом ромашки.

- Ну-с, располагайся. Это место твоей будущей работы, - сообщила она.

- Что я тут должен делать? - немного растерялся мальчик, оглядываясь.

- Сторожить анемоновское белье, естественно. Ты что еще не наслышан о мелких кражах производимых Хамидореей и ее шайкой?

Торми пожал плечами. Сложилось впечатление, что он об этом возможно и знал, но ему было на это как-то наплевать.

- Сторожи! - бросила Тея, уже удаляясь. - И лопата тебе как раз пригодится. Отбиваться.

Он что- то пробурчал вслед, но девушка не расслышала. Вот неблагодарный! Она же его спасла от всевидящего ока тетушки Люциль! Да он должен благословлять ее после такого. Вот бы и ее также кто-то спас. Тея замедлила шаг. Что там тетушка говорила об Анемоне? Что она вроде как должна быть к нему внимательной, потому что любящая жена… Ой, Лулон! Неужели это то о чем она сейчас подумала? Нет, только не это!

- Я же тогда точно его прибью!

Торми проводил Тею тревожным взглядом. Нет, не удалось ее провести, а ведь победа уже брезжила на горизонте чуть не ослепляя, но в последний момент девушка пошла на попятную, так и не сообщив место для хранения оружия. А делать-то теперь что? Хорошо хоть он не успел весь сад изрыть в поисках ее добра. Вот бы Анемон обрадовался, особенно когда бы выбивал табурет у мальчика из-под ног, дабы свершилась казнь над виновником, загубившим его сад. Нет, все-таки с лопатой его никто не должен был видеть, и если бы тетушка так некстати не обмолвилась о том, что Тея как любящая жена должна заботиться об Анемоне, или что-то в этом роде… А он ведь так незаметно крался вдоль кустов, пока от услышанного не случился ступор.

Торми обошел вокруг белья, радостно треплющегося на ветру, и бросил грустный взгляд в сторону стены, откуда обычно появлялась темноволосая хорошенькая головка Хамидореи. Сперла бы она вещички Анемона, как же! Да она бы все ноги переломала, прыгая с такой высотищи. Если только по веревке спускаться, но зачем ей это, когда всегда можно полюбовно договориться с Торми. За некоторую незначительную плату он мог обеспечить поклонницу вещичкой-другой самого Анемон-сенсея. И риска никакого. А то вдруг Тея чего заприметит, а по шее никому получить не охота, а то и от топора убегать, если девушка совсем рассвирепеет. И до чего же несдержанный нрав у этой Теи, и почему Анемон до сих пор ее не выставит? Торми, конечно, до этого дело не было, а вот учителю иной раз доставалось не по-детски. Аж слезы наворачиваются, ну, естественно, когда Анемон рядом, а так, чтобы он сам по себе рыдал - это нет.

Вдруг что-то больно стукнуло его по темечку, и мальчик схватился за ушибленное место, грозно разворачиваясь в сторону предполагаемого налета. Никак Хамидорея приперлась и запустила в него камешком для привлечения внимания. "Совсем одурела! Не видать ей больше анемоновских подштанников!" - пообещал себе Торми, и замер, убедившись, что стреляла по нему никакая не Хамидорея. Над высокой стеной выложенной из камня торчала наглая, довольная физиономия Локки. Мало! Мало ему Торми по морде врезал! Надо было еще напинать, чтобы встать не смог.

- Чего рот раскрыл? Сюда иди.

Торми послушно доковылял до высоченного забора, и, задрав голову, поинтересовался:

- Тебе чего?

- Смотрите-ка, какие мы невоспитанные, а поздороваться не надо?

Мальчик демонстративно зевнул, переложив лопату с одного плеча на другое.

- Чего пришел, говори сразу.

- Ая-яй! Я ведь и обидеться могу, и сказать боссу, что ты слова не держишь, и прочее-прочее. И тогда за тобой пришлют уже не меня. И распнут тебя дурака такого на первом же попавшемся столбе, и умрешь ты как великомученик.

- Ты же не умер, хотя тоже дурак преотличный.

Локки чуть не сорвался с забора от возмущения.

- Да я тебя, мелкий! Да за такие слова!

- Да ладно, - отмахнулся мальчик. - Где там Руд? Мне бы с ним потолковать не мешало.

- Зато Руд до тебя нет никакого дела. Он занят по самое не хочу. Утрясает с лидер-боссом вопрос об отсрочке, - пошловато ухмыльнулся Локки.

- Хорошо. Как появится, сразу передай ему, что встретиться мне с ним надо. Дело срочное.

- Да пошел ты, сопляк! Какое у тебя там может быть дело? Оружие-то, небось, еще не достал, а лопата вряд ли сойдет. - Ощерился парень. - Эй! - Отвлекся он, что-то там разглядывая со своей стороны забора. - А ну не лезь, шмакадявка! Эй! Эй, чего творишь! А-а-а!! - Голова Локки внезапно исчезла из поля зрения. Из-за каменной стены послышались неразборчивые ругательства, крик, смачные удары, и после пронзительного воя все стихло.

Кажется, Торми понял, что там произошло.

- Привет, Хамидорея! - поздоровался он, когда голова девушки возникла в том самом месте, где еще недавно светился лучезарной улыбкой Локки. - Чего поделываешь?

Девушка склонила голову набок, ее блестящие черные волосы легли ей на руки. Она мягко улыбалась.

- Ничего существенного. Тут какой-то ушлепок заглядывал к вам, так мы его… Я надеюсь не твой дружок?

- Да нет, что ты. Я с такими отморозками не дружу.

В руке у Хамидореи обнаружился черный бархатный мешочек, который она продемонстрировала мальчику, покачивая на рубиновом шнурке.

- Тебе чего? - заинтересовался его содержимым Торми.

- А что есть? - лукаво прищурилась она.

- Давай-ка посмотрим. - Торми закружился вокруг выстиранного белья, присматривая добычу посочнее. - Ночная пижама с зелеными бабочками, халат…

- Да давай все! - зажглись алчно глаза Хамидореи.

- А это все. Больше не дам.

Хамидорея скисла, и еще немного поторговалась, но Торми был непреклонен. Он знал, что все продавать никак нельзя, только по частям, а то неизвестно когда могут понадобиться деньги, а так - Хамидорея всегда под рукой.

Снимая с веревки еще влажное белье, Торми уже придумывал правдоподобную историю, благодаря которой Тея его не убьет как стража проворонившего белье. "Пока бегал по нужде… А ведь все из-за пирожков. И как еще жив остался?" - Тея проглотит, как миленькая.

М- да… А если задуматься, что-то слишком много развелось желающих его прикончить. И куда от всего этого деваться?

Явление 6 "Подбитый" план

Торми пылился уже второй час на площади Серебряных Пятаков, в народе известных просто как Пятаки. В бидоне прокисло молоко, за которым его все-таки послали. Да он и сам был не прочь прогуляться, учитывая, что ему позарез нужна была хоть какая-то причина слинять из дома под благовидным предлогом. Отпрашиваться теперь приходилось непосредственно у тетушки, так как Анемон не желал выходить из библиотеки (у Торми сложилось впечатление, что он там просто-напросто отсиживается), и его едва ли не за уши пришлось волочь даже к обеденному столу, когда пришла пора покушать. До Торми ли ему? В другое время мальчик бы только порадовался прохладному интересу учителя к его свободному времени, но теперь это значило, что он поступает в полное распоряжение тетушки Люциль. Вот же свезло, так свезло!

- Ну и что ты тут торчишь у всех на виду?

Торми вздрогнул. Руд подкрался (Торми решил воспринимать Руд, как парня даже в собственных мыслях, дабы ненароком не проболтаться) так неожиданно и бесшумно, что мальчик чуть не расплескал молоко. На юноше красовались серые обтягивающие штаны и черные сапожки с отворотами. Поверх желтой рубахи наброшена серая же жилетка с оранжевой лентой повязанной на бантик. Волосы аккуратно зачесаны назад. Настоящий прифрантившийся мальчишка.

- Ты не спешил.

- Дело было. Потом расскажу. Может в "Майский жук" заглянем? Там и поговорим.

- Я не против, - пожал плечами Торми.

В кафе "Майский жук" пахло свежей выпечкой и клубникой. Торми сразу же облюбовал столик возле окна, и, знаками подозвав официантку в белом кружевном передничке, заказал лимонный чай, засахаренную булочку и клубнично-вишневый пудинг. Руд, оседлав стул напротив, мило улыбнулся девушке и велел принести ему крепкий кофе. Официантка игриво стрельнула глазами в его сторону и убежала за заказом.