Пророк

Театры обещали занять особое место в городской жизни. Лориан лучше разбирался в мотивах поведения хитрого старика. Построить новый балаган мураявру и его окружению не составило бы особого труда. Пантом пришел к Лориану не с жалобами, а для того, чтобы выведать какой-нибудь секрет актерского мастерства, благодаря которому надеялся переманить в свой балаган «всех-всех» зрителей. Лориан принял Пантома как ни в чем не бывало, прекрасно понимая, что мураявр считает его своим главным соперником и в крайнем случае не остановится ни перед чем. Но незадолго до прихода Пантома он видел пророческий сон. Ему снилось, что он построил огромный каменный театр под открытым небом Трех-морья!

Нашлись среди дровосеков желающие помочь Лориану. Вскоре в несколько десятков топоров здание было завершено. От балагана Пантома новые потешные палаты разительно отличались внешним видом и внутренним убранством. Здание имело форму круга. Подмостки располагались в центре помещения. Слева и справа от сцены Лориан укрепил циновки, закрывавшие актерское закулисье от любопытных глаз. Сойдя с подмостков, потешник мог переодеться или отдохнуть. Зрителям предлагались скамейки на нескольких уровнях вокруг сцены. Актер оказывался в окружении зрителей. Местные жители были в восторге от здания, построенного пришельцем, а успех первого представления превзошел все ожидания.

В свободное от представлений время Лориан проводил в обществе деревенского кузнеца, соблазняемый огнем и железом.

Много лет назад кузнец Чернотел обнаружил в лесу большие запасы руды. Лучшие звонкие лезвия выходили из-под молота кудрявого гиганта. Кузнеца побаивались, но уважали. Топоры, им изготовленные, не раскалывались и брали самый жесткий ствол. С огромными корзинами за спиной Чернотел ходил за рудой и несколько раз встречал в лесу чужака с голым черепом и бородой. Их пути пересекались далеко за пределами деревни. Оба занимались поисками сухого хвороста. Вежливо здороваясь и желая удачи в делах, имени своего чужак почему-то не называл. Позднее Чернотел узнал, что пришелец проник за городскую стену, участвовал в представлениях Пантома, а потом построил свой театр. Кузнец каждый вечер бывал в балагане мураявров, но сторонился театра на пустоши, в который тянулись и стар и млад. Сам Чернотел не ходил туда по той причине, что был горд. Он ждал, когда его пригласят. Но приглашение не поступало…

Поэтому он очень удивился, увидев, что к его кузне приближается чужестранец. Лориан поздоровался, постоял вблизи и попросил разрешения осмотреть мастерскую. Кузнец молча кивнул. Лориан споткнулся, опрокинув деревянное ведро с грязной водой, прошелся по кузнице.

Древляне не любили кузнецов. Древлянские жрецы считали их шаманами и посредниками в контактах вождя дровосеков с каким-то неведомым божеством-покровителем. Пророк не боялся огня и дыма, но способ изготовления железа для него оставался загадкой. Он стал часто навещать кузнеца, а когда у Чернотела сгорела кузня, сложил ему новую печь с очень хорошей вытяжкой. Чувствуя себя обязанным чужаку, ответил на все вопросы.

— Давно занимаешься кузнечеством?

— Мой отец придумал над угольями выплавлять черный металл из руды. Из него выковывал замечательные железные вещи.

Много страшных историй рассказывали о месте, на котором стояла кузница. Злые языки болтали, что тяжелый кузнечный молот был сделан Чернотелом из руки старшего сына и будто бы куанец закаляет в металле характер мальчишек, прошедших обряд посвящения в лесорубы, и что если попросить как следует, может выковать живое дерево.

— Мечта у меня есть. Думаю железный дом выковать. Оставайся у меня помощником. Научу всему, чем сам владею.

Пророку очень хотелось вызнать секреты нового для Ойкумены ремесла. Приглядываясь к орудиям труда, обошел наковальню. Взял в рукавицу железный прут, край которого был раскален добела. Чернотел отвлекся от работы, собираясь предупредить любознательного пришельца, чтобы был поосторожнее… Не успел.

Лориан держал раскаленный прут на уровне своего лица, и тут произошло нечто необъяснимое. С прута сорвался белый шар и повис в воздухе перед лицом Лориа-на. В следующее мгновение шар ударил его в переносицу и с оглушительным треском лопнул. Лориан устоял на ногах, сильно обжегшись. Чернотел схватил щипцами раскаленный прут и отшвырнул прочь. Полез в короб за лечебными травами, наложил на лоб Лориану повязку. «Шагай-ка ты отсюда подобру-поздорову. Видно, кто-то из твоих богов сильно не хочет, чтобы ты был близок к железу». Лориан послушался совета Чернотела и перестал приходить в кузню.

Лориан выходил на подмостки, скрывая ожог под повязкой. Представления шли прежним чередом. Рана гноилась. Образовалась серо-зеленая корочка, через трещину в которой Лориан выдавливал гной. Наконец ожог зажил, но на память о желании вызнать секрет плавления железа осталось белое круглое пятно между густых белесых бровей.

При случайной встрече мураявр принялся осматривать Лориана.

— Говорят, Чернотел хотел тебя в печку бросить? Старик вертел Лориана, как тряпичную куклу. Закончив осмотр, сказал разочарованно:

— Мог бы и глаз сжечь.

Ему было бы лучше иметь соперником одноглазого артиста.

Было дело, в странствиях по степи Лориан умудрился сильно обгореть на солнце за день до начала сезона дождей. Потом он переболел песочной чесоткой, которая прошла после встречи с Орлоглазкой. У челов он придавил монолитом ногу, у древлян загнал огромную занозу под ноготь. Не раз он видел светящиеся шары, но впервые пострадал от посланников неба.

Однажды после представления Лориан, стирая краску с лица, увидел Чернотела. Кузнец впервые побывал в его театре. Довольные зрители разошлись, но Чернотел остался.

— Зачем ты лицедействуешь? — спросил силач, стоя за спиной у Лориана.

Лориан повернулся и посмотрел гостю в глаза. До сих пор никто его об этом не спрашивал.

— Ты слышал что-нибудь о лорибуке, о пророках, о борьбе с Китовласом?

— Мы живем вдали от суеты мира. Ничего в нашей жизни не меняется.

Лориан возразил:

— Так не бывает. Вместо меня в твою деревню могли дойти посланцы Черных Колдунов. С Китовласом не справишься силой мышц. Нужен сильный и независимый ум. Нельзя оставлять молодых на поживу Китовласу. Нужна вера в созидающего Бога. Безверие и незнание погубят Древолюбск.

Кузнец спросил:

— Умеешь угадывать будущее?

— Дубовая роща вырастет на месте кузницы. Чернотел ухмыльнулся.

— Вот как выходит. Как мы не доглядели, что под маской забавника и потешника у нас в племени жил пророк?

— Твое племя равнодушно к письменности. Слово и движение руки может быть знаком. Забава может научить. В первый раз приходят посмеяться, в десятый раз отгадают мою загадку.

— Пророк, тебя есть за что уважать. Говорят, ты сам придумываешь огненные коробки. Все знают, что Пантом украл у тебя идею ристалища. Почему ты молчишь? Всегда ли ты приходил и пытался переделать людей молча?

Лориан не находил слов для ответа.

— Берегись. Жрецы древлян узнали о том, что тебя опалила огненная искра. Многие не простили тебе смерть девушки Дволички — сестры Юнго. Сегодня им удобно делать вид, будто ничего не произошло. Завтра жрецы восстанут против ристалищ и тебя бросят в огненную печь.

Слова Чернотела обожгли Лориана сильнее раскаленного железа.

— Если меня спросят, скажу, что я пророк. Я иду в Трехморье создавать новый народ. Народу нужны обычаи и обряды. Ристалище помогает мне выковать характер общины людей, поверивших в Ондрона.

— Люди боятся кузнеца. Но кто из нас двоих наделен сверхъестественной созидательной силой? Ты создал ристалище. Не скажу, хорошо это или плохо, а могу догадаться, что ты не остановишься.

Чернотел огорчился:

— Поступай как знаешь, но я и мои братья не сможем тебя защитить от жрецов глупых древлян.

Лориан остался один в опустевшем ристалище…

В толпе людей, приходивших на новое представление, он больше не видел кузнеца Чернотела.