Седьмое чувство. Дилогия (СИ)

– Мне раньше казалось, что все мужчины умеют ездить на лошади, - сказала Мирра.

– Это не касается монахов.

– Может ты, и плавать даже не умеешь?

– Умею. В ванне, - пошутил Клемент. - Нет, мне, конечно, приходилось плавать и в реке. Я ведь не всегда был взрослым, а в городе не было ни одного мальчишки, который бы в свое время не поплавал в нашей речке. Давай, садись на свою Красавицу. Сейчас догоним вон тот торговый караван и поедем вместе с ним. - Он подсадил девочку.

– Ух, ты! - сказала она устроившись в седле и вцепившись в поводья. - Здорово! Но караван едет так медленно, почему мы должны тащиться вместе с ним?

– Во-первых, первые дни нельзя чрезмерно нагружать организм. Вот увидишь, у тебя и так к вечеру ноги и спина будет болеть от нагрузок, а во-вторых, с караваном безопаснее. Я слышал, что в предместьях Крона хозяйничает банда головорезов.

Мирра задумалась над его словами:

– Но ведь как раз торговцы интересны бандитам, а не мы, - с сомнением сказала девочка. - Это их они подстерегают.

– Бандиты не гнушаются ничем. Наше имущество им тоже пригодиться.

– И так будет до самого Вернстока? - спросила она. - Мы будем уныло плестись шагом, и дрожать в ожидании?

– Есть дороги, которые охраняются имперскими войсками, и там нет разбойников. Но это будет уже ближе к столице.

– А почему все дороги не охраняются войсками?

– Никаких войск на это не хватит. Откуда же взять столько людей?

Они догнали караван и поравнялись с одним из охранников.

– Свет и покой вам, - сказал Клемент. - Можно мы поедем с вами?

– Езжайте, - пожал плечами бородач, - думаю, владелец против не будет. Чем больше людей, тем лучше.

– Спасибо.

– Мечом владеешь?

– Я же монах, - оскорбился Клемент.

– Время сейчас тяжелое, потому и спрашиваю. - Охранник, звеня кольчугой, протянул ему руку. - Меня зовут Франц.

– Меня Клемент, а ее - Мирра. Вы куда путь держите?

– На юг. Но что везем - не спрашивай. Сам не знаю. Содержимое наших телег - это тайна.

– Так вы не из Крона?

– Нет, что ты! Там была только небольшая остановка. Мы выехали еще два месяца назад из Минтена, что лежит на севере.

– Впервые о нем слышу.

– Это маленький городок. Смотреть нечего, если не считать руины старого замка. Говорят, в его вместительных подвалах хранились столитровые бочки вина.

– Франц, где ты откопал монаха? Его же только что не было. - К ним подъехал второй охранник, рыжий великан с длинными толстыми косами. - Рядом с тобой постоянно кто-то крутиться. То бродячие актеры, то коробейники. Никак не можешь без компании.

– С ней веселее. Это еще что… Вот однажды со мной пыталась завязать дружбу дикая свинья. Ходила за мной целый день как привязанная.

– И чем закончилась ваша дружба? - спросил Клемент.

– Мы за ней гонялись весь вечер, но, - тут Франц вздохнул, - так и не поймали. Свинья оказалась умнее и не дала себя зажарить и съесть. А жаль, знатное пиршество бы вышло.

– Надеюсь, нас вы есть не станете.

– Ты, монах, больно худощав, и девочка полнотой не отличается. Значит, не будем, - охранник отрицательно покачал головой и рассмеялся. - А куда вы собрались?

– В Вернсток. Хочу посмотреть на святыни, - ответил Клемент.

– Неблизкий путь. Ты тоже хочешь посмотреть на святыни? - спросил Франц девочку.

– А как же! - Мирра не спускала взгляда с блестящего серебреного браслета у него на запястье.

От охранника не укрылся ее интерес и он, посмеиваясь, снял браслет и протянул девочке:

– Гляди, раз охота. Это я сам себе прошлой весной подарок сделал.

– Какая прелесть! А эти разводы что-то значат? Они похожи на сильно вытянутые буквы или стебли плюща.

– Тот гном, что продал мне браслет, клялся, что они приносят удачу и защищают от вражеских стрел. Надеюсь, он не обманул. Пит, прекрати глупо ухмыляться.

– Франц, меня не перестает удивлять, что ты веришь во всю эту ерунду. Дай тебе волю, и ты бы обвешался этими побрякушками с ног до головы, словно уличная танцовщица Золотых Песков.

– Пит, еще слово, и твои зубы будут лежать вон там! - охранник нахмурился и показал на дорогу. - А может там окажется и что-нибудь поважнее зубов.

– В страхе умолкаю. - Рыжий пришпорил лошадь и поехал вперед каравана.

– Он всегда так, - оправдывающимся тоном сказал Франц, принимая браслет обратно. - Ему бы только задеть кого-нибудь. Никакого понимания маленьких слабостей своих ближних.

– Сочувствую, - Клемент склонил голову.

– Слушай, открой мне тайну, как вы - монахи, умудряетесь ездить верхом в рясе? Это же очень неудобно.

– Жизнь состоит не только из удобств. А ряса для меня - это все равно что моя вторая кожа. Таким образом, я заявляю миру о себе, о своих убеждениях.

– Мой младший брат тоже хотел уйти к вам, - Франц вздохнул. - Еще немного и это бы случилось. Но, к счастью, его сердце забрала одна красотка и теперь у него дом, семья, четверо детей. Все как у нормальных людей.

– Он счастлив?

– Да. Работы много, но он доволен.

– Тогда он просто не был рожден для монашеской жизни. Для нее нужно уметь отказываться от всего, даже от того малого, что у нас есть.

– Не убедительно, - охранник улыбнулся, блеснув зубами, - конь у тебя хороший, едешь с комфортом. Как насчет того, чтобы отказаться от всех своих вещей в мою пользу?

– Моя цель - оказаться в Вернстоке до зимних морозов. Если я пойду пешком, то попросту не успею, - невозмутимо ответил Клемент.

– Посмотришь на святыни в следующем году. Выйди поздней весной, и не спеша, дойди до столицы. Погода будет хорошая.

– Нам нужно в этом году.

– Ты не успеешь до морозов, если будешь ехать вместе с караваном, - сказал Франц.

– Мы с вами только на один день, пока не привыкнем к седлу. Мы ведь, - он усмехнулся, - неопытные наездники.

– А по твоей спутнице не скажешь, - охранник посмотрел на девочку. - Опомниться не успеешь, как она уже во весь опор гнать будет. Глаза горят, щеки красные. У меня племянник, - обратился он к Мирре, - на тебя очень похож. К лошадям его тянет с детства, словно не в доме, а в конюшне родили. У него взгляд такой же восторженный, как и у тебя, когда он на них смотрит.

Тут в начале колоны кто-то громко позвал охранника, и он, оставив путешественников, поехал вперед. Клемент подмигнул Мирре:

– Обещай, что не станешь загонять лошадь. На новую у нас нет денег.

– Обещаю, - серьезно ответила она и погладила животное по шее.

Они ехали вместе с торговцами до самого вечера, до тех пор, пока солнце не начало склоняться к закату, а небо темнеть. Ночь они скоротали у общего костра. Утром же следующего дня их путь разошлись. Караван двинулся по одной дороге, а Клемент и Мирра поехали по другой - менее комфортабельной, но зато более короткой.

У монаха от долгой езды с непривычки болели ноги и спина. Когда он спросил Мирру, как она себя чувствует, та она ничего ему не ответила, но гримаса на ее лице была весьма красноречива.

Дорога, которую они выбрали, в начале была проложена через степь, а потом углубилась в лес. Это были непролазные заросли, не имеющие ничего общего с тем, через который им пришлось пробираться, когда они бежали из монастыря.

Монах в очередной раз сверился с картой, словно она могла помочь им изменить выбранный маршрут. Он уже жалел о том, что оставил караван. Но им нужно было идти или вперед, или назад по дороге - третьего не дано.

– Клемент, через несколько часов пойдет дождь, - сказала Мирра смотря на небо. - Я это чувствую.

– Чего от осени еще ожидать… - с ворчанием отозвался монах, запихивая карту в седельную сумку. - Маленькое усилие и через шесть часов мы будем греться возле очага и нормально ужинать. Таверна "Ель на три четверти" будет к нашим услугам и к услугам наших животных.

– Странное название для таверны.

– Франц назвал ее именно так. В прошлом году он в ней останавливался.