Вошь на гребешке (СИ)

  - Маришка, ты уж сама, - виновато вздохнула Милена. - Ты держись...

  Семьдесят два года - если предположения верны - ваил питался заемной силой. Чьей? Своей свиты. Наверняка сожрал первыми шаасов, они опасны ослабевшему хозяину, могут возмечтать о новом месте в иерархии. Затем были высосаны и обглоданы хормы. А вот кэччи еще есть, их много. Но те ли это кэччи, каких стоит бояться? Они обескровлены и желают уползти в исподье. Они опасаются ваила сильнее, чем его врагов...

  Милена поднялась из пены, накинула халат прямо на мокрое тело, обмотала голову полотенцем и вышла в большой зал своего роскошного номера. На диване её внимания дожидались: телефон, стопка денег и новенький планшет. Западные вальзы не обошли бы вниманием технологии плоскости. Это было учтено при попытке ненавязчивого подкупа.

  Не считая, Милена распихала деньги по карманам халата - в левый пачку, в правый ворох отдельных купюр. Подтянула пояс, пошевелила пальцами в слишком больших, не по размеру, тапках. Сунула под локоть планшет и покинула номер с мыслью: вероятно, есть усмешка случая в том, что второй раз она идет за покупками и опять выглядит, 'как из дурки'. Пришлось тряхнуть головой и прикусить губу.

  От мысли о Паше - это ведь его словцо - стало тоскливо и даже больно. Носорог после ссоры с Варькой получил возможность заново начать отношения и воспользовался шансом с великодушием настоящего анга, не способного копить обиду на слабых. Сейчас Паша знает: его Варька опять под угрозой, да и Маришка совсем одна. На годовалого Мишку с первой встречи Носорог смотрел так, что мысли о какой-то давней беде с родными людьми посетили Милену, но трогать корни тех событий и бередить Пашину душу она не решилась, издали рассмотрев глубину и тяжесть старой раны.

  - Разберется, - поморщилась бывшая ученица Тэры. - Я не анг, имею я право на свой страх и первостепенность спасения своей шкуры? Не имею... особенно если хочу вернуться в Нитль человеком, а не слизнем. Черна бы так и сказала. Только я - не Черна.

  Круг рассуждения замкнулся нелепо, но эмоционально точно. Милена повела плечами, снова заставила спину напрячься, уродуя походку. Далеко не все вальзы запада подобны Марку в своем пограничном с умом состоянии. Но выбрав образец для подражания, поздно менять его, уже показанный ваилу.

  Тренированные нервы персонала отеля не дрогнули, когда Милена выбралась из лифта в великолепный холл и пошлепала по парадной лестнице, озираясь и хмурясь. Ближний человек в форменной одежде вежливо совместил полупоклон приветствия с намеком на готовность услужить.

  - Одежда, - коротко обозначила интерес Милена, с одного взгляда отнеся человека к категории слуг, то есть тех, кто помогает и опекает.

  - Возможно совершить некоторые покупки, не выходя на улицу, - отметил слуга и жестами указал направление и повороты. - Или желаете проехать до торгового центра? В любом случае проблема решаема, уверяю вас.

  - Можно и тут, - безразлично кивнула Милена. - И поесть. Тоже - тут?

  - Полный комплекс услуг, - слуга немного обиделся за отель, который он, кажется, полагал замком в понимании Нитля, то есть местом притяжения и центром личного мироздания. - В том числе бассейн, спа...

  Милена дернула воротник халата, жалобно улыбнулась и посетовала на отсутствие капюшона. Слуга выдержал и это. Смиренно подтвердил готовность добыть то, без чего клиент не счастлив. И не позволил ни единой мышце лица дернуться в намек на усмешку. Хотя про 'дурку', по глазам видно, - подумал.

  Приглашенный для помощи консьерж идею капюшона тоже не счел странной. Скоро ради душевного покоя неперечливой клиентки очень и очень многие люди суетились, даже выбирались без курток на улицу, в какие-то внешние магазины. В итоге удалось нарядиться в нечто убого-серое с 'принтом' - так это называлось. Помощники дружно распотрошили пачку и поделили часть денег. Смахнув ворох купюр в мешковатую сумку, Милена упрятала мокрые волосы под капюшон, чувствуя с мрачным удовлетворением: ее дурацкий вид очень в стиле Марка, как и абсурдное поведение. Остается забрать планшет.

  Очкастый парень за три мятые бумажки, добытые из правого кармана халата, усердно проделал с устройством все, что было велено, и даже больше. Сменил сим-карту, оператора и тариф - были 'отстойные'. Закачал контент... Милена слушала, кивала и едва удерживалась от использования дара, который избавил бы от назойливости окружающих в единый миг. И - несомненно - оповестил соглядатаев и самого ваила, что западный луч рядом с именем Милены не должен упоминаться.

  - Я хотела бы почитать на ночь, - переждав поток пояснений, сообщила Милена.

  Рассталась еще с двумя бумажками и удалилась ужинать. Как она и просила, столик приготовили в тихом месте, 'приватно'. Первое блюдо без промедления разместили перед голодной гостьей. Милена ела жадно, мысленно хвалила местного повара и надеялась, что никому, кроме соглядатаев, она сейчас не нужна. Надоели. Увы: все тот же парень-помощник не унялся, приволок доработанное устройство, гордо сообщил, что закачал туда 'ну реально все, под завязку'. Обалдело глянул на очередную купюру и удалился к барной стойке, запивать щедрость, сочтенную безумной.

  - В мое время ужинать без кавалера столь милой девушке было неприлично, - прокаркали над ухом с заминками и прикашливанием. - Но так и быть, я не брошу тебя в беде, хорошуля.

  Милена поморщилась, наконец-то осознав, до чего густо заселен плоский мир. Нехотя покосилась: совсем старая женщина стоит, опираясь рукой на спинку кресла, соседнего с занятым Миленой. Почему-то сперва получилось заметить именно руку: перстни на каждом пальце, камни яркие, брызжут светом. Сложная вязь оправы обрамляет каждый. Избыток роскоши: очень похоже на 'изоляционный набор' Тэры Арианы. Искоса глянув на старую женщину, Милена убедилась, что наблюдает целое море сияния, что в глаза лезут всякие тяжелые цепи и амулеты. Точно по рецепту Тэры, они надеты лишь для того, чтобы гость не смотрел на саму Тэру, помимо воли отвлекаясь на мелочи. И оставаясь в проигрыше: наблюдаемым, но никак не наблюдающим...

  Следующий взгляд Милена уделила служителю отеля: держится в отдалении, не спешит перечить старухе. Вот возник у спинки стула официант, тоже готов содействовать. Только - кому? Сидящей гостье или второй, претендующей на свободное кресло?

  - Она постоянно бывает у нас, пьет кофе, не пропускает случая познакомиться с новыми гостями. Предпочитает ужинать с дамами без провожатых, - пояснил официант. - Вас не обеспокоит...

  - Ничуть, если вы принесете действительно хороший кофе, - наконец-то заглянув в глаза старухи, выговорила Милена и резко уткнулась в свою тарелку - и вилкой, и взглядом.

  Старуха не растратила за долгую жизнь толику истинного серебра души, но глаза были так темны, что найти в них свет смог бы лишь вальз востока. Милена понемногу привыкала к дару, училась. Она уже усвоила: любую ценность - а равно и безделицу - в плоскости прячет упаковка. Старуха была настоящим подарком. Бесценным! От осознания размеров внезапной удачи едва получалось дышать ровно и колоть вилкой в пищу, а не мимо.

  - А ведь я умею гадать, - оживилась старуха, сбросив на локти багряный шарф с роскошной меховой оторочкой. Тощая шея обнажилась, стала видна бархотка с крупной жемчужиной. Старуха гордо погладила вещицу, с кряхтением опускаясь в подвинутое официантом кресло. - Да-да, гадать... На кофейной гуще, картах и по руке. Всяко умею. Я знаю о грядущем, но куда вернее разбираю подробности, если мне доверен выбор бутылочки вина, красного сухого вина, это обязательно. И немного сыра, понимаешь? Я твердо стою за сыр, фрукты и особенно свежую черешню, лучшая растет в Испании... Ах, Испания! Я провожу там по два-три месяца в году как раз из-за черешни. Мой покойный муж - последний из них, я решила теперь пожить в свое удовольствие и без забот - он был необузданный человек, всегда требовал перец и мясо. Мы даже ссорились, он ничуть не ценил фрукты... Имя мое Вита, так и зови, хорошуля.