Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)

Сверкала молния, и плясал огонь. Вихри золотого пламени кружили по залу. Находящийся под пауком Феликс почувствовал, что тот снова полез на стену, потащив за собой и его. Он прижал голову к груди, чтобы не удариться ей о камни. Шея болела от напряжения и мышцы напрягались, вызывая ощущение, что под кожей находится туго натянутая проволока. Клинок медленно высвобождался из тела паука. Поглядев вниз, Феликс заметил, что большинство мутантов отступает из зала, не в силах противостоять сжигающим энергиям, высвобожденным эльфом — волшебником. Феликс высвободил меч и упал на пол. Над его головой раненная тварь, казалось, сдувается, словно проткнутый пузырь с желчью, пока, прихрамывая, лезет вверх по направлению к теням.

В других местах не всё складывалось в пользу его спутников. Готрек одолел свою тварь простым способом — порубил на куски. Сколь бы крепкими ни были пауки, этого оказалось недостаточно, чтобы долгое время сопротивляться ужасному топору. Однако пока Феликс наблюдал, ещё три твари стали окружать Истребителя, выстреливая из своих брюшков клейкую паутину, которая замедляла гнома. Ещё двое наступали на людей Кранног Мер. Если тут и были остальные твари, то их не было видно.

Феликс побежал в сторону Готрека. Прыгнув с разбега, он оказался на спине паука. Его пальцы вцепились в мохнатую шкуру паучьей спины, и он подтянулся выше. Тварь издала рёв, осознав, что собирается сделать Феликс. Она попыталась загнуть назад маленькие передние лапы, чтобы схватить его, но их длины оказалось недостаточно, а расположение остальных ног не позволяло сбросить его со спины. Феликс стиснул зубы и обрушил меч на затылок человекообразного лица твари. Сейчас его пальцы немели от попавшего на них ранее яда, и Феликс отчаянно старался нанести урон до того, как они окончательно откажут. Когда клинок попал в цель, лицо завопило, и голос его странно напоминал детский. Демонический паук принялся взбрыкивать и трястись из стороны в сторону, рассчитывая сбросить свою ношу. Феликс держался крепко и продолжал наносить удары, а сопротивление твари тем временем стало ослабевать. Пока паук раскачивался туда — сюда, Феликс мельком заметил остальных. Кулум частично смял одного из пауков массивным молотом, а Мурдо воткнул копьё в незащищённый глаз твари. А вот Дугал вопил, будучи схвачен дьявольскими жвалами и поднят в воздух. Схвативший его паук пятился к одному из выходов. Феликс и хотел бы помочь, но ничего не мог поделать.

Волна огня спустилась от эльфийского волшебника и накрыла Готрека. «Предательство? — недоумевал Феликс. — Теклис настолько обезумел, что убил их самого могучего воина в разгар отчаянной схватки? Или он всё это время был союзником тех мерзких демонов? А может, его разум отравлен каким — нибудь злым колдовством?» Феликс почувствовал, как его онемевшее и охваченное болью тело захлёстывает волна отчаяния. Если эльф обратился против них, то никакой надежды не осталось.

Однако несколько мгновений спустя стала понятна цель безумного поступка чародея. Колышущийся вокруг Готрека огонь выжег липкую паутину, которая угрожала обездвижить гнома. Секунду спустя могучий удар топора разрубил грудную клетку одного из пауков. Обе половины ещё мгновение продолжали движение, а затем упали на пол. Сопротивление твари под Феликсом утихло, что оказалось вемьма кстати, потому как ему было всё труднее удерживать хватку онемевшими пальцами. Напоследок он нанёс ещё один удар для уверенности, а затем спрыгнул вниз, перекатившись по полу, чтобы смягчить столкновение.

Феликс поспешно поднялся на ноги и направился на помощь Дугалу. Думая, что он обнаружил слабое место этих тварей, Феликс целился туда, где лапа соединялась с телом, и панцирь выглядел менее прочным. Попасть в цель было не просто, и первый удар получился кривым. Но второй угодил в цель и дал ожидаемый результат. Клинок попал в слабозащищённую точку панциря и легко проник внутрь. Феликс снова провернул меч. Тварь затряслась и заметалась от сильной боли, выронив Дугала. Мгновение спустя на неё с ожесточением набросились Кулум с молотом и Мурдо с копьём. Паук торопливо отступил в сумрак, оставив их одних наблюдать, как Готрек разделывает своего противника.

Феликс осмотрел Дугала. Вопли прекратились. Дугал был спокоен и холоден, словно труп. На его рубахе Феликс заметил проколы. Он взял нож и срезал рубаху. На теле были синяки, а из тех мест, где в него вцепились жвала, медленно сочилась кровь. Ужас в глазах мужчины подсказал Феликсу, что тот по — прежнему в сознании и понимает, что с ним происходит.

Мурдо присел на корточки возле Дугала. Он провёл руками над ранами мужчины и пробормотал заклинание. С его татуированных пальцев на рану снизошёл свет. Глаза Дугала закрылись, а дыхание стало неглубоким и ровным. Старик покачал головой.

Теклис, словно падающий лист, спланировал на землю и опустился на колени рядом с Мурдо.

— Превосходная работа. Сейчас, не имея при себе нужных трав или доступа к алхимической лаборатории, вряд ли я могу что — то улучшить. Я могу лишь замедлить распространение яда.

— Возможно, хватит и этого, — сказал Мурдо. — Если мы вовремя доставим его к Прорицательнице. Нет никого, кто был бы опытнее неё в исцелении.

Едва уловимое сердитое выражение промелькнуло на лице эльфа. «Не может же он быть настолько тщеславным?» — подумал Феликс. Он поднял руки к лицу и осмотрел их, гадая, есть ли шансы на то, что желчь паукообразной твари отравила и его. Руки посинели и очень болели.

Эльф посмотрел на них и произнёс слово. Между его рукой и руками Феликса проскочила искра. Синюшная кожа затвердела, потрескалась и осыпалась хлопьями. Теперь руки Феликса выглядели розовыми и чувствительными, а болели ещё сильнее, словно смазанный алкоголем порез. Жидкий огонь пронёсся по венам обратной стороны рук. Сухожилия дёрнулись, сжались и расслабились.

— Если там и был какой — либо яд, сейчас он вычищен, Феликс Ягер, — произнёс эльф.

— Спасибо, полагаю, — сказал Феликс.

Его руки по — прежнему жгло, и удерживать меч было больно. Однако лучше уж это, если альтернатива — смерть.

— Сейчас нам тут делать нечего, — заявил Теклис, бросив взгляд на провал. — Лучше бы нам уйти. И побыстрее.

Готрек с тоской поглядел вслед паукам, и Феликсу было ясно, что гном раздумывает над тем, преследовать их или нет. В данный момент Феликс не испытывал к этому никакого желания. Однако в итоге гном покачал головой и повернулся, чтобы последовать за остальными. Кулум с лёгкостью, словно младенца, понёс Дугала. Выражение его лица давало Феликсу понять, что всё случившееся Кулум почему — то считает его виной.

Они вышли наружу под лунным светом. Он переливался на тёмной маслянистой воде, скрывающей полузатопленные строения. Остальные сельчане приветствовали их с беспокойством в голосе.

— А мы гадали, не утащили ли вас демоны, — произнёс низкий коренастый мужчина, у которого на теле было даже больше татуировок, чем у остальных. — Я собирался пойти на поиски.

— Нет необходимости, Лоджи, — мягко ответил Мурдо. — Мы вернулись.

— Дугал выглядит не очень, — заметил Лоджи.

— Его укусил один из местных обитателей.

— Нехорошо.

— Нет.

Феликс заметил, что все сельчане пристально уставились на него, словно тоже винят его за произошедшее с их соплеменником. Ему потребовалось несколько неприятных секунд, чтобы осознать, что их взгляды в действительности направлены мимо него — на эльфа. Волшебник не подал вида, что заметил взгляды или что они его обеспокоили, хотя вряд ли от него укрылся враждебный настрой толпы. Феликс позавидовал его самообладанию, хотя, возможно, то была простая самонадеянность.

Не говоря ни слова, эльф склонился над Дугалом, который теперь лежал на мокрой палубе баржи. Он наклонил голову набок, словно раздумывая над чем — то, а затем начал медленно напевать нечто, что звучало, как заупокойная. Поначалу ничего не происходило, а затем Феликс заметил, что посох эльфа словно притягивает к себе лучи света от более крупной луны. Его мягкое сияние понемногу становилось ярче. Ягер заметил, что эльф снова и снова произносит имя „Лилеат“, которое, несомненно, принадлежало какому — то богу или богине эльфийского пантеона. Остальные наблюдали, положив руки на оружие, не совсем понимая происходящее. Несмотря на жжение в руках, Феликс делал то же самое. Он почувствовал, что его кожу начинает покалывать, а волосы на загривке встали дыбом. Феликс ощутил присутствие некой сущности, зависшей как раз за гранью его поля зрения, но когда он повернул голову, то не увидел ничего, лишь возникло нервирующее чувство, что чем бы это ни было, оно по — прежнему находится там, невидимое.