Джонни Оклахома- 2 (СИ)

Но статс-секретаря не так-то просто смутить. Он посмеялся вместе со всеми и продолжил:

- Ну так вот... остальных новоиспечённых студентов я расселил так, чтобы они испытывали максимальные неудобства от соседства с самыми буйными жителями нашего общежития. Так, например, отставного полковника Гржимека получилось разместить через стену от вашего племянника.

Фон Зальца поморщился при упоминании родственника, но потом хихикнул и одобрительно кивнул:

- Малютка Ганс с юных лет любит напиваться по вечерам до потери человеческого облика, а потом всю ночь поёт песни. Небесные Боги, обычно милостивые к людям, обделили племянника слухом и голосом, оставив только громкость. Так что Гржимеку не позавидуешь! Остальным вы тоже приготовили похожие подарки? Только вот сомневаюсь насчёт северного варвара - его вряд ли проймут пьяные вопли.

- Для него есть более действенные способы, сэр.

- И какие же?

- Пусть это останется моим маленьким секретом. Но уверяю вас, господа, что результат приятно удивит всех, кроме самого норвайца. Вот как раз он удивится неприятно.

- Любопытно.

- Надеюсь, что в ближайшие дни ваше любопытство будет удовлетворено, сэр. Просто поверьте на слово.

Иоахим фон Зальца никому на слово не верил с самого раннего детства, поэтому от предложения статс-секретаря поморщился, как от зубной боли. И тут же вспомнил о важной проблеме, обратившись к главному целителю университета:

- Ваши бездельники, господин майор-магистр, ещё не придумали способ избавить человечество от больных зубов? Ладно, пусть не всё человечество, но меня одного можно вылечить?

Декан целительского факультета развёл руками:

- Увы, мой друг, но в этом случае магическое искусство бессильно. Если бы требовалось отрастить новую руку или ногу... или восстановить отбитые напрочь тестикулы, как недавно у вашего студента шевалье де ла Кошона. Кстати, что за лошадь его так лягнула?

- К сожалению, это не лошадь, - пояснил фон Зальца. - Мой лучший ученик и гордость всего факультета пострадал на дуэли с виконтом Оклендхаймом.

Взгляды участников Совета дружно скрестились на статс-секретаре, и тот, как автор идеи с поединками, почувствовал себя несколько неуютно.

- Позвольте вам объяснить, господа! - Джованни Морган нервно погладил лежащие на конторке листы бумаги. - Провинциалы из Груманта не соблюдают правил благородных дуэлей и пускают в ход любые подлые приёмы.

- А кто предложил отменить эти самые правила, Джованни? - уточнил гросс-магистр. - Ты думаешь, мне легко было убедить Его Императорское Величество пойти на такой шаг? Мы же не степные эльфы, в конце-то концов, и даже в смертельной схватке обязаны придерживаться определённых приличий. Нет уж, не сваливай на других собственную вину, и не оправдывай её грубостью, подлостью и неотёсанностью грумантцев.

- Я приму меры, экселенц!

- И какие?

- Завтра вы всё увидите! Потерпите до завтра, экселенц!

***

Когда-то давным-давно, ещё в раннем детстве, маленький мальчик Вова Бородулин отличался завидным терпением. Даже в младенчестве он не орал от голода, а молча дожидался установленного для кормления времени. Впрочем, кормили его часто и помногу, так что к трём годам Вова на голову превосходил своих сверстников в росте, и почти на треть в весе.

Но уже к школе терпение потихоньку пропадало, и в пятом классе оно окончательно лопнуло - вместе с носами и губами одноклассников, опрометчиво полагавших, будто "орясина", "дылда" и "горилла" не обижается на дружеские подначки. Пострадавшие не стали жаловаться ни учителям, ни родителям, но привели на следующую разборку двух семиклассников. Вот те так легко не отделались, и стрелка завершилась печально для всех участников.

Больше всех досталось Вове, правда, исключительно морально. Приведённый под конвоем из учителя физкультуры и трудовика в кабинет директора, он в течение получаса выслушивал лекции о недопустимости избиения старшеклассников, об опасности привычки к силовым методам решения проблем, и прочем, залетающем в одно ухо, и тут же вылетающем из другого. Разумеется, выволочка дурно повлияла на характер малолетнего бойца, и директриса была послана лесом, болотами и в горы. Физкультурник, попытавшийся ухватить увлёкшегося Вову за ухо, получил удар по печени, сложился пополам, и сразу же загорелся идеей воспитать в школе будущего чемпиона мира по боксу в супертяжёлом весе.

Увы, но образование пришлось продолжить в детско-юношеской спортивной школе. Вот там терпение начало понемногу восстанавливаться, и всё было бы нормально, если бы однажды будущих чемпионов не повели в театр на оперу "Борис Годунов". Буфет Вове понравился, но с тех пор появилось стойкое отвращение к оперному искусству и непреодолимое желание заткнуть мощным апперкотом любую громкую песню.

Вот и сейчас, когда в чуткий сон демона в человеческом обличье вторгся доносящийся из-за стены пьяный рёв, старые фобии вскипели, и образовавшийся пар праведного гнева настойчиво потребовал выхода наружу. Принятый Вовой облик норвайского рикса тоже не способствовал миролюбию, так что северный варвар почесал голое пузо, зевнул с подвыванием, сунул ноги в тапочки с меховыми помпончиками, и отправился на поиски источника шума. Не только паровозы нужно давить чайниками - любое зло должно быть пресечено при зарождении, иначе оно окрепнет и охамеет от безнаказанности.

Собственно, поиски любителя ночных песен не затянулись - вопли раздавались за соседней дверью. Недолго думая, норваец саданул ногой в хлипкую на вид преграду и заорал во всю глотку:

- Сова, открывай, медведь пришёл! Вместе с песцом пришёл!

Бумц... сколоченная из тонких досок дверка мало того, что устояла, так она ещё больно ударила обидчика самой настоящей молнией. Обычная молния ярко-оранжевого цвета долбанула Вову точно в лоб, вызвав временное косоглазие и звон в ушах.

Скорее всего, неизвестный ночной певец неоднократно сталкивался с непониманием окружающих, и озаботился неприкосновенностью своего жилища. А то набежит толпа зоилов и критиков, ничего не понимающих в высоком искусстве, и нагадит в душу. Нельзя так с творческими людьми! Душа у них нежная и ранимая, даже если они числятся студентами факультета бытовой магии Императорского Университета.

На шум выглянул всклокоченный виконт Оклендхайм:

- Какого чёрта, Вова? Все нормальные люди давно спят, а ты по коридорам шляешься и в чужие двери колотишься. Имей совесть!

- Моя совесть - что хочу, то с ней и делаю! - огрызнулся норвайский рикс. - Помог бы лучше.

- Чем именно помочь? - поинтересовался Иван.

- Открыть.

- Зачем?

Как раз в это время из-за двери раздался жизнерадостный вопль, ошибочно принимаемый исполнителем за песню.

- Сам не слышишь?

- А кто это?

- Представления не имею, но если поможешь открыть. то мы это узнаем.

Оклендхайм-младший поморщился от фальшивой ноты неизвестного певуна, и мысленным нажатием на кнопку внутреннего магического компьютера установил в коридоре непроницаемую для звуков завесу. Потом уточнил:

- Этот ночной певец тебе обязательно живым нужен?

- Да вообще-то не хотелось бы начинать учёбу в Университете с укладывания трупов штабелями. Но если нет вариантов...

- Вариантов сколько угодно, - обрадовал друга Иван. - Попробуем самые щадящие способы, или сразу что-нибудь серьёзное применим?

Вова почесал бритый затылок и решительно махнул рукой:

- Не будем размазывать манную кашу по столу! Работаем максимально жёстко!

- Как скажешь, - кивнул виконт, и поставил галочку напротив пункта "Арест вооружённого преступника в жилых помещениях".

"Учитывать дружеские объекты?" - уточнила магическая программа. - "Да". "Нет". "Три секунды на принятие решения".

Иван выбрал "Да", и в ожидании действия магии уставился на дверь. Поначалу ничего не происходило, но через пару секунд всё здание бывшей казармы вздрогнуло, и даже сквозь звукопоглощающую завесу послышались многочисленные проклятия. Причём доносились они не только из интересующей друзей комнаты, но даже пробивались сквозь толстые стены и мощные перекрытия из всех уголков университетского общежития. Впрочем, продолжалось это недолго, так как треск разлетевшейся вдребезги двери заглушил все посторонние шумы.