У ворона два крыла (СИ)

— Именно. Держись за меня и не бойся. — Тут Том усмехнулся и добавил: — Взлетать я пока не научился, но не упасть в состоянии. Даже с грузом.

Я предпочла закрыть глаза и покрепче вцепиться в этого ненормального. Ощущение было, словно едешь на лифте вниз, а уж какие в этой трубе царили ароматы…

— Все, приехали, — сказал Том. Я даже не почувствовала приземления, только ноги вдруг коснулись пола.

Вспыхнул огонек. Видны были мрачные стены, покрытые то ли илом, то ли слизью.

— Приятное местечко, — поежившись, сказала я.

— Идем, нам туда, — потянул меня за руку Том, и вскоре мы стояли перед огромными дверьми, украшенными перевитыми змеями с изумрудными глазами.

Том снова прошипел что-то, и двери медленно отворились, пропуская нас в гигантский зал.

— Вот он, Слизерин, величайший из четверки Основателей, — серьезно сказал мой проводник и указал на чудовищных размеров статую.

— Жутковато тут, — поежилась я. — И, кстати, ты рейвенкловец…

— Но это не отменяет моего происхождения и уважения к предку, — парировал Том, — вдобавок, гигантских воронов я что-то не встречал. А теперь стой смирно. Ты увидишь, как он появляется, но глаза закроешь, едва я скажу, ясно?

Я кивнула. Мне было очень не по себе.

Том вздохнул и снова произнес несколько шипящих звуков. На этот раз мне показалось, будто тон его стал повелительным.

Пол тяжело задрожал, а статуя Слизерина пришла в движение: казалось, будто этот мрачный господин зевает. Я чуть не завизжала, когда из открытого рта статуи начала выползать чудовищных размеров змея.

— Закрывай, — приказал Том, и я поспешно зажмурилась. Для надежности он завязал мне глаза шарфом. — Убедилась?

— У… убедилась, — прошептала я. Что-то шуршало, словно по полу тянули нечто шершавое, а потом раздалось вопросительное шипение.

Том прошипел что-то в ответ. Мне показалось, будто он приказывает змею приблизиться. И впрямь, движение почувствовалось совсем рядом.

— Дай руку, — сказал он и взял меня за запястье. — Я обещал дать тебе его потрогать.

— Может, не надо?..

— Он уже тут, — фыркнул Том, потянул меня за руку, и я почувствовала под ладонью прохладную твердую чешую. — Осторожно, он ядовитый. Кстати, надо будет яда нацедить, для зелий — бесценный ингредиент, бешеных денег стоит. Часть себе оставим, часть загоним, а то у нас шиш да ни шиша…

Меня осторожно чем-то ощупали — наверно, это был язык василиска, и я чуть не грохнулась в обморок.

Снова раздалось шипение.

— Он говорит, что с удовольствием полакомился бы тобой, — любезно перевел Том.

— Передай, что я польщена оказанной честью, — сумела ответить я. — Но предпочла бы еще немного пожить.

На этот раз мне даже удалось разобрать отдельные звуки. Видимо, Том передал мои слова, но добавил что-то от себя, очень резким и властным тоном. Потом повторил, уже приказным, и по полу снова зашуршало.

— Все, можешь открывать, — сказал Том, сдернув с меня шарф. Я еще успела увидеть исчезающий во рту статуи хвост василиска. — Ну как?

— Убить тебя мало, — честно ответила я. Меня била дрожь. — А что ты ему приказал?

— Велел никогда не прикасаться к тебе и защищать, если придется, — сказал он. — Не бойся, он тебя запомнил и не тронет. А ты что, разобрала что-нибудь?

— Нет. Так, общий смысл и интонацию, по ней понятно, о чем ты говоришь.

— Надо и тебя поучить со змеями общаться, — сказал Том задумчиво. — Умение не лишнее. Вполне вероятно, что среди твоей родни тоже когда-то кто-то из моего семейства затесался, значит, у тебя может получиться. Но скажи, правда здорово иметь ручного василиска?

— Очень, — согласилась я. — Только, пожалуйста, Том, пойдем отсюда скорее, я сейчас в обморок свалюсь!

— Не верю. Внучка бабушки Марты не может лишиться чувств, всего лишь потрогав василиска, — фыркнул он. — Но ладно, идем. Выйдем тем ходом, которым этот гад в Запретный лес на охоту выползает, а то с тобой вдвоем я подняться не смогу. Сил пока не хватает.

И тут я поняла, что приключения только начинаются…

В Запретном лесу было тихо и очень темно, хотя вряд ли мы пробыли в подземелье больше часа, сумерки еще не наступили.

— Держи меня за пояс сзади и не отпускай, — велел Том. — Иди прямо вот чтобы натыкаться, след в след. Тут такие тропинки есть, черт ногу сломит…

Вдалеке кто-то выл, и я крепче вцепилась в Тома.

— Туда ходить не стоит, — указал он палочкой, — там логово акромантулов. Здоровущие такие пауки, разумные, кстати, но им лучше не попадаться. А туда — тем более, там кентавры живут. Они, мягко говоря, недружелюбные, хотя с одним я как-то поболтал, отшельник он. В смысле, его из табуна выгнали за вольномыслие и нормальное отношение к людям. Живет один в пещере, хорошо, охотиться ему не запретили. Там где-то дальше гиппогрифы обитают, я еще не дошел туда, а за горами — великаны…

— Том, мне кажется, или мы удаляемся от замка? — нервно спросила я.

— Тебе не кажется. Просто прямых дорог тут нет, а ломиться через бурелом с риском наступить невесть на что мне не хочется. Мы уж лучше единорожьей тропой, так надежнее: на нее всякая дрянь не лезет. А там уже до опушки рукой будет подать.

— Ты же обещал мне пока подождать с экспериментами…

— Гм… Я не экспериментировал, я просто гулял по лесу, — хмыкнул он. — Кстати, нашел много чего полезного для зелий. Оно тут под ногами растет, знай, собирай.

Я только вздохнула: Тома не переговоришь. Устав бояться, я начала осторожно посматривать по сторонам: в лесу было красиво, хоть и жутковато. Замысловато перекрученные деревья, разноцветные светящиеся поганки на стволах, незнакомые цветы…

— Том, мне кажется, или тропа немного светится?

— Не кажется, я же сказал, это единорожья. Только смотри, в навоз не наступи. Стой!

Я застыла на месте.

— Гляди, — шепнул он и чуть повернулся.

Впереди меж деревьев виднелась поляна, самая обычная, только вот на ней паслись единороги. Двое взрослых, белоснежных, и жеребенок золотой масти. Да, верно, они белеют не сразу…

Том поцокал языком, жеребенок насторожил уши и поскакал к нам, смешно выбрасывая длинные ноги. Взрослые подняли головы и пошли следом. Рога у них, должна сказать, были внушительные, копыта тоже, а что может сотворить лошадиное копыто, я знала — все же на ферме с детства.

— Привет, Рыжик, — Том потрепал жеребенка по короткой челке, сунул руку в карман и достал кусочек сахара. — Держи угощение…

Взрослые единороги подошли вплотную, и до чего ж они были красивы! Вроде и похожи на лошадей, но стати совсем другие, а уж масть…

— На, угости, — сунул мне Том сухарь и принялся кормить с руки жеребца, по-хозяйски ероша ему длинную гриву.

Я разломила сухарь и несмело протянула на ладони кобыле. Она шумно обнюхала меня, тряхнула головой и взяла мягкими губами подношение.

— Ты погладь, они мирные, — сказал Том, и я осторожно потрогала бархатный храп.

Единорожица вроде бы не возражала, дала погладить себя по морде, по шее, но потом вдруг насторожилась и фыркнула. Я поспешила отступить, а то мало ли…

— Какой-то хищник неподалеку, — заключил Том, видя, как жеребец начал всхрапывать и рыть землю копытом. — Пойдем-ка отсюда.

Единороги подхватились и исчезли меж деревьев серебристыми тенями, ушли и мы.

— А говорят, они людей к себе не подпускают, если только жеребята, — задумчиво произнесла я уже на знакомой опушке. Здесь, кстати, было вполне еще светло.

— Людей к себе даже драконы подпускают, — ответил Том. — Но начинать лучше с кого-то более мирного. К гиппогрифам пойдешь? Нам же показали, как с ними поладить!

— Иди ты сам… к гиппогрифам! — я присела на бревно. — То у тебя василиск, то единороги… Ты бы еще мантикору завел!

— Это идея, — серьезно ответил он. — Ну так пойдешь или нет? Или я сперва сам на разведку схожу?

— Пойду, — с тяжелым вздохом ответила я. — Один ты опять что-нибудь дикое вытворишь. Только, очень тебя прошу — не сегодня! На сегодня с меня хватит.