Прайд (СИ)

Именно в этот момент нас и атаковали. Быстрая фигурка вылетела из мрака и попыталась обосноваться на моих плечах. Но, куда человеку до львиных рефлексов! Я легко поймал зеленоглазого бесёнка в воздухе и осторожно поставил на пол. Зара ошарашенно уставилась на мой улов: тощее нескладное нечто, с разочарованием на костистой физиономии.

– А, я думала, ты меня не заметишь!

– У тебя почти получилось, – соврал я, – ещё бы немного…

– Ух ты! Хозяйка говорит, будто я – самая быстрая! А ещё, завтра мы будем охотиться! А ещё, мне дадут имя! А ещё…

– А, ещё, – остановил я её, – я оторву тебе твой болтливый язык. Брысь отсюда!

Мне продемонстрировали свой болтливый язык, и юркая фигурка растворилась во тьме коридора, расколачивая тишину хлопками босых подошв. Хм, этот чертёнок уже очень сильно отличается от обычных человеческих детёнышей. Что такое Галя делает с ними?

– Кто это? – спросила Зара, – я уже видела её и ещё двоих.

– Троих, – поправил я, – всего их – четверо. Это – питомцы моей кошки. Вот уж никогда бы не подумал, насколько она способна привязаться к ним.

– Человеческие дети? – недоверчиво осведомилась Зара, – и вы их воспитываете?

– Не мы, только львица. Видишь; мир сошёл с ума: львица воспитывает человеческих детей, лев помогает охотникам, а вожак прайда очарован прекрасной охотницей. Ой! Прости, проговорился. Но ты никому не говори, это – секрет.

– Наверное, такой же, как тот, где защитница влюбляется в прекрасного убийцу…

Мы смолкли, глядя в глаза друг другу. Не знаю, видела ли она мои. Должна была: они всегда светятся, когда я возбуждён. А вот я хорошо различал её: зовущие, ждущие…Чёрт! Нет, не могу. Не понимаю почему, но не могу. Я склонился и легко коснулся своими губами её. Они тотчас слегка приоткрылись. Ой-ой! Девушка дрожала, когда я обнял её и прижал к себе. Нечто, внутри, продолжало убеждать в том, что я поступаю неправильно. Однако я и не смог бы вспомнить, как мы добрались до кровати. Приходилось очень напрягаться, удерживая иллюзию одежды, а Зара просто рванула ворот платья, рассыпав пуговицы по полу. Мы обрушились на постель и какие-то жёсткие предметы, с грохотом, ссыпались вниз.

– Чёрт! – выругался я и хлопнул по квадрату выключателя, – хм…

– Что это? – изумлённо спросила Зара, поднимая прозрачную коробочку, одну из многих, лежащих на полу и кровати, – это похоже на…

– Пеньюары и ночные рубашки, – констатировал я, с интересом рассматривая белоснежно-воздушное содержимое, – похоже, не один я в диком восторге от твоей ночной сбруи.

Мои слова тотчас вызвали у неё приступ бешенства и девушка запустила в меня тем футляром, который оказался в её руках.

– Убирайся! – завопила она и подняла ещё один, видимо, с той же целью, – проклятые ублюдки! Зачем вы все лезете в мою душу?! Проваливай!

Успокаивать её не было никакого смысла. Кроме того, я ощутил странное облегчение от того, что между нами ничего не произошло.

Дверь громыхнула, закрывшись, за моей спиной, а я привалился к стене, содрогаясь от беззвучного хохота: ай да Галина! Ну, удружила! И когда, только, успела?

Но это оказалось не последним весельем, за этот вечер. То ещё было развлечение, когда я спокойно читал книгу, а в библиотеку впорхнула Галя. Она тщательно изобразила на себе то самое платье, в котором гуляла Зара. Илья, изучающий схемы переходов, поднял голову и его глаза едва не покинули орбит.

– Ну и как я вам? – поинтересовалась кошка и подмигнула мне, – милый, не желаешь ли прогуляться в район каналов? Ты так красив!

– Это наш вожак флиртует с охотницей, – пояснила львица, избавляясь от одежды и вползая на мои колени, – выгуливает её, развлекает. Илья, ты там ещё не присмотрел себе охотника, посимпатичнее? Скоро про меня все забудут…

– Про тебя забудешь, – буркнул Илья и вопросительно уставился на меня, – флиртуешь? С человеком?! Уже второй день?!!

– Да, да, – подтвердил я, подбрасывая Ольгин медальон, – совсем плохой стал.

– Стоп, стоп, – кот поднял руку и потряс указательным пальцем, – ты её, до сих пор, не трахнул!

– Хоть она этого, определённо, хочет, – наябедничала кошка, – сама, без принуждения. Да ещё и втрескалась в него, по самые уши.

– Она замужем, – сообщил я.

– Это тебя всегда только заводило!

– В том-то и дело, – пробормотал я, уставившись на медальон, – чертовщина, какая-то… Ольге бы явно понравилось.

Я поднял руку, собираясь постучать в дверь и остановился, вслушиваясь в пронзительный детский вопль, донёсшийся откуда– то сверху. Было раннее утро и тусклые лучи сонного светила бросали на пол бледные тени. Из-за окна еле слышно чирикала всё та же одинокая птаха и до сего момента, это был единственный звук, нарушавший полную тишину.

Дверь распахнулась и наружу выскочила полуодетая Зара с треспом в руке. Она так спешила, что едва не воткнула оружие в мою грудь. Пришлось осторожно взять её за руку и притормозить. На девушке была всё та же уродливая рубашка, заправленная в мятые штаны.

– Кто? Где? – задыхаясь, выпалила она и удивлённо уставилась на меня, – ты? Что ты тут делаешь?

– Вообще-то, собирался постучать в дверь, – любезно сообщил я, – и пожелать тебе доброго утра.

– Ты? Постучать в дверь? – она ехидно ухмыльнулась, – что-то случилось? Может заболел?

В тот момент сверху вновь донёсся детский крик. На этот раз в нём слышалась боль. Зара отпихнула меня и бросилась бежать по коридору. Убедившись в том, что я последовал за ней, она крикнула:

– Если это вы мучаете бедных детей, – она потрясла треспом, – я сама вас на куски порежу!

У меня, честно говоря, были сомнения, как в первом, так и во втором. Тем не менее, я недоумевал. Вопли, определённо, имели отношение к устроенной Галей, охоте. Но почему они такие пронзительные?

Поднявшись, по лестнице, Зара остановилась, гадая, куда бежать дальше. Пришлось поволочь её в нужном направлении. Когда мы попали в зимний сад, изрядно заброшенный и разрушенный ветром, всё стало ясно.

Галя замерла в напряжённой позе, изготовившись к прыжку и её когти были выдвинуты в боевое положение. Одновременно, она защищала телом трёх человеческих детёнышей – двух мальчиков и девочку: видимо, своих питомцев. Правда, зверята не выглядели испуганными и пытались копировать стойку своей хозяйки. Получалось забавно. Сейчас было хорошо заметно: это – уже не человеческие дети, а нечто другое.

Зара вырвала свою руку из моей и бросилась вперёд. Глаза её метали искры, и вся она была – стрела, пущенная в цель.

– Отпусти ребёнка! – рявкнула она, – отпусти, а не то пожалеешь! Отпусти!

У опрокинутого горшка, с высохшим кустом, замер огромный громила, поросший спутанным волосом. Коричневое тряпье не скрывало ни его волосатого тела, ни исполинского живота, с поперечной царапиной, сочащейся свежей кровью. Человек прижимал к себе мелкую надоеду, пристрастившуюся к разговорам со мной. Толстые пальцы сжимали тонкую шею, а острый осколок стекла дрожал около костлявой груди.

– Если меня не отпустят, – пускал слюни волосатый голем, – я прикончу эту тварь!

– Отпусти её! – едва не взвизгнула Зара, сжимая тресп так, словно собиралась его метнуть. Не самая лучшая идея.

В этой обстановке напряжённости и истерии, приятным диссонансом, прозвучал спокойный голос кошки:

– Отпусти её, и я дам тебе ещё один шанс, – она сделала крошечный шажок вперёд, – в противном случае – я убью тебя. Леся, солнышко, как ты?

– Он поцарапал мне шею, – жизнерадостно сообщил зеленоглазый чертёнок, – а я разодрала ему пузо. Я его первая нашла!

– Ты – умница, хорошая девочка, – Галя сделала ещё один маленький шаг, – плохо, что ты позволила себя поймать.

– Назад, сука! – завопил человек и нажал на стекло, – я прикончу её! Прикончу! Все назад! И ты тоже!

Это он кричал охотнице. Зара же, была взбешена и одновременно сбита с толку: ей приходилось угрожать другому человеку, помогая львам. Причём, именно мы, сейчас, вели себя правильно, а не этот, воняющий потом, бугай, изготовившийся проткнуть девочку, для спасения своей шкуры.