Гарри Поттер и просто Гарри

— Это было до кучи, — махнул рукой Пат, — главной его целью было отстранить Дамблдора от должности. В то, что мы — анимаги, он и сам до конца не верил. А теперь, после проверки, и подавно.

— Так тебя проверяли?! — обалдел я, а мой друг кивнул с самодовольным видом.

— Проверяют заклинанием Animus Bestia, — нашла нужным сообщить Гермиона, — он заставляет анимага принять его анимагическую форму, и наоборот. Так проверяли Петтигрю, когда его поймали в обличье крысы на третьем курсе.

— Сначала про меня забыли конечно все, — продолжил Пат, — тебя принесли полуживого из леса, авроры нагрянули — тут не до всяких анонимных посланий. А я думаю — ведь всё равно кому-нибудь взбредёт в голову удостовериться, анимаг я или нет. Что делать — пошёл на следующее утро к Снейпу.

— А он что? — засмеялся я.

Так вот каким образом узнал Сириус нашу «тайну». Не сомневаюсь, что Снейп ещё подумал, что крёстный же нас и надоумил. Пат скривил губы в усмешке.

— Что он? Чуть не убил меня сначала, конечно. Наорал, успокоился, и сварил мне какую-то жуткую дрянь, вроде бы совсем незаконную и наверняка чёрномагическую. Она блокирует все проявления высшей магии на определённый срок. И, естественно, никакой Animus Bestia меня не взял. Правда, Защиту я сдал не очень, но это неважно. Вот такие вот дела. Мы с тобой чисты, мой друг.

— А я-то уж размечтался побегать от закона! — заявил я, — ты вот о чём подумал в кабинете МакГоноголл? Куда захотел сбежать?

— На Гоа, — признался Пат, задумчиво разглядывая английские пейзажи за окном.

— Почему?

— Не знаю, а ты?

— Гавайи, — ответил я, и мы рассмеялись.

— Нам пора на отдых, — резюмировала Лу, — так что тебе сказал директор?

Мой рассказ смеха не вызвал. Даже совсем наоборот — по окончанию мои друзья молча уставились на меня как на человека, удачно избавившегося от неоперабельной опухоли мозга.

— И нечего на меня так смотреть, — закончил я свою историю, — во мне больше нет осколка его многосоставной души, я даже со змеями больше не разговариваю.

Я дотронулся пальцем до нежной кожицы на своём шраме. Мне сказали, что во время ритуала он открылся и сильно кровоточил, но теперь быстро заживал, только жутко чесался.

— И шрам, наверное, станет почти незаметным, — добавил я.

Лу вдруг хлопнула в ладоши, и мы все вздрогнули.

— А я ведь говорила, что всё закончится хорошо! — торжественно заявила она.

— Да, — отстранённо произнесла Гермиона, — если не считать, что Гарри чуть не умер, а Волдеморт чуть не возродился, всё просто великолепно.

— Остаётся радоваться, что ни то, ни другое не произошло, — рассмеялся я.

…Мы подъезжали к Лондону. За окном уже мелькали знакомые пригороды. Я чувствовал себя просто великолепно. Жизнь возвращалась на круги своя.

Это был самый странный год в моей жизни… хотя кто знает, что будет дальше? Я не получил ответы на все вопросы, но чтобы всё стало ясно — так уж точно не бывает.

Последний день в Хогвартсе был занят сборами и прощаниями. В своей коме я пропустил два экзамена — по Защите и Травологии, и мне разрешили их пересдавать в конце августа. Всеми желанный Кубок Школы неожиданно выиграл Хаффлпаф, а Гриффиндор и Слизерин разделили почётное последнее место со ста сорока восьмью баллами каждый. Но это никого особенно не расстроило.

Колесо судьбы сделало ещё один оборот, и все вернулось на свои позиции. Конечно, в качественно новом виде, но всё же… я снова почувствовал себя самим собой. То есть бестолковым парнем без особых талантов и планов на будущее — короче, просто Гарри. Даже дышать стало легче. Как будто сложнейшую работу, к которой ты и подступить не знал с какой стороны, тебе милостиво разрешили не сдавать.

Изменилось ли что-нибудь во мне за этот год? Понятия не имею. Отчасти да, но в общем и целом, я остался тем, кем и начал этот странный путь.

Я — Гарри Поттер. Через месяц мне исполнится семнадцать. Я обычный. Можно сказать… Ох, ну ладно. Я не совсем обычный. Я волшебник. И два раза в своей жизни поучаствовал в избавлении мира от самого сильного тёмного мага последних столетий. Но это не делает меня избранным, а говорит только о том, что я удачно вляпываюсь во всевозможные неприятности.

Кто-то считает меня героем, а кто-то полным идиотом. Есть те, кому я нравлюсь, а есть те, кто терпеть меня не может. А мне самому ровным счётом всё равно, что они все обо мне думают — это ведь только их проблемы, а я не создаю себе ложного имиджа. Я просто живу так, чтобы каждое утро, глядя в зеркало, мне не было стыдно смотреть в глаза самому себе. И меня не смущает, что у меня нет великих амбиций, и что я не умею изящно вываривать рогатую улитку и превращать чайник в черепаху. И я всё так же продолжаю считать, что необязательно спасать мир, чтобы оставаться хорошим человеком.

И знаете что?

Мне это нравится!