Точка Столкновения(СИ)

Последним его крупным терактом на территории Межокеании был взрыв Башни Содружества - небоскреба в центре Крейсфала одного из крупнейших артэонских городов. Теракт был совершен одним из артэонов-солдат затерявшихся в Малдуруме после кошмаров пережитых в ходе боевых действий во время последней командировки. Ортопс говорит, что своими терактами обращает наше же зло против нас, заставляет платить за свои грехи. Он сам нашел этого солдата, окончательно затуманил ему разум, обрабатывал и готовил его на протяжении нескольких недель, а после изготовил для него бомбу незаметную для систем безопасности, которыми оснащены города артэонского мира. Тот обезумивший артэонский солдат, попав в руки жуткого порождения Тьмы, став смертником подорвал себя и вместе с собой утащил жизни нескольких тысяч артэонов. В какой-то мере ответственность за этот теракт лежала на нас, на нашем ордене. Мы взяли на себя ответственность перед жителями Межокеании, пообещали хранить их, предотвращения таких злодеяний было нашей работой.

После этого теракта наш орден бросил все силы на поимку Ортопса, но все безуспешно. Эта тварь не оставляя следов, не имея привязанности к чему-либо снова просто исчезла. Чтобы мы не предпринимали, мы не могли найти его. Командный Совет ордена принял решение прекратить его поиски и заняться другими проблемами, которых как всегда хватало. Мои наставники снова дали уйти этой твари, снова решили ждать, пока он сам не проявит себя, начав готовиться к очередному своему удару. Учитывая, что у него нет мотивации и его враг это все живое, все человечество, но просто артэонов он любит больше, свой удар он мог нанести где угодно. Мне надоело все это, и я решил взяться за поимку этой твари и остановить его раз и навсегда. Пребывая в статусе магистра своего ордена, я мог позволить себе заниматься делами на свой выбор. В ордене мою инициативу не одобрили, мне не выделили помощников, и я взялся за это дело в одиночку. Так начался путь моей одержимости поимкой Ортопса, в одиночку я пошел по следу этой твари.

Помимо того что он обозленный на мир террорист одиночка где-то в тени плетущий свои козни, выискивая слабые места для своего удара, Ортопс это еще маньяк психопат. В перерывах между своими 'ударами', не в силах сдержать свое безумие он периодически проявляет себя. Он беспричинно жестоко убивает людей. Это для него как я понял средство заполнения досуга, своего рода хобби. В ходе наших бесед в темных забегаловках он объяснял свое пристрастие отсутствием ощущения жизни в самом себе. У него нет естественных запахов, нет пульса, он холоден как труп, якобы он даже не чувствует того как кровь течет в его жилах. Он не чувствует себя живым, хотя фактически живет. Убивая, разрывая, расчленяя своих жертв на куски, чувствуя внутренне тепло их тел, любуясь их внутренностями, наблюдая за тем, как их кровь теплой негой течет по его рукам, он будто прикасается к жизни, к чему-то живому и сам хоть ненадолго чувствует себя живым - как он сам говорит. Внутренний мир психопатов это загадка, лишенная смысла.

В его жертвах нет логики. Пол, возраст, у его жертв нет какого-то прослеживаемого единства. Оставленные им трупы могут иметь сходства только в пределах одной серии убийств - когда его жертв несколько. В остальном загубленные им жизни ничто не объединяет. Его серии убийств или единичные кровавые расправы также не имеют конкретной периодичности. Он убивает спонтанно, как дикий оголодавший зверь не в силах больше сдерживать свое бешенство, он просто срывается с цепи и убивает от одной до пяти жертв за серию, а потом снова затихает. Затишье - перерывы между сериями длятся от месяца до нескольких лет. О безумии этой твари можно судить по оставленным им телам. Жертвы, как правило, всегда жестоко истерзаны, изуродованы. На каждом залитом кровью месте преступления чувствуется его жестокость, садистская ненависть. Он редко мучает жертв, как правило, убивает быстро, но потом издевается над телами, уродует их, расчленяет. Признаюсь, идя по его следу, я стал видеть по ночам только кошмары. Еще одна странность, на местах преступлений всегда разбиты часы, если они, например, висели в доме жертвы. В наших беседах он оправдывал это нелюбовью к тому факту что пространство и жизнь измеряются временем. Он почему-то пытается во времени потеряться, забыть о нем, и всякое упоминание времени, например в виде тех же часов вызывает в нем отвращение.

При этом, несмотря на откровенное безумие, хаотичность в своих зверствах, вопреки жажде крови понятной только его больному уму эта тварь пытается корчить из себя интеллектуального убийцу. Будучи бешеным зверем, который единственное что только не жрет своих жертв, он пытается корчить из себя загадочного серийного маньяка. Буквально разрывая жертв на куски, удовлетворив свое безумие снова придя в себя, он пытается оформить убийство в каком-то своеобразном стиле, пытается внести логику в свое сумасшествие. Нелепо и смешно он пытается тщетно оправдать свое безумие. Будто стесняется или боится того дикого зверя что разрывает его изнутри. Изуродовав жертву, утолив свою больную жажду, он работает на публику, зная, что его убийства наделают шуму, пытается произвести впечатление на общественность. Не хочет, чтобы в нем видели бешеного зверя, отрицает свою сущность. 'Я пишу картины кровью' или 'Это мое искусство' - чаще всего так в наших беседах он пытался оправдать себя, забавляя меня, продолжая нелепо корчить из себя крутого серийного маньяка, на самом деле являясь простым бешеным зверем. То же самое с его терактами. Он называет это ударами, расплатой за грехи, обращением нашего зла против нас, якобы мы сами заслужили это, хотя на самом деле просто убивает людей или артэонов. Он бешенный жестокий маньяк психопат, который сам себя боится, всю жизнь ищет способы того как оправдать себя, объяснить свое безумие. Корчит из себя крутого суперзлодея, будучи обычным психопатом, просто психопатом сверхъестественным. Ну и бессмертным, идущим сквозь века.

И вот решив раз и навсегда остановить эту мразь, я пошел за ним по следу изуродованных тел его жертв. Узнав обо мне, он начал стараться, вопреки своему безумию убивать с характерным стилем, оставлять мне подсказки. Так начался наш с ним поединок, растянувшийся на долгие годы, ведь время не для меня не для него не имело значения. Сначала это было своеобразной игрой в догонялки, развлечением для него. Он оставлял мне подсказки о своих будущих жертвах, пытался быть оригинальным, придумывал загадки, головоломки. Даже убивать начал с периодичностью - три жертвы через три месяца. На местах нескольких преступлений он даже оставлял мне прямые послания, например, писал кровью, что это моя вина. Якобы раз я иду по его следу, то это на мне лежит ответственность за очередную растерзанную им девушку, ведь это я потерял отведенное им время, я не остановил его. Должен признать поначалу я даже повелся на это.

В своей погоне за ним мне пришлось пройти по всем землям Межокеании, он протащил меня через все захолустья. Единственным плюсом было то, что увлеченный мной он позабыл о своих терактах и полностью переключился на убийства, во всяком случае, вреда от него стало меньше. Неизвестно сколько бы длилось это преследование, если бы я не пошел по его следу в прямом смысле слова. Продолжая нашу с ним 'игру', удерживая его где-то вблизи себя, чтобы не втягивать кого-то еще не прибегая к чьей-то помощи, я сам поспешно овладел навыками следопыта. Я в прямом смысле слова пошел по его следам через леса как за диким зверем.

Как можно было поймать того кто ни к чему не привязан, кто сам не знает куда идет? Исследуя его следы, я был удивлен, увидев, чем он занимается. Остановившись где-то в болотной глуши в темном месте, куда из-за веток почти не проникает солнечный свет он сел на камень и просто просидел на нем около двух недель. Как можно поймать такого психа? Будучи каким-то неизвестным исключительным проклятием, лишенный всех естественных потребностей движимый своим безумием он просто бредет, куда глядят его глаза. Его ничего не держит, он ни к чему не привязан, в его поступках нет логики, он просто скитается где-то в стороне, и периодически выходя к людям, наблюдает за ними, выискивая себе жертв. Каким же я был дураком, когда пытался предугадать следующий удар этой твари. Я явно недооценивал его безумие.