История одного вампира v 2.0 (СИ)

— Ты кто такой? Ты вообще что такое? — взвыл гриффиндорец, вскидывая палочку и бросая в грудь слизеринцу сильное оглушающее. Взмах рукой — алый луч разбился. Поттер слегка улыбнулся: поставить за мгновение до столкновения Щит Крови на ладонь и убрать сразу же после — и у противника сформируется иллюзия, будто заклинание отбито голой рукой. Ничего сложного, а выглядело круто.

Невилл попытался снова атаковать, но Поттер оказался быстрее. Шаг, удар — и гриффиндорец взвыл, роняя палочку из обмякших пальцев кисти руки, сломанной ударом ноги так, что костяшки пальцев коснулись локтя, а кости вышли наружу. Стальная хватка сомкнулась на его горле, Поттер поднял Лонгботтома одной рукой без усилий и наложил Паралич.

Тело гриффиндорца обмякло, глаза наполнились ужасом при виде багровых глаз Гарри с вертикальным зрачком и черной склерой.

— Крепко же ты попал, — ухмылка до ушей, продемонстрировавшая набор острых клыков.

Невилл закричал, что было сил, но из горла вырвался лишь короткий выдох, а картинку мира стерла ослепительная вспышка. Казалось, что его сильная ментальная защита — результат занятий окклюменцией с малых лет — просто исчезла под чудовищным напором злейшего недруга. Перед глазами начали проноситься воспоминания, мысли и чувства последних дней. Вылазка за Философским Камнем, надежда на спасение родителей, потеря одного товарища за другим, короткая схватка с Призрачным Стражем, появление Поттера и надежды на его смерть, потом — больничное крыло, доклад Дамблдору и страшное осознание, что Философский Камень уничтожен. Признание Поттера, что это он стер шанс на спасение родителей Невилла, решение отомстить…

— Ух, ты, как интересно, — раздался в голове насмешливый голос Поттера.– А откуда у тебя МОЯ мантия?

Лонгботтом увидел мелькающие картинки с рождества — как ему прислали в подарок мантию, и на карточке с подписью Поттер с удивлением узнал почерк Дамблдора. Гарри знал от Сириуса, что у Джеймса была мантия-невидимка, и что Джеймс отдал ее Альбусу для какой-то цели. Также мальчик знал, что обычные мантии недолговечны и не скрывают ауру, а эта не только существует в роду Поттер минимум двести лет при сроке службы обычной мантии в пять лет, так еще и обладает настолько мощным защитным зачарованием, что Гарри даже примерно не был способен предположить ее создателя.

— Вот как… то есть, наш любимый директор прикарманил мою мантию и выдал ее как собственность Фрэнка, — кивнул Гарри, появляясь в воспоминании Лонгботтома у камина с гирляндой из носков.– Как ни странно, я могу его понять, я бы и сам не упустил из своих рук… не важно.

— Ты… ты читаешь мои мысли…– Лонгботтом набросился на Поттера и закричал от боли, которую не мог даже вообразить. Казалось, что все его тело превратилось в сгусток пламени и горело изнутри. Но это продолжалось лишь мгновение.

— Нет, я в твоей голове, и раз уж моя сила воли сильнее, я здесь хозяин. А ведь я еще собирался отправить твою семью в Германию на лечение, все-таки Алиса — моя крестная.

«Убивать его нельзя, возникнет слишком много подозрений, плюс мантия, плюс то, что Лонгботтом — протеже директора, — размышлял Гарри.– К тому же, с тем, кто меня не боится, весело играть. Пусть пока живет, однако, при следующем серьезном нападении я его не убью. Это будет слишком милосердно».

— Я предупреждаю тебя…– Поттер недобро ухмыльнулся.

Перед глазами Лонгботтома обстановка изменилась, и он оказался в палате своих родителей. Фрэнк сидел и смотрел в одну точку, Алиса суетливо бегала по палате, хватаясь то за одно, то за другое.

— Шанс у твоих родителей есть. Да, они не будут помнить эти годы, но их еще можно исцелить. Придется потрудиться, где-то год-два на полное восстановление.

— Откуда мне знать, что ты не врешь…

— Ты что, дебил? Не отвечай, итак понятно. Разжевываю: в мысленной речи невозможно солгать, я знаю способы, которые могут помочь твоим родителям и с высокой вероятностью помогут. Если ты, щенок, еще раз рыпнешься в мою сторону — я подарю тебе их головы. А если ты посмеешь тронуть мою сестру или друзей… что ж, есть много вещей, которые страшнее смерти.

Поттер ухмыльнулся и покинул мозги Лонгботтома. Пока Лонгботтом был заморочен разговором со слизеринцем и созерцанием сцен, Гарри смог просканировать его память и выяснить кое-что интересное, а так же подтер сегодняшние воспоминания. Пусть помнит попытку убийства, но не помнит того, что сделал Поттер и как он выглядел.

Отбросив потерявшего сознание гриффиндорца в сторону и сняв с него Паралич, Гарри подобрал палочку Лонгботтома и принялся задумчиво ее изучать. Потом, приняв для себя какое-то решение, перехватил палочку за середину и сжал пальцы. Просто сломанную пополам легко восстановить, а сейчас, когда четверть палочки превратилась в щепки, это будет трудновато.

— Даже без привязки ты подавила двойной Огненный Шар без усилий, — пробормотал Гарри, задумчиво изучая почти невесомую серебристую узорчатую мантию.– Ах, вот оно что. Так ты, милая, еще и энергию тянешь из ауры, маленькая паразитка. Это потому, что Лонгботтом слишком слаб, чтобы быть твоим хозяином? Или ты не слышишь в нем Голос Крови?

Мантия не ответила. Впрочем, ожидать ответа от неодушевленного артефакта попахивает легким или не очень легким психическим нездоровьем. Гарри не считал себя нормальным человеком, ведь нормальность — критерии большинства, но и психически больным тоже не считал.

Хотя, нет, мантия все-таки ответила. Именно так, как и следует ожидать от родового артефакта, который не пробуждался больше столетия. Гарри прикрыл глаза и медленно выдохнул, чувствуя, как его тело наполняет незнакомая, чуть прохладная и очень приятная энергия, и эта энергия нашла отклик внутри него, далекий-далекий и совсем слабый, но отклик.

Спустя пару секунд легкая эйфория сошла на нет, но теперь мантия не ощущалась как нечто близкое, но чужое. Теперь она принадлежала ему, и не просто принадлежала — словно стала частью его тела… и перестала быть невидимой, превратившись в привычное пальто.

— Хо, как интересно, — Гарри провел пальцами по ткани — даже наощупь как кожа.– Значит, принимаешь наиболее привычный и удобный облик для верхней одежды. А какие же на тебе чары?

Гарри бросил взгляд на застонавшее тело.

— М-да, не место и не время. Позже разберусь с тобой, а ты… Ступефай. Вот так, полежи еще.

«Пора как следует изучить один из Даров Смерти», — глаза Гарри загорелись азартом. Здесь, в Хогвартсе, он вряд ли сделал бы что-то серьезное, но поверхностного изучения, не вдаваясь в суть, достаточно для понимания ее способностей.

*

Путешествие до Лондона пролетело незаметно. Сначала Гарри хотел создать портал из Хогсмида, но потом передумал, решив, что лучше провести побольше времени с друзьями, неизвестно, когда они снова встретятся. А традиции на то и традиции, ведь они нечто куда больше, чем определенный алгоритм действий.

— Тео, ты уверен, что все в порядке? — тихо спросил Гарри у Нотта. Теодор являлся сыном Пожирателя Смерти, хотя его отец и не прививал сыну политику Волдеморта.

— Да, в полном. Мы с отцом собирались устроить кругосветное путешествие, так что я приглашаю тебя в свое поместье в середине августа.

— Только после того, как погостишь у меня, — улыбнулся Гарри.

— Заметано.

— О чем вы там шушукаетесь? — к мальчикам подошли Дафна и Гермиона — Лиз занималась тем, что удерживала фамильяров, уж больно сильно гомон сотен человек раздражали двух хищников.

— Обсуждаем планы на каникулы, — Гарри вышел из вагона и с хрустом потянулся.– Даже не верится, что я скоро буду дома. Гермиона, там твои родители.

Девочка слегка потупилась: этот вопрос она давно обсудила с братом, и ее родители дали согласие.

— Понимаешь, они взяли отпуск, и хотят провести время со мной… ну и я предложила им погостить у тебя…

Гарри вздохнул. Цитадель не место для простых смертных. К исключениям относятся личные трэллы всех жителей, а так же ученики, наставники и кровные родственники Лордов.