Иллюзия обмана (СИ)

И его клинок был вознесён на Императорских мечах.

— Примешь ли ты мою дружбу не по долгу, а по старой памяти? — было видно, что эти слова нелегко дались Императору, давно отвыкшему от простых искренних отношений и совершенно не умевшему извиняться.

— Я-то и не отвергал её никогда! — улыбнулся Хаймер. — И даже когда узнал о том, что ты жив… где-то в душе ждал этих слов…

Он собрался возвращаться на своё место.

— Хаймер! — слегка покраснев, окликнул вассала Кайниол. — Я не слишком послушный ученик… Но, пожалуйста, останься моим учителем!

— Не бойся… от учеников не отказываются! — усмехнулся Первооткрыватель. — Даже если они оказываются своенравными оболтусами.

Этикет и протокол горели семью огнями, но до того ли сейчас было?

В третий раз Кайниол и Арнит положили свои мечи на камень.

— Я, Отэп из Кридона, бывший певцом, а затем солдатом Мэнигской Квадры. Буду верным слугой, защитником и другом вам обоим!

Снова звякнула сталь, подтверждая нерушимость присяги.

Когда Отэп убрал оружие и встал по левую руку от Императора, тот слегка наклонился к уху воина и почти шёпотом спросил:

— Неужели ты вернулся?

— Мои друзья говорят, что возвращённого не отнять!

Оставалось принять присягу у Мисмака. Тот снова замешкался и Кайниол заволновался больше, чем прежде. Наследник стоял между двух отцов, причём один из них собирался приносить клятву верности.

Арнит во всё время официальной церемонии лишь украдкой поглядывавший на Сиэл, сейчас глядел на неё во все глаза, понимая, что ещё немного и они больше никогда не увидятся. На Мисмака он старался не смотреть…

Императорские клинки уже привычно заняли своё место.

— Я, Мисмак из Дросвоскра, воспитавший Наследника Престола как одного из своих сыновей, клянусь быть верным подданным Короны, вечным другом и слугой Его Высочества и преданным вассалом Императора Арнита, — с некоторым вызовом сказал он.

Рука Кайниола слегка дрогнула, отчего оружие Мисмака, едва не упало.

— Отец! — внятно и звонко сказал Наследник. — Где бы я ни был, кем бы ни оказался — надеюсь, что между нами всё останется по-прежнему!

VII

— Ваше Величество всё-таки изволили признать наследные права этого юноши? — сладко пропела, неожиданно появившаяся на пороге Ревидан.

— Разве я должен был испрашивать, согласна ли на это моя супруга? — Арнит впервые за много времени не был рад пикировке

— Позвольте поздравить Ваше Высочество! — пропустив мимо ушей колкость, колдунья склонилась в насмешливо-почтительном реверансе. — Меня зовут Ревидан. И я — жена Императора. А как величают вас?

— Кайниол… — пробормотал мальчик, чувствуя как в груди поднимаются гнев и восхищение одновременно.

— Вот и отлично! — просияла ведьма.

Закружилась в плавном танце и повлекла за собой Наследника. Даже музыка откуда-то взялась: томная и удушающая. Кажется, Сиэл пыталась предупредить сына, но он уже не слышал её, утопая в колдовской мелодии.

Первым пришёл в себя Арнит:

— Полагаю, вы ошиблись, прекраснейшая! Только мне надлежит танцевать с вами… — жёстко улыбнулся он, разбивая пару.

Кайниол сделал ещё два шага и почувствовал, как его воля слабеет. Силы оставили мальчика и он без сознания упал к ногам Ревидан, продолжавшей творить какое-то злое колдовство. Сиэл и Мисмак метнулись к сыну. Некоторое время они провозились приводя парня в чувство.

Император всё кружился и кружился, подчиняясь чародейной музыке… Впервые за долгие годы он не только не был хозяином положения, но и вообще мало что понимал в происходившем.

Сиэл подозвала Отэпа и что-то шепнула ему. Тот кивнул и начал копаться в своей сумке. Когда спустя какое-то время Кайниол судорожно вздохнул и открыл глаза, волшебница улыбнулась сыну. Провела рукой по его спутавшимся волосам. Погладила руку мужа. Распрямилась и встала.

— Пусть никто не мешает нам! — тихо и властно сказала она, подходя к танцующим. — Ревидан! С мужчиной ли, у которого из оружия только меч, тягаться лучшей из лучших ведьм Сударба?

Танец оборвался на полузвуке. Император почти не запыхался.

— Тоже потанцевать хочешь? — вскинулась Ревидан.

— Отчего бы и нет? — мягкий голос Лекарки звучал грозно. — Пусть здесь останутся лишь наши мужья! Их тоже касается наш спор.

Затем она сделала неуловимое движение рукой, как будто отсекая названных от остального мира.

VIII

Некоторое время женщины, одинаковые как травинки, стояли неподвижно, разглядывая одна другую и поражаясь собственному сходству. Мренд превзошёл самого себя. Всё в обликах соперниц совпадало до таких малейших деталей, что казалось, даже самому наблюдательному взгляду не под силу будет найти в них даже крошечное отличие. Та же изящная гибкая фигура. Те же пушистые вьющиеся волосы удивительного дымчатого оттенка. Тот же абрис лица. Те же тонкие и как бы тающие черты. Тот же серый в голубизну цвет глаз… Оба лица безукоризненно повторяли одно другое. Но выражения их разнились ровно настолько, насколько совпадали черты. Лёгкая, хотя и решительная полуулыбка Сиэл и резкая жёсткая ухмылка Ревидан. Тихий грустный отсвет в обычно спокойных, а теперь отчаянно распахнутых глазах Сиэл — злоба и панический страх в сузившихся зрачках Ревидан. Это выглядело как встреча жизни и смерти…

Возможно, их противостояние длилось лишь несколько мгновений — для соперниц прошли века… Наконец, женщины очередной раз убедились, что на одной земле им не жить, а потому решить свои разногласия мирным путём уже не удастся. Одновременно, как по команде, но всё так же молча, жена Императора и мать Наследника Престола медленно двинулись по кругу, заводя магический танец.

Такой способ выяснять отношения в незапамятные времена придумали сударбские волшебницы. Ну, в самом деле не драться же дамам с оружием в руках! Пользовались, впрочем, танцевальными дуэлями редко, поскольку битва непременно велась насмерть. Тем более, что стараниями Квадры древняя традиция постепенно была утрачена. Оставалось лишь удивляться, откуда о ней знали обе дамы.

Поединок начался. Дробно застучали каблучки Ревидан, и, опоздав лишь на какое-то мгновение, тем же ответила Сиэл. И снова откуда зазвучала мелодия, на этот раз негромкая, плавная, но всё ускоряющаяся и завораживающая. Дуэлянтки сходились и на расстоянии каких-нибудь полутора-двух шагов снова расходились. Кружились, обволакивая одна другую невидимой тканью, отбирая у соперницы силу и жизнь.

Хитрой змеёй скользила Ревидан — птицей, защищающей гнездо, вилась Сиэл. Ненависть и любовь, ревность и верность, гордыня и достоинство, бешенство и бесстрашие неистово сталкивались в грозном танце. Таинственная музыка постоянно меняла свой ритм и звук. В зависимости от того, на чьей стороне был в этот момент перевес. Если побеждала Ревидан — слышней становились барабаны и визг духовых инструментов. Если Сиэл — вступали струнные.

Заворожённые Арнит и Мисмак стояли чуть поодаль, напряжённо наблюдая, но не имея возможности вмешаться в поединок своих жён. Остальные находившиеся в патио видели происходящее и вовсе как через туман.

Музыка звучала всё громче и громче. Крещендо нарастал танец. Казалось, что в мире не осталось ничего, кроме топочущих каблучков да развевающихся одежд. Дамы кружились всё быстрее и быстрее. Вот уже и не различить, где кто — опасный, неистовый смерч метался по плитам патио, неведомым образом обходя препятствия. Или, может быть, проходя сквозь них?

На какой-то момент водоворот распался, и мужчины увидели, что по двору, сбиваясь с танцевального ритма, испуганным язычком пламени мечется Ревидан. Арнит успел заметить, что его жена наконец сбросила нарисованную личину и вернула прежнюю внешность. Он облегчённо вздохнул… За колдуньей неотступно следовала Сиэл, постепенно превращавшаяся из лёгкого летучего облачка в сильную грозовую тучу. И снова понёсся кружащийся вихрь музыки, унося соперниц!