Пёсья жизнь

Когда я рассказал нашим спутникам о перипетиях обмена любезностями посредством письма, все долго хохотали. А Лео предложил всех ярлов, которые начинают играть гонором, подвергать нецензурной брани. Двое ярлов прислали холодные отписки, а последний просто не ответил. Я попросил Лео провести короткое слияние и посмотреть, что с этим родом. На их острове Я не увидел никого. Дома были пусты, людей и судов не было нигде. После некоторых неудач, Я сумел узнать, что отправились они на Светлый Континент уже почти месяц назад.

За этими эпистолярными занятиями прошло время перехода до следующего рода. Там повторилось то же самое, что было в первом роду. С одним существенным отличием. Род был маленький и имел всего одно боевое судно. Поэтому многие мужики, не имея на чём плыть, не замарали себя жестокостями, насилиями и убийствами. Рабов в этом роду было не много, всего меньше сотни. Способ казни мы использовали тот же. Последние рода мало чем отличались от этого, так что уже через шесть дней я в письме тому ярлу, что решил отправить с нами треть своего рода, сообщил где и когда мы будем ждать его суда.

Встреча произошла на день позже оговорённой даты, так как их задержал небольшой шторм. Мы двинулись к нашим берегам. Причём очень вовремя, нам становилось совсем не по силам сдерживать рвущуюся к разгулам непогоду. На полторы недели плаванья нас всё же хватило, потом был небольшой шторм, пропущенный Лео из-за усталости, но никто не пострадал, и мы продолжили поход. Ещё через неделю наши суда разделились и повезли виргов и бывших рабов к тем местам на берегу, где мы им определили жить постоянно или временно.

Мы с Лео сошли на небольшом острове, где был замок, из которого мы бы могли перенестись во дворец. К замку мы подошли поздним вечером и постучали. Нам ответил сонный голос, который спросил, кого ещё нелёгкая принесла. Голос был очень недовольный и обиженный. Лео извинился и попросил его впустить, не забыв представиться.

— Вали отсюда, шутник. — Раздалось в ответ. — За такие шутки можно и смертную казнь получить. Ты хоть знаешь, к кому ты стучишься?

— Нет, не знаю, вы ведь ещё не представились. — Спокойно ответил Лео.

— Это замок наместника нашего острова, его Высокопревосходительства барона Рюзделя. Барон изволит почивать и, если ты его разбудишь, придёт в страшную ярость и прикажет казнить тебя на месте.

— Прямо вот так, без суда и казнить? — Удивился Лео. — А как же закон?

— На этом острове единственный закон, это слово господина наместника! — С пафосом ответили Лео. — Так что лучше уходи отсюда, мил человек, и не доводи до греха.

— Теперь уж точно не уйду. Мне очень интересно посмотреть на человека, который ставит себя выше закона. Давай-ка, позови хозяина, пока я не начал ваш замок разбирать по кирпичикам.

— Я не самоубийца, будить хозяина через час, после того, как он лёг спать, так что справляйтесь сами. — Окно захлопнулось, и через две минуты открылась небольшая калитка в воротах, и тот же голос недовольно проворчал: — Ну, заходите уж. Ни сна, ни отдыха на этой проклятой службе. Только надеялся спать лечь пораньше, как опять кому-то понадобился. Вы хоть знаете, который сейчас час?

— Знаю. — Ответил Лео и попросил: — Позовите, пожалуйста, наместника.

— Слушаю Вас. — Ответил человек, открывший нам калитку, и пояснил: — Это я, наместник. Что Вам угодно?

Мы с интересом стали рассматривать его. Невысокого роста, полный, почти совсем лысый, он имел очень живые и весёлые глаза, которые с усмешкой наблюдали за нами. После небольшой паузы, он повторил:

— Я слушаю Вас.

— Нам надо в этот замок, чтобы воспользоваться переходом в наш Дворец. — Объяснил Лео. И, помолчав, добавил: — Но сперва хочется услышать объяснения по поводу отношения к закону.

— Перестань, Лео. — Попросил я. — Он нас разыграл, думаю, для того, чтобы хоть немного отомстить за столь поздний визит.

— Ошибаетесь, Ваше Истинное Величество, когда я это говорил, я ещё был слишком сонным, чтобы шутить, да и не посмотрел я на вас тогда ещё толком. Нет, такие слова лучший способ отвадить нежелательных гостей и посетителей. Я часто прибегаю к нему. Если бы я не присмотрелся к вам, вы услышали бы намного больше о том, на какие жестокости идёт господин наместник, если его разбудить не вовремя. Но прошу же вас, заходите и не обижайтесь на старого затворника. Альдон! — Вдруг крикнул он в глубину замка. — Альдон, сукин сын, где тебя носит? Кончай спать, иди тренировать спину и хвост.

Из довольно тёмного коридора появился пожилой некрупный пёс с очень приличной магической аурой. Но его магия была развита очень слабо и как-то однобоко. Я посмотрел на его Друга. Вот у того магическая аура была развита практически полностью, до пятого уровня. Я опять посмотрел на пса. Да, магический дар вполне соизмерим с моим и даже чем-то похож, но развит слабо и как-то однобоко. Эту загадку следовало решить и побыстрее. Пёс, тем временем, недовольным голосом говорил:

— Ну и что случилось? Ну, явились два Друга, так зачем было меня будить? Ты же сам можешь их на ночь устроить. А утром пусть… — Он взглянул на меня и осёкся, голос его дрогнул. — Ты Истинный?

Он ненадолго замолчал, видимо прислушиваясь к чему-то и, улыбнувшись, сказал, обращаясь к барону:

— Да, ты прав, ради этого стоило проснуться. Ну ладно, кланяться или вилять хвостиком я не буду. Мне кажется, что это им самим не понравится. Ты уж расскажи им за ужином всё, а утром поговорим. Хорошо?

— Как прикажите. — Склонился в шутливом поклоне его Друг, но мне показалось, что поклон не был шутливым.

К моему искреннему изумлению, пёс развернулся и ушёл, видимо досыпать. Его Друг, извиняясь за него, негромко проговорил:

— Пойдёмте, Ваши Величества, в столовую. Вам надо поесть, а мне объяснить вам кое-что.

В столовой он предложил нам неплохой ужин, простой, без разносолов, но вкусный и сытный. Подождав пока мы поедим, барон предложил нам устроиться поудобней и послушать его рассказ.

— Мы имеем очень приличный возраст, мой Друг родился незадолго до переворота, а я чуть ли не в день, когда был убит последний законный король. Но, как вы, конечно, уже знаете, Друзей этого возраста у нас в стране немало. Я не стал бы упоминать об этом, если бы не одно важное обстоятельство. В те дни, как вам известно, шла отчаянная травля псов. Их убивали на улице, травили собаками, судили по ложным обвинениям, да и многое другое. Именно так и погибла мать Альдона. Её зверски убили у него на глазах, а он, тогда ещё псёныш, ничего не мог сделать. Он только сумел спрятаться и хорошо запомнить вех тех, кто убил его мать. Он практически не изучал магию в детстве, в отличие от меня, но с теми, кого он запомнил, он расправился без всякой магии, я думаю, что их смерти были достаточно неприятными. Хуже другое, он возненавидел людей. Возненавидел всеми клеточками своего тела. Наша Дружба, возникшая через много лет после этого, едва не убила его, настолько она была ему непривычна. Что он успел пережить, что с ним творилось за те годы, что он был один, мне доподлинно не известно. Я знаю только, что очень многие псы молились на своего спасителя и избавителя от смерти или рабства. Примерно тогда же он начал изучать магию, только боевую, для того, чтобы лучше убивать тех людей, что покушались на псов. Тех, кто не покушался на жизнь и достоинство псов, он не замечал, а Друзей терпел и, иногда, сотрудничал с ними. Нам было около сорока лет, когда мы встретились. Наша встреча началась с ссоры. Он потребовал ответа, что я хочу на собрании Друзей узнать, а я, тогда маг второго уровня, послал его подальше. После обмена этими фразами, мы зло уставились друг другу в глаза, пытаясь переглядеть своего противника. Вместо этого нашим товарищам пришлось помогать нам в пробуждении Дружбы.

Рассказчик тяжело вздохнул, хлебнул остывшего чая и продолжил печальным голосом свою историю.

— Практически сразу после возникновения нашей Дружбы, с нами связалось магическое сознание того замка, где мы тогда находились, и сообщило нам, а точнее, моему Другу, что если он изгонит из своего сердца ненависть ко всем людям без разбора, то он станет Истинным королём.