Печать павшего. Лики Судьбы (СИ)

Я смело улыбнулась оку. Пусть не думает, будто я её боюсь! Никогда не боялась и сейчас не стану! Сильный ветер трепал мои волосы, слипшиеся от чужой крови, и голосом Райлит нашёптывал предостережения, однако я уже не желала ничего слушать. Можете считать меня сумасшедшей, граждане, и вы будете недалеки от истины… Только я привыкла доверять чувству дежавю, и доверяла ему сейчас. И внезапного удара молнии не проворонила — я его ждала. Сильнейшие электрические разряды, пробежавшие по свежим ранам, едва не вытряхнули меня из тела, но и их я тоже ждала. Как и подкравшейся чёрной невесомости, когда пустота затянула мою персону внутрь клубка молний. Побеседуем?..

— Побеседуем, Райлит…

Я моргнула, пытаясь прийти в себя. В ушах били тревогу сотни колоколов (придушить бы звонарей), перед глазами прыгали разноцветные зайчики (пристрелить бы пушистых поганцев), и на каждый их прыжок моё тело отзывалось мучительной болью. Свидание со старым страхом не прошло впустую, понятно… Издав невнятный стон, я несколько мгновений упрямо пыталась сесть, пока усилившийся колокольный звон не возвестил о том, что попытка удалась. Я сидела. Теперь на очереди — охота на зайчиков, и спустя ещё несколько бесконечных мгновений зверьки были с позором изгнаны, а я, открыв глаза, принялась усердно обозревать жилище матушки-Судьбы.

Судьба, прямо скажем, обитала в чрезвычайно странном месте. Небольшое, примерно пять на пять метров, помещение без окон и дверей имело вид многогранника и, что примечательно, каждую грань «украшало» изображение меня любимой. Причём, не простое изображение, а двигающееся. Вот я еду верхом на Янтаре, вот в панике удираю от гуи, вот беседую с вайхасом под сенью огромной ели, вот подглядываю за ритуалом вил, вот брожу по Дхаас-датею… Даже на полу — снова я и моё так называемое сражение с вождём мёртвых. Даже на створчатом многогранном куполе — опять я во всех своих проявлениях. Оказывается, какие могущественные у меня фанаты есть, вот уж не знала… Я удивлённо моргнула и тряхнула головой. От окружающих двигающихся картинок рябило в глазах. Это ж надо додуматься…

— Тебе что-то не нравится, а, Райлит? Или называть тебя Кассандрой?..

— Лучше уж Райлит, — проворчала я, бегло озираясь в поисках хозяйки помещения.

Глухо. Как в танке. Не видно — ни души. Не то, что тела. Только бесчисленные Касси одинаково недружелюбно улыбаются мне со стен и потолка.

— Договорились…

— Слушай, я не могу разговаривать со стенами, — не выдержала я. — Где ты и кто ты?

— Не думаю, что мой облик о чём-то тебе скажет, — насмешливо заметил голос, а я невольно вздрогнула, заслышав подозрительно знакомые интонации. — А о том, кто я, ты, разумеется, догадываешься…

Зараза. Ещё и мною прикидывается…

— Пока не прикидываюсь, — лениво заметила она, видимо, без труда читая мои мысли. — Но если ты так настаиваешь…

Та «я», которая до недавнего времени придирчиво изучала Колесо судьбы, ловко сошла с полотна и улыбнулась. Я снова заморгала, посчитала про себя до десяти, посмотрела на опустевшее полотно и встретила задумчивый взор знакомых, мудрых зеленовато-карих глаз. Так обычно смотрела из глубин зеркала моя вторая сущность…

— Познакомимся?.. — мягко спросил двойник. — Простые смертные называют меня Судьбой, но тебе-то должно быть знакомо моё самое распространённое имя…

— Харита, — пробормотала я, повторяя вслух мысленную подсказку Райлит. — Многоликая и не имеющая собственного лица…

— Верно… — Судьба рассеянно улыбнулась, по-турецки усевшись на пол.

— Куратор системы семи миров, — несмело продолжила я, в очередной раз изумляясь тому, как много иногда умудряется утаить от меня Райлит.

— Верно…

— Страж сердца мира и… — я запнулась.

Судьба приподняла бровь, молча приглашая меня продолжить разговор, однако мне стало не до него, потому как я увидела… Сначала бесформенную тень, соскользнувшую с полотна и шевельнувшуюся за спиной Хариты, затем — тень, приобретающую очертания животного… А потом и само животное, бесшумно вынырнувшее из-за спины моей собеседницы. Крошечный, тёмно-синий котёнок, потершись мордочкой о бок своей хозяйки, уютно свернулся пушистым клубком у её ног и внимательно посмотрел на меня. Я же — едва удержалась от желания попятиться, убежать, слиться с полотнами, вернуться назад, в свою реальность, домой, куда угодно, но — скрыться от пронзительного взгляда чистильщика миров…

А котёнок не отводил глаз, в чернильно-чёрной, бездонной глубине которых тусклыми огоньками мерцала Вечность. Мерцала и звала за собой, звала и предупреждала о том, как трудно будет вернуться, предупреждала и манила таинственными неизведанными тропами, уводящими в первозданное Никуда… И я едва не попалась в столь умело расставленную ловушку. Слава Богу, кроме чистильщика смерти есть чистильщик жизни… Второй котёнок цвета летнего солнца неспешно прошёлся по помещению, случайно задел мой локоть кончиком пушистого хвоста и спокойно улегся рядом со своим синим двойником, а у меня отлегло от сердца. Повезло. Опять. В который раз… Хотя, наверно, ещё никто, кроме Хариты, разумеется, не пережил встречи с синим чистильщиком, а я — пережила. И сейчас, судя по всему, переживу… тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

— Поздравляю, — заметила Судьба, — твоя печать жизни продолжает творить чудеса…

— Да, я… стараюсь, — выдавила из себя я.

Каждое слово давалось мне нелегко, но оно и неудивительно — попробуйте-ка вести светскую беседу с самой Судьбой, да ещё и под пристальным взглядом существа, несущего смерть всему живому! Лично у меня решительно ничего не получалось: путались мысли, и вместо умных фраз с губ срывался невразумительный лепет, а под пятую точку словно кнопку подложили. Я ёрзала, заикалась и упрямо смотрела на пол до тех пор, пока чистильщику не надоело надо мной измываться. И когда котёнок, вволю поиздевавшись, положил мордочку на передние лапки и устало закрыл глаза, я наконец-то вспомнила, зачем здесь нахожусь.

Меж тем в помещении изменилась обстановка. Калейдоскоп красочных полотен незаметно превратился в комнату подозрительно знакомой избы. Большая белая печь, вышитые крестиком голубые занавески на окнах, плетёные коврики, полки с соленьями на стенах и огромный самовар на полу перед нами. Сменила, к моему вящему облегчению, свой облик и Судьба, внимательно наблюдая за мной глазами Ядвиги, бабушки Свята. Ёлы-палы, нашла, в кого превращаться…

— Чаю?.. — любезно предложила она.

— Нет, спасибо, — не менее любезно отказалась я, хотя есть хотелось жестоко. Ничего, переживу, мне не привыкать…

— Итак, на чём мы остановились?.. — Харита рассеянно покрутила в морщинистых руках глиняную кружку.

Я тактично промолчала, сглотнув голодную слюну. От печи шёл соблазнительный запах свежих пирожков с вареньем, душу бы продала…

— Ты хоть понимаешь, на пути чего стоишь, Райлит?.. — внезапно спросила моя собеседница.

Я тряхнула головой, сосредотачиваясь на вопросе, но так и не нашла подходящего ответа и посему — лишь пожала плечами. Судьба едва заметно прищурилась. Я насторожилась, отбросив в сторону ненужные мысли. О чём важном ты опять промолчала, ась, Райлит?.. Ты ведь знаешь, ты всегда всё обо всём знаешь, но почему-то никогда мне ничего не говоришь…

— Миры рождаются, живут и им, как и людям, однажды предстоит умереть, чтобы возродиться вновь, — меланхолично рассуждала Харита, почёсывая за ухом синего котёнка. — И мои семь миров — не исключение. Понимаешь меня, девочка?

Я похлопала ресницами. Ну да, понимаю. Чистка миров — обычная история. Когда нынешнее поколение существ изживает себя, два маленьких чистильщика заново переписывают историю мира. Синий — смерть, избавляется от живых существ, а солнечный — идёт по его пятам и создает, прощу прощения за тавтологию, новые формы жизни, отличные от прежних. Если в мире росли одни ёлки, теперь станут расти дубы с ясенями, воды прежде был дефицит — добавят несколько крупных речек и озёр, люди рождались с одними магическими способностями — теперь родятся с другими или вообще без оных. И если в старом — существовали дейте и харты, в новом же — от них останется лишь память в сердце мира. И ни древних городов, ни летописей, ни легенд чистильщики новому населению не оставят.