Тёмный день

— На ком это он женится? — сердито осведомилась Тайя, сверля Фендуляра взглядом.

— Ну, мало ли в Лутаке девушек… а он парень — хоть куда!

— А я думаю, — встрял кобольд. — Что он из Снежных предгорий. Точно, точно, там он и родился! Возле Черных гор живут гномы, а имя у него как раз вполне гномское.

Фендуляр наморщил лоб в раздумье.

— На гнома он мало похож, гномишки они…

— Там не редкость, когда людей гномскими или гоблинскими именами кличут, — пояснил кобольд. — В Снежных предгорьях давным-давно все смешалось.

Дадалион согласно кивнул.

— Вот это верней будет. А то — другой мир, другой мир…

Из другой комнаты показался Дарин со связкой гусиных перьев и склянкой чернил. Остановившись на пороге, он окинул притихших друзей подозрительным взглядом.

— Чего примолкли?

Кобольд предпринял очередную попытку изловить в густой рыжей шерсти блоху, не поймал и щелкнул зубами от досады.

— Мы… мы просто разговаривали, — с достоинством ответил за всех Дадалион. — Беседовали.

— Точно, — поддакнул Фендуляр.

И только Тохта не мог уняться.

— Круглая земля… я вот так думаю, что наш мир — единственный. Я уже полсотни лет сижу у главных ворот Лутаки, знаешь, сколько караванов пришло в город за это время? А кораблей в бухту?

— Не поддается исчислению, — вставил Фендуляр.

— Не поддается, точно. И ни один путешественник не поведал нам о каком-то другом мире.

— Ладно, можете не верить, — с досадой пробурчал Дарин. — Дело ваше. Но все равно когда-нибудь я обратно вернусь.

Дадалион недовольно вздохнул.

— Чем тебе плохо здесь? — осведомился он, хмуря кустистые брови. — Тебе, прямо скажем, повезло, что ты попал в Лутаку, а не оказался где-нибудь в Наргалии. Там бы с тобой быстро разобрались: в кандалы и прямиком в тюрьму, как беглого раба. Я же дал тебе кров и еду…

— Призраков нет. Магии нет, — перечислял Фендуляр, развалившись в кресле. — Завалященького некромантишку — и то, днем с огнем искать надо. Да еще и земля круглая! Нет, я в таком мире жить не согласен.

— А крысы там у вас есть? — деловито осведомился Тохта.

— Есть, — отозвался Дарин.

— Тогда еще ничего…

Тайя сердито фыркнула.

Дадалион, не слушая разговор, полюбовался эскизом, отложил в сторону и вытащил другой пергамент, дорогой и выкрашенный по старому обычаю в пурпур. Золотыми буквами на нем была написано родословие одного из мастеров морской Гильдии. Родословие было обрамлено затейливой рамочкой, заглавные буквы, выписанные золотом, блестели. Старинный вид пергамента, чуть потрескавшиеся края и немного выцветшие золотые чернила не вызывали никакого сомнения в том, что документ был, во-первых, подлинный, а, во-вторых, очень древний. Вверху лист украшал орнамент с изображением якорей и парусников — заказчик настойчиво просил подчеркнуть, что его предки были успешными моряками, покрывшими себя славой первооткрывателей.

— Так, — деловито сказал Дадалион, придирчиво разглядывая пергамент, над которым трудился почти неделю: сперва, при помощи заклинаний, купленных у надежного человека в квартале магов, придал пергаменту старинный вид, потом — вместе с Дарином сочиняя родословие, которое показывало к какому почтенному и древнему роду принадлежит разбогатевший заказчик. В заключение — старинным шрифтом тщательное заполняя пергамент и перенося на него изображение родового древа.

— Отлично! Смотрится достойно: сдержанно, благородно, как и заказывал клиент. Осталось поставить нужные печати, ну, это просто. Тохта, занесешь пергамент куда надо?

— А? — встрепенулся кобольд. Он сверлил взглядом каминную решетку: как ни крути, припрятанную косточку снова было видно. Не то, чтобы он опасался, что обитатели дома с синими ставнями польстятся на этот лакомый кусочек, но предосторожность не помешает и лучше всего закопать косточку в саду. Меняла спрыгнул со стула и направился к камину.

— Отнеси завтра пергамент нужному человечку, тот, что ставит печати. Отличные печати, совсем, как настоящие! И забрать не забудь.

— Когда это я забывал? — обиделся Тохта, удаляясь в сад вместе с косточкой.

— А вот этот я вечером доставлю сам, — проговорил Дадалион, осторожно сворачивая пергамент. — Вручу сей герб знатнейшему потомку, осчастливлю человека. Глядите — как настоящий! Не будем забывать, что наш девиз — честность, честность и еще раз честность! — он назидательно поднял палец.

— Отличный девиз для тех, кто зарабатывает на жизнь фальшивыми родословиями, — брякнул Фендуляр, плавно поднимаясь под потолок. — Завтра — Ярмарка! Проклятье, жаль, что мне при свете солнца на улицу и носа нельзя показать! Раньше я ни одной не пропускал. Явишься, бывало, к самому началу, устоишь веселье! Людишки забегают, закричат! Слышишь, Дарин? У вас в Снежных предгорьях Ярмарки бывают?

— Где? — удивился Дарин, отвлекаясь от гномьего родословия.

— Он спрашивает, ты на Ярмарку завтра собираешься? — небрежным тоном спросила Тайя.

Дарин задумался.

— Не знаю…

— Там все гуляют, — продолжала девушка, ни к кому не обращаясь. — Пробуют молодое вино. Смотрят на товары, привезенные из разных стран. На украшения гномов. Танцуют. А как стемнеет…

— Фольклорный праздник? — догадался Дарин. — Не, я такое не люблю…

Из двери, ведущей в сад, шмыгнул кобольд и устроился на коврике перед камином.

— Ярмарка, Ярмарка, — гудел сверху Фендуляр. — Слышишь, Тохта, Дарин не собирается на Ярмарку!

— И что? — отозвался кобольд.

— Как — что?! Разве это жизнь для молодого и полного сил человека? Я понимаю, что трудно развлекаться, когда нет поблизости ни соседских поместий, ни деревушек, которые можно при случае сжечь, но, послушай меня, парень, — призрак слетел вниз и повис над столом белым облаком. — Веселись, пока ты живой! Пей, кути, сори деньгами! Заведи себе подружку, в конце концов!

— Подружку? — саркастически переспросил Дарин. — Щас, ага! Ты помнишь Гренду из Морского квартала? Подмастерье парусных дел мастера? Мы с ним иной раз пиво вместе пили? Ну, вспомни, наконец! Он приходил сюда пару раз.

— Ну, припоминаю… — покривил душой Фендуляр. — И что?

— А то, что у него была подружка, хорошенькая такая, рыженькая, бойкая на язык дочка сыровара Дактаса.

— Рыженькая? — заинтересовался призрак. — А она и, правда, хорошенькая?

— Правда. Так вот, ее отец заставил Гренду жениться на ней! Так обставил дело, что не увильнешь. А? Каково? Вот это и называется — завел себе подружку, — Дарин многозначительно посмотрел на Фендуляра. — Сегодня — подружка, а завтра — оп-ля! И ты женатый человек! Нет уж!

Призрак сокрушенно вздохнул.

— Ты прав, Дарин. Опасности подстерегают, нас, мужчин буквально на каждом шагу! Нужно всегда быть начеку!

Кобольд прошелся по комнату, вспрыгнул на стул возле окна.

— Точно, — вмешался в разговор Тохта. — Один мой знакомый леперкон… его угораздило жениться совсем молодым, ему всего-то лет триста-четыреста стукнуло… так он говорил…

Дадалион жестом остановил его.

— Погоди. Дарин, поищи-ка в лавке футляр. Выбери посолидней, с росписью.

Парень, не спеша вылез из-за стола.

— Тохта, не рассказывай дальше! Хочу послушать.

Едва он скрылся за дверью, Тайя потянулась за корзинкой.

— Мне пора. Сайен, наверное, уже заждался.

— Иди, иди, — кивнул Дадалион. — Может, заглянете сюда вместе с ним? Посидим, поговорим…

— Заглянем, — неопределенным тоном пообещала девушка и направилась к двери. — Я через лавку пройду, захвачу накидку.

Дадалион, рассматривая затейливо изукрашенный пергамент, рассеянно кивнул.

Покупателей в лавке по-прежнему не было.

— Дарин, — противным голосом ныло зеркало. — Поставь меня к окну! Ну, давай же, поставь! Если б ты знал, как мне надоело торчать тут, в углу! О, а вот и Тайя! Эй, попроси его переставить меня к окну. Тебя он послушает.

— С какой стати? — удивился Дарин, роясь в ящике. — Где этот чертов футляр?