Живая вода. Часть 5 (СИ)

- Спать.

Они поднялись на второй этаж, где находились жилые комнаты. Из одной двери выглянул Кратос и указал им на комнату напротив. Спальня оказалась небольшой, с двумя кроватями и столиком.

- Спать, - повторил Ариан, улыбнулся и закрыл за ними дверь.

- Красивый язык, хотя и непривычный, - Ганконер с блаженным вздохом вытянулся на мягкой постели.

Джарет подергал ручку двери.

- Надо же, нас не заперли.

- Наши хозяева даже мысли не допускают, что мы захотим сбежать, - Ганконер подложил под спину подушку и сел. - И они правы, бежать сейчас было бы полнейшей глупостью. Но система рабства здесь своеобразная. Те русоволосые, которых мы видели в фургоне и на рынке — это, по-моему, целая раса рабов. Но в ходу и «штучный товар», как ты изволил выразиться. А мы относимся здесь к весьма малочисленной и очень редко встречающейся расе.

- К вымирающей, я бы сказал, - Джарет тоже лег, забросив ноги на спинку кровати. - Должно быть, Исчезнувший остров затонул. Вулкан или землетрясение - мало ли почему гибнут острова в море. Но кто-то из тех фейри или полукровок от них, выжил. Иначе бы язык не сохранился.

- А может, остров недавно сгинул?

- Нет, тогда бы нас сразу узнали. Этот мир достаточно технологичен, значит новости должны распространяться быстро.

- Нам нужно выучить не только устный язык, но и письменный, - Ганконер посмотрел за окно, где в небе горели незнакомые звезды. - А потом раздобыть карту мира. Карту, деньги и ключи от ошейников. Именно в такой последовательности. Хотя, возможно, ошейники с нас снимут, когда сын лана придет в себя? Не верю, что в этом мире у людей нет понятия о благодарности.

Джарет фыркнул.

- Понятие, скорее всего, есть. Вот только применимо ли оно к рабам? Ладно, давай спать. Спросим совета у подушки.

На Авалон невозможно проникнуть незаметно. Алисса прислушалась к изменившемуся шелесту листвы. Кто опять явился по ее душу?

- Доброго дня владычице Яблоневого острова, - возникшая среди деревьев Дарина слегка склонила голову.

- И тебе доброго дня, госпожа Хранительница.

Алисса вежливо поклонилась. Спокойствие, только спокойствие. Дара не могла разобраться в происходящем так скоро.

- Что привело тебя ко мне?

- Ты знала правду о бале Тысячелетия.

Алисса заставила себя посмотреть прямо в раскосые глаза полубогини, обычно голубые, а теперь потемневшие до грозовой синевы. У Джарета такой особенности не было.

- Это звучит как обвинение, но я не понимаю, в чем?

- Я не обвиняю, а просто констатирую факт.

Дарина откинула за плечи длинный синий плащ и картинно подбоченилась. Алисса вздохнула.

- Тебе следует одеваться в более подобающую для хранительницы одежду. Костюм для верховой езды — не лучший выбор. Особенно из голубого бархата с кружевами.

Дара растерянно заморгала.

- При чем здесь... И я пришла сюда не как хранительница.

- Еще одна ошибка. Ты уже не можешь не быть Хранительницей, Дарина. Ни на один миг своей жизни, даже если навсегда уйдешь из Дома. Титул, звание — это внешнее, это для других. А мы — обреченные. Или избранные, если тебе это слово нравится больше.

- Не заговаривай мне зубы! - Дарина знакомым жестом выхватила из воздуха хрустальную сферу. - И останови свой туман, пока я его не испарила.

Алисса развела руки, отодвигая уплотнившийся вокруг них туман за пределы поляны.

- Хотя бы объясни, как ты пришла к такому выводу?

- Силы Перекрестка не всемогущи. Иногда они... спят. И тогда в их память можно заглянуть. Ненадолго, но мне хватило.

Алисса содрогнулась. На что же Дара будет способна еще через сто лет? Что их всех ждет?

- Тогда ты тем более должна понимать, что у меня не было выбора.

- Выбор есть всегда, - Дара перекинула сферу с руки на руку. - Цимнея не смогла разыскать Оберона, пока ей не помогли.

- Я знаю, - Алисса грустно улыбнулась. - Но тогда у игры был иной смысл.

- Смысл всегда один, - Дара продолжала жонглировать сферой. - Я еще раз просмотрела список всех исчезнувших фейри. Оказывается, Оберон был не единственным вернувшимся, просто истории других давно забыты. Впрочем, пример Оберона самый показательный. После возвращения он остался с Цимнеей. Но была еще одна женщина.

- Талия, - Алисса кивнула. - Королева Неблагого двора. Ее смерть остановила очередную войну. Но сейчас нет нужды в жертвах. Уна с Эдриком поженятся, дворы объединятся, и войн больше не будет.

- Они не поженятся, но это неважно. Дело не в политике. Этот ответ лежит на поверхности, но он неверен. Политика — лишь предлог. Перекрестку нужны жертвы. Вернее — самопожертвование. К счастью, всего лишь раз в тысячу лет. Это дает ему очень много сил. Оберон был последним, кого вернули. Пропавшие после него фейри сгинули, и Перекресток две тысячи лет не получал... скажем так, подпитки. Вспомни историю, всё это время сиды беспрерывно воевали друг с другом, Джодок фактически управлял ими, а Перекресток не мог ничего сделать. И последний прорыв — думаешь, Перекресток бы допустил такое, будь он в полной силе?

- Подожди, - Алисса стиснула виски, - но Перекресток вмешался. Правда, не на стороне сидов.

- Я имею в виду появление моей матери в этой вселенной, - Дара прислонилась к яблоне и скрестила руки на груди. Кристалл то возрикал, то исчезал в ее пальцах. - Границы пошли трещинами, Алисса. Сначала сюда проникла богиня, потом дважды находил брешь Джодок. Перекресток ослабел, иначе не впустил бы их.

- Ты так спокойно говоришь о своей матери. Ты совсем не помнишь ее?

- Смутно, - Дара пожала плечами. - Не отвлекайся, сейчас речь не о ней. Я говорила о самопожертвовании. Но кроме жертвы должны быть и те, кто держат ритуальные кинжалы, фигурально выражаясь. И их общее чувство.

- Желание найти и вернуть?

- Это само собой. Но движущей силой должна быть страсть.

Алисса потерла лоб.

- Ты имеешь в виду страстную любовь или ненависть?

- И то и другое.

- Тогда ты обратилась не по адресу, - Алисса поправила на плечах плед. - Я слишком устала от жизни, чтобы испытывать такие чувства.

- Врешь, - Дарина всмотрелась в кристалл. - Ты ненавидишь себя. И любишь...

- Не смей!

Алисса ударила. Хрустальная сфера разлетелась брызгами, Дара вскрикнула.

- О боги... - Алисса с ужасом посмотрела на свои руки. Она впервые использовала магию Авалона для нападения. - Прости! Ты в порядке?

- В полном, - Дарина самодовольно улыбнулась. - Как видишь, я не ошиблась адресом. А шар был пустышкой, если хочешь знать. Я ничего в нем не видела.

Алисса помолчала, дожидаясь, пока успокоится бешено колотящееся сердце.

- Да, ты очень похожа на своего отца, - она подняла упавший плед. - Что ж, если ты уверена, что это поможет, я готова. Где алтарь, на который мне лечь?

- Ирония здесь неуместна, - Дара нахмурилась. - Это очень сложный обряд и требует большой подготовки. К тому же придется ждать удобный момент. Мы с Уной поймем, когда придет пора. А ты будь готова. Нам будет нужна вся сила Авалона.

- Подожди, у меня не сходится, - Алисса покусала губу. - Ты говорила об общем чувстве. Про меня ты угадала, признаю. С Уной тоже всё ясно. Но ты сама... Любовь к отцу — разве ее можно назвать страстью?

- Почему нет? - Дара прищурилась. - Ты по-человечески путаешь страсть и секс. Но для фейри страсть — это смысл жизни. Это согревающий огонь и одновременно — живая вода.

- А ненависть? Ты хочешь сказать, что мы трое сами себя ненавидим?

Дарина склонила голову набок.

- Ненавидеть себя — человеческая особенность. Фейри очень редко испытывают такой разлад с собой. И быстро с ним справляются.

- Вместо этого ты ненавидишь меня? - Алисса сжала пальцы под пледом. - Но ведь и ты не могла сказать им правду.

- Если ты дашь себе труд подумать, то поймешь, что у меня и Уны есть и другие причины тебя ненавидеть, - Дара выпрямилась. - До встречи.